Восьмая шкура Эстер Уайлдинг - Холли Ринглэнд
— Правда? — спросила Эрин.
Эстер кивнула. Ей представились поросшие буйной зеленью фьорды и семь потоков, вспомнилась история, которую рассказывала Аура, и она стала объяснять:
— Высокий водопад по другую сторону реки называется Жених. Отвергнутый после нескольких безуспешных попыток посвататься к сестрам, он проводит свои дни в одиночестве.
— Это зеркальное отражение легенды о семи сестрах-звездах. Безответная любовь — еще одна частая тема в мифах и сказках, — заметила Эрин.
— Думаешь, она тоже как-то связана с дневником Ауры?
— «Он подарит тебе цветы: забудь. Ты посеешь семена: помни», — процитировала Эрин.
— Это про кого-нибудь, кто остался в Дании?
— Кто же знает.
Эстер подобрала плеть Нептунова жемчуга[44] и стала вертеть ее в руках.
— Значит, по-твоему, Аура выбрала семерку, потому что в ее любимых сказках о любви это число магическое?
— Да. Но интуиция мне подсказывает, что она выбрала семерку еще и потому, что семь — это число трансформаций, сама суть повествования.
— Объяснишь непосвященной?
— В нарратологии…
— Непосвященной, — со стоном напомнила Эстер.
— Хорошо-хорошо. — Эрин рассмеялась. — В академических кругах существует теория о том, что в каждом повествовании есть семь основных точек. Вроде семи этапов в жизни звезд.
— В повествовании бывают не только начало, середина и конец? — спросила Эстер.
Тетка покачала головой:
— Представь себе эти моменты как события, как семь этапов, через которые должна пройти главная героиня. Они понемногу меняют ее, заставляют надеть и сбросить семь шкур, выражаясь словами Ауры. И то, кем она станет в конце, сменив семь шкур, или семь историй, есть результат того, через что она пройдет, нося каждую из этих шкур.
Эстер сосредоточенно нахмурилась.
— Число перемен, — задумчиво проговорила она.
— «Шкура первая. Смерть», «Шкура вторая. Расплата», — проговорила Эрин.
Эстер в голову пришла мысль, которая заставила ее вздрогнуть.
— Думаешь, пронумерованные заголовки означают именно это? Думаешь, они говорят о событиях, которые происходили в жизни Ауры?
— Возможно.
Эстер вспомнила, сколько хрупкости в изваянии девушки на третьей фотографии. «Шкура третья. Приглашение». Почерком Ауры: «Может быть, она выбрала глубину. Может быть, она свободна». Глаза наполнились слезами.
— Третья запись… — Эстер проглотила комок и провела рукой по груди. — Прочитала — и стало больно.
— Мне тоже стало больно, когда я в первый раз прочитала эти слова. — Эрин не сводила глаз с моря. — Меня утянуло в кроличью нору желания. Желания знать, желания думать, что я все понимаю. Она хотела нам что-то сказать? «Может быть, она выбрала глубину. Может быть, она свободна». Она хотела проститься? — Эрин прерывисто вздохнула. — Но я напоминаю себе: Аура написала эти слова больше года назад, когда жила на другом конце земли. Мы не знаем, что означали для нее в то время эти слова. Не знаем, имеют ли они отношение к тому, что произошло потом… — Эрин помолчала и продолжила, когда снова смогла говорить: — Нам остается искать утешения в словах, которые Аура вкладывала в эти рисунки и фотографии, в истории, стоящие за ними.
— Например?
— Не могу сказать. — Эрин грустно улыбнулась. — Я пыталась искать в интернете «статуя девушки на фоне деревьев», но пока безрезультатно.
Эстер зарыла пятки в песок.
— Я знаю, что для тебя и мамы с папой этот дневник — великое открытие, что вы из-за него места себе не находите, но меня это бесит, — тихо сказала она. — Я просто не понимаю. Ну да, Девушка из Биналонг-Бей, Агнете — я знаю эти истории, но не знаю, зачем Аура вклеила их в дурацкий подростковый дневничок, приписала что-то рядом, а потом еще и вытатуировала написанное на себе. — Эстер потерла бровь, пытаясь снять напряжение. — Мама с папой хотят, чтобы я тоже смотрела на этот дневник как на дело великой важности, чтобы я из-за него полетела в Данию на поиски своей умершей сестры, как будто я Фродо какой-нибудь, но мне так совершенно не кажется. — Она опустила голову. — Они хотят, чтобы я полетела в Данию, поскольку я якобы знала Ауру лучше всех, но читаю ее дневник, и мне кажется: я в последние годы вообще плохо представляла себе, что у нее на душе и в голове.
— Ах, Старри. — Эрин крепко обняла ее, словно стараясь обнадежить. — Тяжело это все.
Эстер привалилась к Эрин — напряжение начало было отпускать, но червячок внутри ожил. Она вновь села и посмотрела на тетку.
— Ты так и не сказала, давно ли ты знаешь про ее дневник. Похоже, ты его уже наизусть выучила.
Эрин выпрямилась.
— Я узнала про него не так давно. Фрейя нашла дневник в комнате Ауры через пару месяцев после того, как та исчезла, — после того, как ты уехала на западное побережье. А увидела я его всего недели две назад. И мысль о нем привязчивая, как дурацкая песенка. Не могу выгнать ее из головы.
— Две недели? Ты знаешь о дневнике уже две недели? — Эстер вскочила и заходила взад-вперед.
— Фрейя показала его мне до твоего приезда. Ей просто нужно было мое мнение специалиста о фотографиях и рисунках, об историях, которые за ними стоят, и о том, как с ними связаны строчки, написанные Аурой. С ними и с татуировками. Фрейя хотела, чтобы, когда она покажет дневник тебе, у нее были бы ответы, а не только вопросы.
— Но вопросов все еще хоть отбавляй. — Эстер остановилась перед теткой, спиной к океану и луне. — Например: почему я не знала про семь татуировок Ауры? Почему она сказала о них маме, а от меня скрыла?
На лице Эрин промелькнуло непонятное выражение.
— Могу задать вопрос иначе: случалось ли тебе проводить с Аурой так много времени, чтобы увидеть что-то, что она считала глубоко личным?
Эстер шагнула назад — слова Эрин ударили ее, как кулак.
— Она улетела на другой конец земли и закрылась от нас. Закрылась от меня. Я месяцами писала ей в Копенгаген, звонила, слала сообщения. И вот она внезапно является домой. От меня-то чего ждали? Что я вечно буду где-то поблизости на случай, если она решит сказать мне больше двух слов? Что я должна была сделать? — Эстер вскинула руки. — Не возвращаться в университет? Только потому, что Аура вдруг решила появиться, не объясняя ни где была, ни почему отгородилась от нас? Я должна была весь день сидеть у нее под дверью, на случай если она — может быть — откроет мне? Скажет мне, что с ней случились? Я и так отложила учебу на
