Натюрморт с торнадо - Э. С. Кинг

У нас у обоих оригинальные головные уборы, но он мастерит новый каждый день, а я смастерила только один, и его украли.

Долгая история.

– Снова школу прогуливаешь? – спрашивает десятилетняя Сара.

Я даже не заметила, как она ко мне подошла, потому что так сосредоточенно смотрела на Предположительно Эрла.

– Ну да, – говорю я.

– Давай прогуляемся, – говорит она.

Я встаю с асфальта и иду рядом с ней.

– Что-то случилось в школе, – говорит она. – И поэтому ты не хочешь возвращаться.

– Да нет. Просто не хочется.

– Что-то случилось. Хватит кукситься.

– Я не куксюсь, – говорю я.

– Тут нечего стесняться, – говорит десятилетняя Сара. – Что бы это ни было, наверняка это не первый случай в мире.

Я задумываюсь. Она права. Уверена, у многих пропадали вот так проекты. Ничего оригинального. Может, если бы со мной случилось что-то оригинальное, я бы чувствовала себя лучше.

– Я не стесняюсь.

– Помнишь Джулию? – спрашивает она.

– У нас в школе есть несколько Джулий.

– Нет. Ту, из ресторана. Маленькую девочку.

Я помню Джулию. Не думаю, что когда-то ее забуду.

– Да, – говорю я.

Мне было шесть. Мы пришли в наш любимый ресторан на Dia de Muertos. Мы заказали еду, и, как обычно, сразу после этого мама повела нас с Брюсом в туалет. Брюс начал ныть, что ему пятнадцать и ему уже не нужно говорить, чтобы он шел в туалет. Мы с мамой зашли в женский туалет и увидели, что открыта только одна кабинка. На другой висел рукописный листок с надписью «не работает».

– Заходи со мной, пописаем по очереди, – сказала мама. Мы зашли в кабинку, и я села писать. Пока я писала, дверь в туалет открылась, вошла женщина и начала орать на свою дочку. Так злобно, что я перестала писать. Она сказала:

– Иди сюда.

Девочка тихонько застонала.

– Что это за выходки в ресторане!

Шлёп.

– Я же говорила, сегодня надо быть хорошей девочкой!

Шлёп.

– Веди себя прилично, Джулия!

Шлёп.

На третий удар девочка разрыдалась. И я поняла, что она очень маленькая. Мне было шесть, а я так уже не рыдала. Женщина сказала:

– Ну, ты готова вернуться за стол? Хватит реветь! Ты готова?

Девочка притихла и еще пару раз всхлипнула. Наконец она ответила: «Да», – и тут мы с мамой поняли, что она даже разговаривать толком не умеет. Ей было, наверное, около двух.

Мама застыла, в одной руке кусок туалетной бумаги, который она подавала мне, другая рука на двери. Прошло не больше пятнадцати-двадцати секунд, когда дверь туалета наконец захлопнулась. Я сумела дописать, но все в туалете переменилось.

Флуоресцентные лампы на потолке мигали. Сначала я этого не заметила. Слышно было, что один из кранов не закрутили. Мама села писать, и, хотя у нас было правило отворачиваться, когда мы делили кабинку, она сказала: «Посмотри на меня».

Она сидела на унитазе, и ее глаза были вровень с моими. Она плакала. Слезы текли у нее по щекам. Она выглядела постаревшей. Усталой. Испуганной. И смотрела на меня с минуту таким взглядом. Со слезами. Я не знала, что сказать.

– Я никогда тебя не ударю, Сара. Хорошо?

– Хорошо.

– Я никогда в жизни не сделаю тебя больно.

– Хорошо, – сказала я снова. Мы обнялись.

После объятий мама жестом показала мне развернуться. Закончила писать и смыла воду.

Пока мы мыли руки, она сделала несколько глубоких вздохов. Вытерла глаза чистым куском бумаги и помогла мне высушить руки. В тот момент я не понимала, что такого случилось. Грустно, что девочку отшлепали, но я раньше никогда и не думала о том, что кто-то может меня ударить, и не понимала, почему мама так странно себя ведет.

Когда мы вернулись за стол, мама оглядела ресторан в поисках женщины и ее дочки. Я залезла на диванчик к Брюсу и сказала:

– Какая-то тетя побила свою маленькую дочку в ванной, и мама заплакала.

Мама опустила глаза на свою вилку.

Брюс опустил глаза на свою салфетку.

Папа посмотрел на меня, как будто рассердился, что я принесла эту сцену с собой за стол.

Нам принесли еду. Я ела энчилада. Вот и вся история про Джулию.

Я смотрю на десятилетнюю Сару:

– Да. Я иногда о ней думаю. Ей сейчас должно быть десять. Как тебе.

Она говорит:

– Так вот, тебе не нужно стыдиться того, что случилось в школе.

– Я не стыжусь.

Стыжусь. Мне ужасно стыдно, хотя я не сделала ничего плохого.

– Брюсу тоже было стыдно. В Мехико. Ну, тогда. Ты знаешь, о чем я.

– Не знаю, чего бы стыдиться Брюсу.

– Как с Джулией. Ты не помнишь, как была зубной феей? – спрашивает десятилетняя Сара.

Я останавливаюсь.

Я помню, как была зубной феей. Для девятнадцатилетнего мальчика. Моего брата.

Я помню, как запустила маленькую ручку под его подушку в нашем номере.

Я помню, как положила туда два четвертака, три ракушки и записку.

В записке было сказано: «Я тебя люблю».

В записке было сказано: «Извини».

Я не сделала ничего плохого, но извинялась. Как с художественным клубом. Как и со всем в моей жизни. Что-то происходит, в чем я не виновата, и я извиняюсь.

– Я больше не хочу обсуждать Мехико, – говорю я.

Мехико – День Третий – Манго Танго

Мы с Брюсом решили, что после нашего приключения с каяками хотим утром заняться чем-нибудь в отеле, так что мама с папой отправились на пляж, а мы пошли играть в пинг-понг, и все договорились встретиться в час на ланче. Брюс побеждал в каждом втором матче. Мне было десять. Ему было девятнадцать. У него был очевидный перевес, но он давал мне победить, потому что так мне хотелось играть дальше.

Мы прятались от солнца, от мутной воды и от мамы с папой, которые говорили о курорте как о каком-то райском местечке, хотя вчера речь шла только о сукиных детях. Вот где разница: в шесть утра папа зарезервировал лежаки двумя журналами и камнем. Он сказал: «Когда ты в Риме». Я не понимала, что это значит.

Мы пришли на ланч, и папа явно был пьяный. Мама сказала, что после ланча мы должны вернуться на пляж, повеселиться. «Мы не для того столько сюда добирались, чтобы вы игнорировали Карибское море!»

Так что после ланча мы с Брюсом пошли купаться, я в своем закрытом купальнике, а он – в шортах-плавках, которые были ему велики и на его худощавом теле казались только больше. Других детей на пляже не было. Они все купались в кристально чистом бассейне, окруженные пьяными взрослыми в бикини. Мы забрели в водорослевую туалетную воду, и мне было даже не так противно, как вчера. Я даже взяла пару