И время остановилось - Кларисса Сабар
– Как же я мечтаю поцеловать тебя, – выдохнул он.
Он не успел закончить фразу, как Аурелия коснулась его губ своими. Завладев ее ртом, он ответил с неведомой ей доселе страстью. Пораженные страстностью этого поцелуя, они засмеялись и обменялись улыбкой.
– Ты невероятная, – прошептал он, нежно очерчивая пальцами ее подбородок. – До завтра, Аурелия.
– До завтра, – откликнулась она, с сожалением отстраняясь.
* * *
Этот ритуал повторялся каждый вечер, за исключением одного, когда Аурелия была вынуждена присутствовать на ужине у мэра вместе со всей семьей, и двух-трех других, когда Антуана удерживали его обязанности в цирке. Устроившись под орешником, они рассказывали друг другу о своей жизни, грызя засахаренные орешки и попивая вино, перемежая истории пылкими поцелуями. Бунтарь по натуре, Антуан начинал горячиться, говоря о своем отвращении к буржуазии, которая, по его мнению, несла ответственность за столь серьезное социальное неравенство, царившее в обществе. Когда Аурелия спрашивала, что он думает о слухах про войну, он вспыхивал не меньше, утверждая, что власть имущие вполне способны развязать новый конфликт просто потому, что военная промышленность приносит барыши. Девушке нравился его мятежный характер, при этом с ней он был нежнейшим из мужчин. Он относился к ней с уважением и не стремился перейти границы, пусть даже его руки все дольше задерживались на ее теле по мере того, как они все лучше узнавали друг друга. Хотя они хранили свой роман в секрете, Аурелии стоило огромных трудов скрывать тысячи эмоций, которые этот молодой человек будил в ней. Рядом с ним каждый квадратный сантиметр ее кожи становился словно наэлектризованным, а в остальное время ее переполняла невероятная энергия. Ее внезапная веселость не укрылась от Мари, которая засыпала сестру вопросами, пытаясь понять, отчего та пребывает в таком приподнятом настроении.
– Ты что, встретила какого-то парня? Знаешь, я заметила, что ты таскаешь мои духи.
Аурелия ловко уклонялась от ответа и пряталась у себя в комнате. Сидя на широком подоконнике, она пыталась читать, чтобы не смотреть на стрелки, слишком медленно ползущие по циферблату ее часов, или изливала душу в дневнике, описывая то абсолютное блаженство, которое испытывала в присутствии Антуана. Она также отвечала на письма Мадлен, которая смертельно без нее скучала и вскоре собиралась с матерью на баскское побережье. Эта идиллия продолжалась почти две недели.
В первое воскресенье августа, чуть позже шести вечера, Аурелия толкнула калитку усадьбы, вернувшись домой вместе с Луи. Зная, что в этот вечер они с Антуаном не смогут встретиться, поскольку он обещал помочь в зверинце, она решила отвести племянника в цирк на дневное представление. Ливень, разразившийся накануне, также помешал их свиданию, и она ужасно по нему соскучилась. Провести врозь целых два вечера подряд – это было слишком. Даже под своим клоунским гримом Антуан едва не утратил самообладания, увидев ее среди зрителей. Ближе к концу представления он умудрился раздобыть розу, которую и протянул ей, громогласно заявив:
– Ох, и хороши же здесь красотки! Нынче вечером клоун с нежным сердцем вовсе не Баден, а Чарли! Благодарю вас, дамы и господа!
С розой, приколотой к вырезу платья, Аурелия зашла во двор, все еще улыбаясь и весело поглядывая на Луи. Малыш никак не мог насытиться цирком.
– Мы же еще сходим туда, правда? Мне так нравится смотреть на медведей. А еще на клоунов. Ты же тоже их очень любишь, – добавил он, указывая на розу.
Рассмеявшись, Аурелия взъерошила ему волосы. И тут у нее екнуло сердце – она вдруг увидела, что отец укладывает чемодан в машину, припаркованную перед входной дверью. Неужели они уже возвращаются в Париж? Так скоро?
– Папа? – окликнула она, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно.
Закрыв дверцу «Бугатти», Леандр поднял глаза на дочь. Его смущенный вид не предвещал ничего хорошего.
– А, вот и ты, дорогая, – сказал он. – Я как раз ждал, когда ты вернешься.
– Зачем? Что происходит?
«Только не увози меня от Антуана, умоляю!» – подумала она, едва сдерживая подступающие к глазам слезы.
– Послушай, – начал Леандр, осторожно подбирая слова, – мне позвонили, и я должен вернуться в Париж, уладить кое-какие дела. Понимаю, что ты не очень любишь провинцию, и меня это печалит, но я не могу взять тебя с собой, лучше тебе остаться с сестрой.
Аурелия подавила вздох облегчения.
– Ничего страшного, папа. На самом деле мне здесь совсем не скучно.
Она улыбнулась, осознав, что впервые ей совершенно безразлично, что она не едет в Париж. Лишь бы не разлучаться с Антуаном. Это казалось безумием, тем более что они и знакомы-то были всего две недели, но она уже не мыслила жизни без него. Через неделю цирк должен был покинуть деревню, и она уже придумала, как остаться с любимым: надо поступить в труппу цирка.
Нельзя было упускать эту возможность. Конечно, ей придется проявить немалую отвагу, чтобы убедить и их директора, и отца, но дело того стоило, и она рассчитывала на поддержку Антуана.
Во вторник вечером, когда они сидели обнявшись на берегу реки, Аурелия решилась об этом заговорить:
– Знаешь, – начала она, – я тут хорошенько подумала.
– Правда? И о чем же? – поинтересовался он, зарывшись носом в ее волосы.
– О нас с тобой. Цирк ведь скоро начнет сворачиваться и…
Молодой человек замер, потом выпрямился и посмотрел на нее.
– Ох, – удрученно выдохнул он, – ты хочешь, чтобы мы перестали встречаться, да?
– Да нет же, дурачок! – воскликнула она. – Наоборот, я хочу сделать все, чтобы мы были вместе. Как ты знаешь, я долго занималась танцами, это моя настоящая страсть. Вот я и подумала – может, твой директор возьмет меня на работу, как считаешь?
Антуан молчал, ошарашенно уставившись на нее. Обескураженная отсутствием реакции, Аурелия неуверенно пролепетала:
– Мне казалось, тебе понравится эта идея. Я ошибалась?
Антуан покачал головой.
– Я… Аурелия, ты уверена? Мне хорошо с тобой, но цирковая карьера требует огромных жертв. Ты очень редко будешь видеть семью, и эти постоянные переезды… и потом, неизвестно, согласится ли твой отец…
– Мнение моего отца не имеет значения, – прервала она. – Как бы безумно это ни звучало, я люблю тебя, Антуан, понимаешь? Я пойду за тобой на край света, если ты попросишь.
– Аурелия, – вздохнул он, гладя ее висок, – каким же эгоистом я был бы, если бы попросил тебя об этом.
Аурелия прижалась щекой к его ладони, осыпая поцелуями каждый палец.
– Тогда это я, я тебя прошу: забери меня с собой.
Лихорадочный блеск промелькнул в глазах Антуана, он взял ее лицо в свои ладони и яростно поцеловал. Внезапно он крепко прижал ее к себе, и она поняла, что больше не хочет и не может сопротивляться той волне желания, что захлестывала ее всякий раз, когда он прикасался к ней.
– Подожди, – прошептала она, задыхаясь.
Отступив на шаг, она начала застенчиво расстегивать пуговицы платья.
– Господи, что ты делаешь? – хрипло пробормотал он дрожащим от возбуждения голосом.
– Иду купаться, – тем же тоном ответила она. – Ты со мной?
Она затрепетала, когда Антуан впился взглядом в ее обнаженное тело, словно хотел впечатать в память каждый изгиб. Аурелия протянула руку, и после секундной заминки он взял ее в свою.
Много минут спустя, когда они выбрались обратно на берег, все еще трепеща от потрясающих ощущений, воспламенявших их слившиеся тела, Аурелия прильнула к Антуану, чей гладкий торс все еще был влажным от долгого пребывания в воде.
– Твой отец убьет меня, если ты со мной уедешь, – сказал он, нежно поглаживая ее плечо.
– Я вас познакомлю, он поймет.
– Да, так будет лучше для нас обоих.
– Как же хорошо с тобой, – прошептала она ему в самое ухо.
Ответом ей был лишь легкий умиротворенный храп.
На следующий день, когда необычайно жизнерадостная Аурелия уже собиралась выйти из дома, ее вдруг остановила Мари.
– Снова собираешься где-то бродить? Мне бы не хотелось, чтобы ты уходила далеко от дома, мало ли что может случиться
