Черешни растут только парами - Магдалена Виткевич

– Подожди меня, – сказал он. – Я скоро приеду.

– Я никуда не ухожу, – улыбнулась я.

Шимон вышел, и через некоторое время я услышала шум двигателя.

Когда машина отъехала, я подумала, что вообще-то не вполне разумно доверяться незнакомцу. Ну, не так чтобы совсем незнакомцу. У меня все-таки есть его паспортные данные. Я знаю, что его зовут Шимон, знаю номер его машины, у меня в телефоне даже есть фото его удостоверения личности. Хуже всего то, что мне было некому передать эту информацию. Родителям? Они далеко. Рядом со мной не было тех, кого моя судьба заинтересовала бы настолько, чтобы я могла бы послать им данные человека, с которым собираюсь провести вечер в доме без электричества, где-то на окраине Лодзи. Невероятно! Ведь времена были такими, что никому нельзя было доверять.

Я зажгла вторую свечу. Мне показалось, что я слышу какие-то звуки снаружи. Я сжала кулаки. Может, от страха? Однако через некоторое время рассудок победил. Чего мне бояться?

Однако есть чего. Одна в чужом доме, который до вчерашнего дня стоял пустым. Как знать, может, кто-то нашел здесь убежище.

* * *

Я открыла дверь. На дороге мелькнул женский силуэт. Было темно, но я достаточно отчетливо видела ее. Она стояла у дороги, в нескольких метрах от меня, плотно закутанная в большой платок.

Мне показалось, что она смотрит на меня. Я инстинктивно подняла руку и помахала ей.

– Добрый вечер!

Она на мгновение остановилась, кажется, улыбнулась, но ничего не ответила. Она тоже подняла руку. Мне показалось, что она хочет что-то сказать, но вдалеке раздался звук подъезжающей машины. Женщина, как будто испугавшись, оглянулась на шум и быстрым шагом отошла, так и не проронив ни слова.

Я пожала плечами и вернулась домой. Закрыла за собой дверь. Наверное, пройдет еще много времени, прежде чем со мной будут обращаться как со «своей». А может быть, это никогда не произойдет? Я вздохнула. И тогда же впервые засомневалась, был ли мой приезд сюда правильным решением. Пока еще все можно изменить. Приехала я сюда наперекор всем, потому что все советовали мне не делать этого, а мне наконец-то хотелось почувствовать себя взрослой. Но разве в том состоит взрослая жизнь, что ты делаешь все наперекор тем, кто тебя любит?

Родители, конечно, любили меня, но не одобряли большинства моих жизненных решений. Им не понравились ни мое поступление на архитектурный факультет, ни Марек, ни мой отъезд в Руду. А о том, что это не просто поездка, а переезд, они понятия не имели. Если бы была жива пани Стефания! Она бы сказала мне, что делать. Но разве она не сказала этого, передав мне дом?

Я снова увидела ее веселые глаза, сеточку мелких морщинок на лице и тонкие линии в уголках глаз – следы ее улыбок.

– Ты справишься! Кто, если не ты? – Я почти слышала ее голос.

– Справлюсь. – Я легонько коснулась пока еще плоского живота. – Мы справимся. Потому что кто, если не мы?

Иногда я забывала, что я теперь не одна. Это казалось мне таким нереальным. Я и маленький человечек во мне. Часть меня в этом большом мире. Но будет ли то, что я останусь здесь, хорошим началом для этой новой, такой хрупкой жизни? Я этого не знала. Мне показалось, что рассыпалась башня из кубиков, которую я до сих пор строила и теперь должна собирать ее заново. Некоторые кубики отлетели куда-то далеко. Так далеко, что оказались в чужих руках, и я больше не могу их использовать. Просто они больше подошли кому-то другому. Я теперь должна научиться строить свою башню без них. Башню, в корне отличную от предыдущей, свою собственную. Мне нужно найти другие кубики и попытаться построить из них свою жизнь.

* * *

Я оглядела то, что некогда было уютной гостиной. В центре стоял старый круглый стол – деревянный, из цельного массива. Такой настоящий семейный стол, за которым собираются все домочадцы и рассказывают о событиях дня минувшего. Мне придется его отреставрировать. Мне нравилось возиться с такими вещами. Вокруг стола – шесть стульев. Обивка порвана, но в остальном они в довольно хорошем состоянии. Интересно, кто сидел когда-то на этих стульях? О чем говорили люди за этим столом?

В углу стояла изразцовая печь. Конечно, центральное отопление в городских квартирах – это признак цивилизации, но живое печное тепло не заменит ничто. К сожалению, я не знала, смогу ли я сегодня разжечь ее, не подвергая себя опасности, – есть ли в ней тяга? Видимо, придется дождаться пана Влодека, без которого ничего здесь не работало.

Я вошла на кухню. Здесь тоже, наверное, не было основательного ремонта. Стояла старая вестфалька[5], а на ней два больших чугунных горшка и чайник. В углу старый кухонный буфет – всегда мечтала о таком. Его только немного почистить и покрасить в белый цвет – и к нему снова вернется все его великолепие. В своих фантазиях я видела эту кухню обновленной, и она очень мне нравилась. Я радовалась, что никто еще не успел внести в нее слишком много изменений, уставив ее, например, современной полированной мебелью. Она не вписалась бы в такой интерьер. На окнах висели занавески. Но такие рваные и грязные, что невозможно было представить, что раньше они могли радовать чей-то взор. На подоконнике стоял цветочный горшок с какой-то сухой палкой, которая, видимо, в прошлой жизни была растением.

* * *

На мгновение мне показалось, что я на съемочной площадке популярной программы о том, как из старой хибары сделать дом-сказку. Я закрыла глаза и попыталась представить себе это место через несколько лет. С камином, чудесным мягким креслом, кошкой у меня на коленях. И ребенком, который бегает по саду. Я улыбнулась своим мыслям. Мне больше всего понравился этот бегающий среди цветущих деревьев ребенок. Конечно, есть деревья в саду, где можно повесить качели. Я выглянула через грязное окно наружу. Женщина продолжала стоять на дороге.

Я накинула платок и вышла на улицу.

– Надеюсь, вам здесь будет хорошо жить, – сказала она. – Сзади есть приусадебный участок. Был когда-то сад. Наверняка найдется место для качелей.

Меня кинуло в дрожь. Откуда она знает, что я только что думала о качелях?

– Только это будет немного позже, чем вы думаете. Но вы справитесь. Кто, если не вы?

Мне стало совсем не по себе. Вся эта ситуация становилась немного странной. Эти качели, о которых я думала, и слова пани Стефании в