Райгород - Александр Гулько
– Что «курить»? – не понял сын.
– Ой, – поправилась мамаша, – курицу купить…
Как-то субботним вечером, укладываясь спать, жена сообщила Исааку, что может предсказывать будущее.
– Как Мессинг? – мрачно ухмыльнулся Каплун.
– Не смей с меня смеяться! – повысила голос жена. После чего села в кровати, закатила глаза и сказала зловещим утробным голосом: – Между прочим, деньги отменят…
– Наступит коммунизм? – иронично поинтересовался Каплун.
– …будет реформа… – невозмутимо продолжала жена. – Мы все потеряем. Нужно деньги выкопать и положить на сберкнижку…
– Ты сошла с ума! – не выдержал Каплун. – Закопай, выкопай… А если спросят, откуда такие деньги, что мы скажем?
Жена открыла глаза и уже обычным голосом ответила:
– Скажем, что заработали. Ты офицер, фронтовик. Пока воевал, получал зарплату. Жили скромно, накопили… – После чего повернулась к мужу и, глядя на него в упор, спросила: – Пока я была в эвакуации, ты ведь жил скромно?
Каплун вспомнил веселую докторшу из полкового госпиталя. Потом пани Ядвигу, вдову из-под Кракова. А еще до нее…
– А? – переспросила жена.
– Скромно, скромно… – отмахнулся Каплун и повернулся на другой бок.
Какое-то время было тихо. Каплун подумал, что сеанс ясновидения, слава Богу, закончился и удастся немного поспать.
Но тут опять раздался голос жены:
– Если положим деньги на книжку, проценты будут идти…
– Проценты не могут идти, у них ног нету! – раздраженно заметил Каплун из-под одеяла.
После чего резко его откинул, решительно выбрался из кровати и ушел на крыльцо курить. Остаток ночи провел в тревогах. Почти не спал. Думал о жене. Но больше – о деньгах. Утром опять пошел к Гройсману советоваться.
– А что я могу сказать? – произнес Лейб, в очередной раз выслушав друга. – Все нормальные люди хотят деньги сохранить, и только идиоты делают все, чтоб их потерять. Кстати, я одного такого знаю. Хочешь на него посмотреть? Рива, дай ему зеркало!
– Ты меня звал? – выглянула из кухни Рива.
– Мы тут обсуждаем, куда деньги девать.
– Отдайте мне! – усмехнувшись, предложила Рива.
– Я тебе, Исаак, так скажу, – продолжал Гройсман. – Твои деньги – это те, шо у тебя в кармане. А те, что на книжке, это не твои, это… – Гройсман поднял палец в потолок, – …их деньги.
Каплун грустно мял шляпу. На слове «их» тоже посмотрел в потолок. Потом опустил взгляд и неуверенно произнес:
– А еще она что-то за проценты говорила.
– Ты хочешь заработать на государстве?! – воскликнул Лейб. – Они обратно не отдают! Если надеешься от них что-то получить, так ты точно идиот!
– Сам ты идиот! – вспылил Каплун. – Если будет реформа и эти деньги поменяют на новые, что потом делать с бумажками? Печку топить?
– Не морочь голову! – заключил Гройсман. – Прошлую реформу помнишь? Она два года шла. За это время все с Божьей помощью обменяли.
Рива принесла выпивку и закуску. Приобняв жену, Гройсман спросил:
– Да, Ривэле, ты со мной согласна?
– А если нет, ты меня послушаешь? – усмехнулась Рива. Расставив на столе еду и водку, сказала: – Кушайте на здоровье!
За завтраком Гройсман и Каплун продолжали отстаивать свои точки зрения. (Вернее, Каплун – точку зрения жены.) Разошлись к обеду. Каждый остался при своем.
Спустя несколько недель в холодный декабрьский четверг Каплун с женой отнесли деньги в сберкассу и открыли срочный вклад.
Через три дня, во вторник, объявили денежную реформу. По ее условиям, от тех денег, что хранились у граждан на вкладе, оставалась только половина. Наличные обменивали из расчета «десять старых рублей за один новый».
В среду у Каплуна случился инфаркт. Его увезли в районную больницу. Перепуганной жене сказали, что дело серьезное. Главное сейчас – полный покой и ничем не беспокоить.
На третий день ей разрешили проведать мужа. Переступив порог палаты, мадам Каплун воскликнула:
– А ты думаешь, мне легко! Мало мне остаться без денег, так еще и без мужа! Моим врагам… Но я таки была права – половину мы сохранили!
Два соседа по палате повернули головы. Не обращая на них внимания, жена продолжала:
– А если б тогда не положили в сберкассу, осталось бы гурнышт[43]. Потеряли бы все, как твой друг Гройсман! Бледный Каплун вздохнул. Ослабевшими руками натянул на голову одеяло. Жена недолго посидела молча, потом через одеяло потрогала мужа и спросила:
– Исаак, тебе не легче?
– Легче… – пробурчал Каплун и отвернулся к стене. Удивительно, но со следующего дня ему действительно стало легче, и он быстро пошел на поправку.
Глава 13. Правосудие
Через пару недель Каплун выписался из больницы. Отказавшись от санаторного лечения, с понедельника вышел на работу.
Подъехав на председательской бричке к зданию правления, увидел пыльный зеленый газик с незнакомыми номерами. «Видно, из области кто-то…» – подумал Каплун. Передав вожжи конюху, спрыгнул на землю и направился к входу.
На пороге его встречала взволнованная секретарша. Еще недавно она работала учетчицей в дальнем отделении, но Каплун перевел ее поближе, в Перцовку. Выделил комнату в общежитии. Помог обустроиться, всячески опекал, регулярно выписывал материальную помощь.
Иногда просил по вечерам задержаться в конторе. Она охотно соглашалась – что делать, начальник велел, срочная работа…
– Как ты, Изя? – дрожащим голосом прошептала секретарша и украдкой смахнула слезу.
– Не сейчас… – отмахнулся Каплун. – Через час зайди.
Секретарша согласно закивала, потом ударила себя по лбу и испуганно прошептала:
– Забыла сказать! У тебя в кабинете двое. – И добавила: – Чужие…
Взволнованный Каплун обошел секретаршу и вошел в здание. Не отвечая на приветствия сотрудников, прошел по коридору и поднялся на второй этаж. С замиранием сердца открыл дверь собственного кабинета. Там действительно сидели двое, оба – в костюмах и галстуках. Один расположился на его, председательском, месте. Второй – за приставным столом. Каплун широко улыбнулся и нарочито бодро воскликнул:
– Здравствуйте, товарищи! Вы, вероятно, из газеты?
– Из журнала, – угрюмо ответил первый.
– «Человек и закон» называется, – широко улыбаясь, добавил второй. – Да вы входите, гражданин Каплун, входите, не стесняйтесь.
Каплун все понял. Не отрывая взгляда от посетителей, прошел к приставному, для посетителей, столу, дрожащей рукой нащупал стул и медленно на него опустился.
– Ну что, гражданин Каплун, – заговорил угрюмый, – сами все расскажете или отпираться будем? Имейте в виду, мы все знаем.
– Как известно, чистосердечное признание… – склонив голову, назидательно продолжил улыбчивый.
«Как узнали?! – стал лихорадочно соображать Каплун. – Где я дал маху?..»
Прошлое лето выдалось жарким. Собрали невиданный урожай томатов, чуть ли не вдвое больше обычного. Упустить такую возможность было немыслимо. И Каплун решил рискнуть. Вместо того чтоб отправить «левые» помидоры, как всегда, в какой-нибудь Сыктывкар или Тюмень, он послал шесть вагонов
