Черешни растут только парами - Магдалена Виткевич
– А что касается дома, – прервал он затянувшееся молчание, – то здесь нужен хороший архитектор, и тогда наверняка тут снова все оживет.
– Ты будешь смеяться, но вообще-то я архитектор, – сказала я.
– Я же сказал «хороший архитектор», – улыбнулся он.
– Пока не знаю, хороший или нет, посмотрим. – Я огляделась вокруг. – Но мне кажется, что здесь можно сделать очень красиво. Как ты считаешь?
– Я? А что я? Я не архитектор. В этой жизни я теперь водитель, таксист, винтик в системе «Убера». Пытаюсь быть хорошим человеком. И все, что было раньше, больше не считается.
12
Тогда я не придала особого значения его словам. Что в них такого – все люди меняются со временем, я тоже когда-то была совершенно другим человеком. Сначала вежливой девочкой, прилежной ученицей и послушным ребенком, а затем и девушкой, жаждущей тепла, а теперь надеялась наконец стать женщиной, способной обеспечить себя всем, что нужно. И теплом тоже.
Способной, но не той ночью. Мы не хотели разжигать печь, потому что понятия не имели, исправен ли дымоход, и не могли согреться ничем, кроме моего спального мешка и одеял с пледом, которые принес Шимон. Конечно, Луна тоже слегка согревала, однако этого не хватало. Около трех часов ночи я услышала шепот Шимона:
– Спишь?
Я не спала. Заснешь тут. Той ночью я не сомкнула глаз, хотя мне определенно нужен был сон: впечатления предыдущих дней были очень утомительными.
– Нет. – Я привстала, освободившись от спального мешка. – Сна ни в одном глазу.
Луна подошла ко мне, обрадованная, что наконец кто-то подал хоть какие-то признаки жизни.
– Ну что? Идем в более цивилизованные условия? – спросил Шимон. – Я не причинил тебе вреда здесь, и это шанс, что не причиню тебе его в другом месте. Не так ли?
– Так, – кивнула я.
Я чувствовала себя не очень комфортно. И даже подумала, что веду себя как распущенная оторва, которая убежала из дома, в первую же ночь замерзла и возвращается назад с поджатым хвостом. «Назло маме отморожу уши», – подумала я. Но я помнила, что теперь я должна особенно старательно заботиться о себе. А недосыпание в холодном доме, конечно, было слишком опасно для меня и для ребенка.
– Ну так как? – Шимон встал и начал складывать одеяло. – Идем?
Я кивнула. Должно быть, я выглядела, как живописная аллегория страданий и отчаяния, потому что он взял у меня одеяло, свернул его и засунул в большой мешок, после чего начал собирать еду.
– Возьми что-нибудь из одежды. Умоешься, переоденешься и в спокойной обстановке сообразишь, с чего начать.
– Просто я подумала, что это была не очень хорошая идея – переехать сюда. Так внезапно, – сказала я. – Я была уверена, что состояние дома получше. Может, летом, когда потеплее, было бы легче.
– Спокойно. Приберешься здесь, увидишь, что надо сделать, распланируешь, сколько времени на что потребуется.
– Наверное, у меня не так уж и много времени, – тихо сказала я.
– А ты что, спешишь куда-то? – спросил он.
– Я – нет, но кое-кто, возможно, ждать не станет.
* * *
Мы собрали все, что несколько часов назад привез Шимон, загрузили в машину и поехали к нему домой. Когда мы уезжали, мне показалось, что на дороге снова мелькнула какая-то фигура. Но невозможно, чтобы кто-то гулял в такое время. В четыре утра!
Шимон жил в новом районе – огороженном и охраняемом.
– Коллега съехал на дачу. Ему не повезло с предыдущими жильцами, поэтому он решил вовсе не сдавать квартиру. Вот я и присматриваю за ней. Два года, как переехал сюда из центра.
– Почему? – спросила я. – Тебе не понравилось в центре?
Шимон на мгновение задумался.
– Что ж, можно и так сказать. Не понравилось. Очень даже не понравилось.
– Почему?
– Потому, – отрезал он, открыл ключом дверь и пропустил меня вперед. Квартира была довольно просторная, потолки высокие. Вполне современно обставлена.
Я оставила сумки в прихожей.
– Чувствуй себя как дома. Вот ванная, горячая вода – то, что тебе сейчас надо. А я пока приготовлю себе постель. Тебе я отдам свою спальню, а мы с Луной будем спать в большой комнате.
– Но я не хочу создавать тебе проблемы… – робко сказала я.
– Никаких проблем. Ты будешь спать столько, сколько захочешь. – Сказав это, он добавил голосом ксендза, торжественно объявляющего о заключении брака: – Пока запах яичницы с беконом не разбудит тебя.
Я рассмеялась:
– Такого будильника у меня еще не было!
– Только у меня. – Он улыбнулся. – Иди в ванную. Я не знаю, есть ли у тебя зубная щетка. В шкафу найдешь совершенно новую, в синей упаковке.
* * *
На самом деле ванна была мне нужна. Я почувствовала, как тепло разлилось по телу. Интересно, как я переживу зиму в своей холодной вилле. Неужели придется возвращаться в Гданьск? Но я уже видела в своем воображении, как сжались губы моей матери, и это ее выражение лица: «А разве я не говорила?» Я не хотела очередного облома в моей жизни. Слишком много их было.
Не знаю, сколько времени я провела в ванной. Вероятно, купание было долгим, потому что раздался стук в дверь.
– Все в порядке? – обеспокоенно спросил Шимон.
– Порядок. Просто мне так хорошо, что я не могу уйти отсюда.
– Сиди сколько хочешь; в крайнем случае подогреем чай.
Я неохотно вылезла из ванны. Завернулась в большое полотенце, которое Шимон оставил на стиральной машине. Насухо вытерлась, пока не покраснела кожа, надела свою махровую теплую пижаму. Походную. Я всегда брала ее с собой, когда уходила в горы. Марек никогда не видел меня в этой пижаме – не было случая. Мы с ним вообще мало ездили, потому что он был вечно занят. Иногда нам удавалось уехать по делам – роскошные отели, массаж, спа. Ему нравились только кружева и прозрачность. А лучше всего для него, если бы я вообще спала голой, только мне так не нравилось. Но я, конечно, старалась для него.
Как-то раз я попыталась организовать поездку в горы, в маленький деревянный домик – тот самый, куда я ездила, когда училась в школе. Первый раз меня туда отправила пани Стефания. Ее подруга держала небольшой пансионат прямо у подножия Татр. К сожалению, я никогда не была с Мареком в горах. Не было ни времени, ни желания. С его стороны, конечно.
Я вышла из ванной в своей махровой пижаме. Белый верх с большим плюшевым мишкой спереди. Розовые штаны были
