Восьмая шкура Эстер Уайлдинг - Холли Ринглэнд
— Послушай, — твердо сказала Эрин, — ты пытаешься понять, почему ты не знала о татуировках Ауры. Я просто хочу тебе помочь. Если бы вы проводили больше времени вместе…
— Нечего, — резко перебила Эстер. — Нечего вешать все на меня. Я была здесь.
Повисло натянутое молчание. Эстер сжала зубы. Как же изменилась ее жизнь, а ведь времени прошло всего ничего. Чуть больше года назад она еще училась в университете, у нее были друзья, они в складчину снимали дом в Нипалуне, и она любила этот дом. А потом Аура вернулась домой, и все пошло прахом. Челюстям стало больно. Прежняя жизнь казалась Эстер сном. Сном, который не вернуть.
Помолчав, Эрин встала с эвкалипта и шагнула к Эстер.
— Прости.
От злости Эстер не чувствовала собственного тела.
— Прости, — повторила тетка. — Могу только догадываться, что ты чувствовала и чувствуешь сейчас, вспоминая, как Аура исключила тебя из своей жизни. — Она потянулась взять Эстер за руку. — То, что я тут наговорила, тебе никак не поможет. Прости. Иногда горе подкрадывается и ко мне.
Эстер с благодарностью сжала ей руки — и тут же выпустила. Подставила лицо поднявшемуся ветру. Холодный соленый воздух остудил ее гнев.
— Больше я этого не сделаю. Не брошу свою жизнь, чтобы отправиться на поиски Ауры. Потому только, что мама с папой решили, будто Аура зашифровала свою биографию в семи старых сказках и каких-то татуировках. Они не укажут, где ее искать. Ее ничто не вернет.
Эстер решила сменить тему и спросила:
— А помнишь, как ты учила ее ирландскому языку?
— Было дело. Когда Ауре в школе задали изобразить родословное древо. Помнишь? Тогда-то она и заинтересовалась кельтской ветвью нашего рода. А что?
Эстер пожала плечами:
— «Сестры Тюленья Шкура и Лебяжий Пух!» — Она взмахнула воображаемым мечом. — Аура так гордилась, что учит меня ирландскому: Шела и Ала. Тюлень и Лебедь. — Эстер вздохнула. — Это последнее, что она произнесла в тот день. «Ала. Ала». Она звала меня, а меня не было рядом.
— Не казни себя, почему ты так в этом уверена? Мы не знаем, кого она призывала. Не знаем, о чем она в тот момент думала или что с ней происходило. Даже если нам кажется, что знаем.
Что же еще там могло быть? Но Эстер слишком устала, чтобы спорить.
Тетка зашагала назад, к дому. Эстер, не отставая, шла рядом с ней. Где-то рядом захлопали крылья и прокричал по-ночному козодой.
— Я так и не решилась вам сказать. — Эрин смотрела вперед, на освещенном луной лице была грустная улыбка.
— Что сказать?
— Однажды, когда вы были маленькими, я присматривала за вами. Аура пристала ко мне: как по-ирландски будет «тюлень» и «лебедь». Я пыталась работать и слушала ее вполуха, но она не сдавалась. И я выдала ей ирландский словарь, чтобы она оставила меня в покое. А потом, когда я увидела, как вы играете у моря, в каком вы восторге от ее открытия, у меня не хватило духу вас разочаровать.
— В смысле — «разочаровать»?
— По-ирландски, — объяснила Эрин, — тюлень, про которого спрашивала Аура, — ròn. Вы должны были стать сестрами Тюленья Шкура и Лебяжий Пух, Рон и Ала. Но Аура прочитала не ту словарную статью. — Эрин усмехнулась. — Она прочитала séala[45] — пробка.
— Что? — Эстер фыркнула от неожиданности. Рассмеялась, покачала головой. — То есть мы носились по городу и орали, что мы — воины Лебедь с Пробкой?
— Или с Печатью. — Эрин сжала губы в ухмылке. — Аура была просто в восторге от того, как похоже звучат слова, и я не решилась ее исправить. — Тетка хохотнула.
Эстер рассмеялась, но гулкий смех оборвала печаль.
Лунный свет оседлал катившиеся к берегу волны.
— Иногда мне кажется, что в этом есть какой-то смысл, — сказала Эрин.
— В чем? — Эстер вытерла ладонями мокрые щеки.
— Когда Аура нашла в словаре эти слова и объявила, что вы Шела и Ала, она, я помню, с довольным видом сказала: «Так тому и быть». — Эрин обняла Эстер за талию. — Если подумать, это правда. Еще одно значение этого слова — «печать». Судьба отмечена печатью, предрешена. Ее судьба. И твоя тоже. Вы есть и всегда будете сестрами тюленей и лебедей. Аура Сэл. Эстер Сване[46].
Острая боль, резкий вдох. Эстер горько сжала рот.
— Не торопись, — посоветовала Эрин. — Почитай дневник. Почитай слова Ауры, ее татуировки. Впитай, что сможешь. А потом, может быть, ты начнешь прикидывать, какие мысли и чувства вызывает у тебя Дания. — И тетка погладила Эстер по спине.
Когда они вернулись домой, Эрин разложила в гостиной диван для Эстер.
— Завтра у меня ранние лекции. Давай-ка спать.
Наконец обе пожелали друг другу доброй ночи. Эстер еще какое-то время сидела в полутьме, подставив под лунный свет дневник Ауры с фотографией девушки. «Приглашение».
Тетка уже давно уснула, а Эстер все сидела, глядя, как катятся в заливе волны под путеводным светом луны.
13
В самый темный час, перед рассветом, Эстер приняла решение. Если она откажется от своей жизни на западном берегу, то это будет крах всего. Нужно вернуться, нужно сохранить работу, твердила она себе. Бросив после исчезновения Ауры университет, Эстер уверяла себя, что просто потеряла интерес к астрономии. Покидая родителей и восточное побережье, Эстер убеждала себя, что это место перестало быть ей домом, что одиночество спасет ее. Когда жизнь на западном побережье затрещала по швам, когда Эстер начала слишком усердно посещать разгульные вечеринки в «Каллиопе» и на нее посыпались выговоры, она твердила себе, что так принято среди персонала отеля. Эстер неплохо научилась сбегать от себя. Делать что угодно, лишь бы не признавать, что она опять сошла с важной для себя дороги. Лишь бы не смотреть в лицо тому, чего она не в силах перенести. Жизни без Ауры.
Лежа на диване Эрин, Эстер наблюдала, как над черно-бирюзовой водой поднимается розовый шар солнца. Лучи упали на валуны. Буро-красные водоросли осветились, оранжевые — заполыхали огнем.
Эстер аккуратно свернула постель и оставила на холодильнике, под магнитом, записку с множеством извинений. Дневник Ауры так и лежал на кухонной стойке. На его страницах Эстер не нашла ничего. Ничего, кроме вещей, о которых она знать не хотела.
Прокравшись к ключнице, висевшей у входной двери, Эстер подцепила ключи от машины Эрин и выскользнула в прохладное голубое утро.
