Дождь в Токио - Ясмин Шакарами
Дождь поглощает всё: цвета, формы, звуки. Я быстро теряю ориентацию во времени и пространстве. И вдруг из груди вырывается смех.
Всё смеюсь, бегу и смеюсь, смеюсь. Меня переполняет чистейшая радость жизни. Чувствую себя невесомой и неукротимой. Мой смех усиливается, отражаясь от крыш волчьим воем. Отпустив руку Кентаро, я кружусь на месте всё быстрее и быстрее, окутанная сверкающими полосами дождя. Подпрыгнув, издаю громкий крик и начинаю танцевать – дико и неудержимо, как ёкай. Джедай танцует со мной: ускользнув от гравитации, он мчится сквозь непогоду, будто крылатый лев. Не касаясь друг друга, мы волшебным образом сливаемся в единое целое. Я на секунду соскальзываю с орбиты Кентаро, но неведомая сила притягивает меня обратно к нему.
Увы, законы природы нельзя переписать, да и танцовщица из меня так себе – как в человеческом, так и в демоническом облике – поэтому страстный вальс под дождём подходит к концу. Споткнувшись о бордюр, я опасно шатаюсь. В попытке меня поймать джедай тоже теряет равновесие. И вот мы оба валяемся на земле, он снизу, я сверху.
Кентаро лежит подо мной, крепко обнимая – так крепко меня не обнимал никто и никогда. Мы смотрим друг другу в глаза. Кедровое дерево, тёплая листва, нотка лимона. Голова кружится. Интересно, ноги у меня вообще на месте? Его взгляд становится ещё глубже. Не знаю, где заканчивается дождь и начинается Кентаро. Асакуса разбивается вдребезги. Существует только Кентаро.
Только мы двое, целиком и полностью.
Мне хочется больше, больше Кентаро и этого потрясающего чувства, которое он разжигает внутри. Я наклоняюсь к нему, всё ближе и ближе: капли стекают по губам, капая ему на уголок рта. Он кладёт руку мне на шею и подаётся вперёд, преодолевая миллиметры, разделяющие нас.
Сейчас мы поцелуемся, сейчас…
В голове что-то щёлкает, и меня охватывает паника. Отпрянув, я хватаю сумку, вытаскиваю талисман офуда и, не отдавая отчёт своим действиям, приклеиваю его прямо на лоб Кентаро.
Тот каменеет.
Вскочив, я закрываю рот руками:
– О боже, прости. Всё хорошо?
– Да. Только вот ты разбила мне сердце.
Я задыхаюсь от испуга.
– В смысле, когда набросилась на меня. Переломала все кости, – Кентаро со стоном поднимается на ноги. – Серьёзно, додзикко, когда в следующий раз задумаешь использовать меня как подушку безопасности, хотя бы откажись от десерта.
На меня накатывает невыносимая усталость.
– Мне, пожалуй, пора. Сколько времени?
– Чуть больше одиннадцати часов.
– Чёрт!
– Не паникуй, я позвоню водителю. Он отвезёт тебя домой.
– Нет нужды.
– На другом транспорте добираться слишком долго. Не уверен, что поезда ходят в такую непогоду.
Слышится раскат грома, и холодный шквал ветра разбивает струи дождя.
Сняв плащ, Кентаро набрасывает его мне на плечи:
– Это немного поможет.
– Н-нет! – шиплю я, быстро стаскивая плащ.
– Ты дрожишь.
– М-мне нельзя.
Глубоко вздохнув, он терпеливо допытывается:
– Малу, в чём дело?
– Ая думает, что я гуляю с Каем! – выпаливаю я.
Кентаро щурится:
– Кто такой Кай?
– Ты – Кай.
– Что?
– Кая не существует!
– Ничего не понимаю.
– Ая никогда мне не простит, если узнает, что мы сегодня гуляли.
– Почему?
– Думаю, ты знаешь, – немного помявшись, отвечаю я.
– Додзикко, мы не делали ничего запрещённого. Я показал храм, затем мы выпили пива, вот и всё. К тому же ты меня заколдовала. Теперь я при всём желании не смогу тебя поцеловать.
Сняв талисман, Кентаро смотрит на меня с непроницаемым выражением лица. Я чувствую к нему столько всего, что хочется кричать в голос.
– Не волнуйся, я ничего не расскажу Ае, – он мягко, но настойчиво, укутывает меня в плащ – и на этот раз не встречает сопротивления. – Однако ты пообещаешь мне кое-что.
Этот взгляд. Бьюсь об заклад, он способен расплавить самую твёрдую материю.
– Что? – сиплю я.
– Отпразднуй день рождения со мной.
– Ч-что, прости?
– Ты всё слышала. Отпраздную день рождения со мной.
Я дёргаю плечами:
– Посмотрим.
– Хорошо, пока довольствуюсь этим.
Кентаро улыбается, а я задаюсь вопросом, каково это, целоваться с этим прекрасным демоном под летним токийским дождём.
Мы садимся в шикарный лимузин: Кентаро явно неловко, поэтому я воздерживаюсь от комментариев. Водитель вежливо здоровается. В белом пиджаке и чёрных перчатках он похож на Джеймса Бонда.
Заметив, как водитель с любопытством поглядывает на меня через зеркало заднего вида, я тараторю по-английски:
– П-простите, что мы намочили сидение.
– Не извиняйся, – говорит Кентаро. – Это машина отца. И мы будем очень рады, если ему придётся хорошенько потратиться на чистку, верно, Ито-сан?
Водитель сдержанно хмыкает.
– Где ты живёшь? – спрашивает джедай.
– Высади меня у станции Ёёги, оттуда добегу.
Кентаро собирается возразить, но я не даю ему и рта открыть:
– Не спорь! Наверняка Накано уже обыскивают окрестности. Нельзя, чтобы нас видели!
– Додзикко, ведёшь себя так, будто мы провели вместе ночь, – лукаво улыбается Кентаро. В животе у меня будто взрываются петарды.
– Какой сильный дождь, неправда ли?! – кричу я водителю.
Тот вздрагивает и озадаченно мычит.
– Не пугай его, – шепчет Кенатро, улыбаясь ещё шире.
– Так нравится меня доводить?
– Да, очень, – он довольно откидывается на сидение. – Ито-сан, слышали, что сказала шеф? Отвезите нас, пожалуйста, к станции Ёёги.
– Ты невыносим, – ворчу я.
Мы едем дальше. Капли дождя зигзагами стекают по лобовому стеклу.
– А где ты живёшь? – немного помолчав, спрашиваю я.
– Синагава, – сухо отвечает Кентаро.
– Это в Токио?
– Да, на юге. Прямо у залива.
– Здорово.
– Это не настоящий мой дом, – отмахивается он и отворачивается к окну.
В половину двенадцатого ночи мы останавливаемся у станции Ёёги.
– Уверена, что побежишь отсюда? – уточняет Кентаро.
– Да, – торопливо киваю я.
Ох и отругают же меня… Даже страшно. Надеюсь, Накано хотя бы не успели позвонить родителям.
– Понял, – Кентаро протягивает руку. – Дай телефон. Напишешь мне, когда будешь дома.
– Ладно, только быстрее!
Я отдаю Кентаро телефон, и он вбивает свой номер. Заметив, что в имени контакта он написал «Кай», хихикаю.
– Могла бы придумать имя покруче, – подмигивает джедай.
Я выбираюсь из машины. Сердце скачет галопом. Призвав всё мужество, говорю:
– Я думаю, что ты не ёкай.
– Какая ты наблюдательная, додзикко.
– Поэтому никакого заклинания я на тебя не накладывала.
– О чём ты?
– У меня был чудесный вечер, – нерешительно продолжаю я.
– У меня тоже.
– Я…
– Разве ты не торопишься? – Кентаро прищуривает правый глаз.
– Да, но…
– Не переживай, я попытаюсь
