Почтальонша - Франческа Джанноне
* * *
В последний понедельник марта в почтовом отделении царило праздничное настроение. Еще бы – после восьми лет помолвки Томмазо наконец-то собрался под венец со своей Джулией, хрупкой и застенчивой девушкой из хорошей семьи, единственной дочкой местного патруну, крупного землевладельца. Начальник принес поднос с миндальным печеньем и откупорил бутылку игристого. Несмотря на ранний час – всего восемь утра, – каждый с удовольствием пригубил по бокалу. Когда вошла Анна, все уже стояли вокруг стола с бокалами в руках. От печенья на подносе почти ничего не осталось. Анна пришла не одна – с ней была Лоренца в школьной форме: черной юбочке и белой блузке с темным воротничком. Последние несколько месяцев девочка умоляла показать ей почту – ей было интересно, где работает тетя. Сегодня Анна наконец-то сдалась. Правда, взяла с племянницы обещание, что сразу после почты та безропотно отправится в школу.
– Какая красивая девочка! – улыбнулся Лоренце Томмазо. – Сколько тебе лет?
– Одиннадцать! – звонко ответила та.
Элена вмешалась:
– Постой, так это же дочка Антонио, разве не узнаешь? Хотя, конечно, она вся в мать. – Она повернулась к Лоренце. – Видела бы ты свою маму в этом возрасте – вы прямо как две капли воды!
– Вы знакомы с моей мамой?
– А то! Мы с ней в одном классе учились.
– И в чем же ты видишь ее сходство с Агатой, кроме цвета волос? – возмутилась Анна. – Глаза у нее точь-в-точь как у Антонио. И улыбка такая же.
Элена скрестила руки на груди и внимательно оглядела девочку.
– Ну, может, и так, – пожала она плечами. – Хотя, по-моему, вылитая Агата. Ты что скажешь, Кармине?
– Да откуда ж мне помнить, какие там у Антонио глаза! Мне бы со своими делами разобраться, – проворчал тот в ответ.
– Ох уж этот старый брюзга, – закатила глаза Элена. – И как только жена тебя терпит?
Кармине хмыкнул.
– Это я ее терплю.
– Одиннадцать, значит… – задумчиво повторил Томмазо. – И ты уже решила, что будешь делать после начальной школы?
Анна ответила за нее:
– Конечно, решила. Будет готовиться к вступительным экзаменам в гимназию. После поступит в классический лицей… а потом – в университет, – с гордостью добавила она.
Анна вспомнила, сколько споров было в семье по этому поводу. Агата предпочла бы отдать дочь в училище. «Хоть какому-то делу там научат», – говорила она. Антонио же и слышать ни о чем, кроме университета, не желал. Он с самого рождения Лоренцы мечтал, чтобы она первой в семействе Греко получила высшее образование. И никто в мире не помешал бы осуществлению этой мечты. Агата, нечасто видевшая в муже такую решимость, в конце концов сдалась. Правда, не без ворчания. Сама она была приучена мыслить приземленно – зачем столько лет учиться, если конечная цель все равно travagghiare, вкалывать? Самым большим счастьем для дочери Агата считала удачное замужество. Вот что дает женщине почет, уважение и кусок хлеба с маслом.
– Надо же, классический лицей! Какая ты у нас молодец! – Томмазо одобрительно потрепал девочку по щеке.
От этого неожиданного прикосновения та вспыхнула и потупила взгляд.
Анна взяла племянницу за руку и повела смотреть почтовое отделение, на ходу вкратце объясняя, кто чем занимается. Лоренца, как обычно, засыпала тетю вопросами: «А зачем эти весы?», «А что в этом ящике?», «А кто сидит за тем столом?», «А почему у вас тут сейф?».
Анна терпеливо отвечала, а потом сказала:
– Посиди спокойно пару минут, мне нужно собрать сумку.
– Пойдем-ка лучше к нам, – позвала девочку Кьяра и протянула ей руку.
Лоренца охотно за нее ухватилась и проследовала за Кьярой и Эленой в телеграфный зал. Тем временем Томмазо занял место за своим столом, а Кармине распахнул одну из створок двери – знак, что почтовое отделение открылось.
Когда сумка была набита под завязку, Анна застегнула пряжку, закинула ремень на плечо и заглянула в заднюю комнату.
– Ну что, я готова. Идем? – сказала она.
Лоренца сидела на столе, болтая ногами. Кьяра как раз объясняла ей принцип работы телеграфа. Каждый электрический импульс, говорила она, превращается в определенную последовательность точек и тире. Это называется азбука Морзе. А ее, Кьяры, задача – расшифровывать эти точки-тире и складывать из них сообщения.
– Прямо как в сказке! – восхитилась Лоренца, широко распахнув глаза.
– И правда, вроде волшебства, – с улыбкой согласилась Кьяра.
Сидящая неподалеку Элена лишь вздохнула и пробурчала, что не видит в своей работе ровным счетом ничего волшебного.
– Пойдем, ma petite, – позвала племянницу Анна, помогая ей спрыгнуть со стола. – А то ведь опоздаешь. Да и мне пора, сегодня у меня есть письмо для твоего папы.
* * *
Прежде чем отправиться на маслодельню, куда она планировала заглянуть напоследок, Анна постучалась к Анджеле – нужно было отдать посылку. Она достала из сумки крохотную коробочку и взвесила ее на руке. Такая легонькая! Анна осторожно потрясла коробочку, пытаясь угадать, что внутри. Интересно, что на этот раз придумал настойчивый воздыхатель?
Анджела встретила ее сияющей улыбкой. Забрала коробочку и, как всегда, открыла ее прямо на пороге. А потом вдруг охнула и округлила глаза. Медленно достала резное деревянное колечко и тут же надела его на палец.
– Смотри-ка, в самый раз! – радостно сказала она, показывая руку Анне.
– Очень красивое, – согласилась та, разглядывая кольцо. Потом подняла взгляд на Анджелу. – Думаю, скоро он подарит тебе уже настоящее.
Девушка кокетливо повела плечом.
– Мама тоже так говорит.
На маслодельню Анна попала к самому обеду. Аньезе встретила ее доброжелательной улыбкой.
– Давайте я передам, – сказала она, протягивая руку за письмом.
Но Анна ответила, что лучше сама все отнесет.
Она постучала в дверь кабинета Антонио и дождалась его «Войдите!».
– Почта! – весело сказала Анна, помахивая в воздухе конвертом.
Антонио так резво вскочил из-за стола, что свалил на пол папку с бумагами.
Анне стоило большого труда сдержать смех.
– Какой приятный сюрприз! – улыбнулся Антонио, шагнув ей навстречу.
– Это тебе, – Анна протянула ему конверт.
Антонио взял письмо и не глядя положил на стол. Жестом пригласил гостью присесть.
– Как ты? – спросил он, устроившись напротив в кресле.
Он искоса глянул на запястье Анны – проверить, носит ли она подаренные им часы. Носит. Ну и хорошо, сразу стало спокойнее на душе.
Анна устало пожала плечами.
– Вроде нормально. Если бы только твой брат не портил мне жизнь. У нас теперь вечные ссоры – как будто он решил каждый божий день сводить со мной счеты, – вздохнула она.
Антонио потупился.
– Не понимаю, что на него нашло, – Анна говорила напряженно, почти сердито. – Он совсем не похож на моего прежнего Карло… Просто помешался на том, что подумают люди… Интересно, почему?
– Это пройдет, – Антонио попытался утешить ее. – Просто Карло такой… Если уж ему что-то втемяшилось в голову, он ничего вокруг не замечает. Воспринимает это как вызов. И может долго упрямиться, прежде чем сдастся.
Анна кивнула.
– Да уж, я это прекрасно знаю… – Она помолчала немного, погрузившись в воспоминания. – Я сразу поняла, какой упрямец твой брат. Когда за мной ухаживал, не отступался больше года. Представляешь, поначалу я вообще на него внимания не обращала. Мне нравился другой парень…
– Да ну? – удивленно перебил ее Антонио. В груди что-то неприятно кольнуло. Ревность?
– Ага. Амедео звали.
