Антракт - Ольга Емельянова
Конечно, настал период, когда в воздухе начал витать вопрос: а что же дальше? Стасу нужно было делать выбор: или въезжать в новую квартиру, воссоединившись с семьей, или образовывать новую семью. Хотя после нескольких месяцев романа я поняла, что семейная жизнь – это еще более нудный процесс, чем субботние встречи, но семья должна быть, и со Стасом я готова была ее создать. Я понимала, что постоянное проживание с любимым под одной крышей добавит большое количество хлопот. Но как я жаждала этих хлопот!
Я всячески старалась выразить свою любовь к Стасу, и ко дню рождения связала ему красивый жилет. Бедняга, как же он смутился, принимая этот «компромат»! Как же далеко его, наверно, пришлось запрятать, чтобы не объяснять происхождение и не накликать кучу ненужных вопросов! Во всяком случае, на нем я его никогда не видела. А жилет был хорош!
Как вскоре оказалось, вопрос выбора зрел только в моем воображении, а Стас, отбыв приятную субботнюю вахту, потихоньку со своей женой обустраивал новое гнездышко. И как-то постепенно он стал ходить совсем другими дорогами и подолгу со мной не встречался, а когда встречался, резко отворачивался или убегал, если было куда…Очень меня это обижало. Однажды, в порыве задушевной постельной беседы, он бросил фразу: «Мне нужна не женщина, а рабыня». Я посмеялась, потому что никогда не согласилась бы на эту роль. Но он-то, следуя своему идеалу, именно так себя и вел: зачем рабыне объяснять свое поведение? Хотя, иногда мне казалось, что он просто играл роль плохого мальчика, чтобы я разлюбила или лучше, возненавидела, его. Позже, когда страсти улеглись, и он перестал бояться встреч со мной, в разговоре он бросил фразу: «У нас бы все равно ничего не получилось: мы не подходим друг к другу». Наверно, имея опыт семейной жизни, он знал что-то большее, чем я, про эту самую жизнь, про то, как определять, кто кому подходит.
Так и закончился наш роман, но глухая обида на весь мужской род поселилась в моей душе. Кажется, она еще где-то далеко сидит и сейчас, хотя через некоторое время я поняла, что наше расставание – действительно благо для нас обоих. Ведь, если бы я вышла за него замуж, я бы лишилась самого счастливого года моей жизни, в котором были Париж, Камчатка и Иван!
Его амбициозная жена заставила его сделать карьеру, едва не закончившуюся большими неприятностями и риском для жизни. Но цель достигнута: они живут на берегу теплого моря, Стас по-прежнему видит единственную цель в своей жизни – содержание теперь уже приумноженной семьи. Он перенес инфаркт, и панически боится душевных переживаний. Наше безобидное интерактивное общение сводится к банальным вопросам двух инфарктников: как самочувствие сегодня, соблюдается ли режим, какие препараты употребляются и какое давление комфортное. И теперь, не боясь последствий, иногда он позволяет себе выражать свои чувства, посылая мне интерактивные же поцелуи и нежные объятья.
Максим
Самый безобидный роман у меня приключился с внуком соседей, москвичом, приезжавшим на лето к дедушке и бабушке погреться под южным солнцем. Коллизия этого романа заключалась в том, что Максиму было пять лет от роду, когда он громогласно заявил, что женится только на мне. Общение наше прерывалось только на сон и время, проведенное мной на работе. Мама Максима рассказывала, что, засыпая, он строил план следующего дня, и в нем присутствовал обязательный пункт: Оля придет с работы, и мы будем читать. Под «читать» понималось все: и его сидение на ступеньках в ожидании моего прихода, и полив огорода, и прополка грядок, и игра во всякие игры, и просто фантазирование на разные темы. Но обязательный ритуал каждого дня – чтение «Маленького принца» Экзюпери. Мы очень медленно двигались по повествованию, потому что буквально на каждое предложение задавалась куча вопросов и приводилось много примеров из жизни типа «когда я был на планете….».
Потом у нас добавился еще один ритуал: питье чая с гренками. Гренки жарились тут же в тостере, и нажимать педаль тостера обязательно должен был Максим.
В нашем романе не обошлось и без сцен ревности. Однажды его бабушка пришла ко мне выяснять, какие такие гренки тут жарятся и почему внук ничего не ест в ожидании этих волшебных гренок.
Однажды мы поливали наш сад, облились и испачкались, и мне захотелось просто прийти домой и лечь спать. Но в планы Максима это не входило. Я стала фантазировать, почему мы сегодня не можем жарить гренки и читать книгу. Настырности моего кавалера не было предела. Наконец, я привела последний аргумент: «Максим, ты чумазый, в таком виде домой не пойдешь, а уже поздно, и надо спать». И ушла, уверенная, что отбилась от назойливых домогательств. Через несколько минут он стоял у двери моей квартиры, дубася в нее, чисто вымытый, причесанный и одетый в красивую одежду. Открыла дверь моя строгая мама, известив Максима, что я уже сплю.
«Покажи, как она спит» – невинно потребовал он. Я быстро юркнула в постель, дабы не дискредитировать себя и маму. Он зашел в мою комнату, грустно сел на пол у дивана, посидел несколько минут, пошептал что-то невнятное и ушел, строго наказав маме известить меня, что, мол, приходил Максим, умытый и причесанный. Мама пыталась предложить ему гренок как компенсацию за несостоявшееся свидание. Он гордо удалился.
Потом появилась в нашем дворе девочка Света. Не желая изменять нашим вечерним бдениям и желая общаться и со Светой тоже, Максим стал приводить к нам в сад Свету и всех ее друзей. Общение получалось бесшабашное и веселое, и в нем не было места для «Маленького принца». А вот в выходные дни Максиму приходилось туго: и со мной хочется пообщаться, и со Светой погулять… Однажды он вежливо и боязливо предложил мне: «Пойдем к Свете…». «Нет, дорогой» – сказала я, «иди один». И он, бедняга, понурив голову, ушел. Его бабушка, наблюдая за его метаниями, мудро заметила: «Победила молодость…»
Через несколько минут Максим со Светой уже оголтело носились по двору.
Сейчас Максим уже взрослый юноша. Мы больше не виделись с ним, а с его бабушкой часто перезваниваемся.
Почему «Антракт»
Сначала у меня родилось название повествования, а потом уже желание «взяться за перо». Это было время новогодних праздников. Два месяца назад умерла моя мама, и меня посетила постоянная, самая верная подруга – бессонница. Бесконечными зимними
