Натюрморт с торнадо - Э. С. Кинг
Все в кружке выбрали оргстекло, потому что мы с ним никогда раньше не работали. Мисс Смит объяснила, что подготовила для нас специальную эпоксидную смолу, чтобы соединять куски стекла вместе. У нас был целый день на то, чтобы сделать наброски, прикинуть, какого цвета и какой формы куски нам понадобятся. На второй день, когда некоторые еще рылись в коробке в поисках нужного листа, я вырезала свои три куска – три основных цвета – маленькой пилой, которая была у нас в классе, ей никто не пользовался. Я вырезала фигуры. Треугольники, квадраты, прямоугольники. Пила плевалась пластиковой пылью и страшно воняла, но было что-то от катарсиса в том, чтобы превращать одну большую вещь во много маленьких. Мисс Смит игнорировала мои действия. Она даже не сказала мне надеть защитные очки, что, скорее всего, незаконно. Мисс Смит не волнуют законы. Это я знала.
В итоге у меня появилась кучка разных маленьких фигурок, красных, желтых и синих. Я планировала приварить эти фигурки на большой лист оргстекла нейтрального цвета. Все остальные разрисовывали свое оргстекло, и большинство уже выстроились за мной в очередь – вырезать свое оргстекло в более интересные фигуры, чем у меня. Я видела изгибы, нарисованные маркером на их листах. Художественный кружок – это вечное соревнование. Если я что-то делаю, то все должны сделать то же самое с плюсиком.
Я взяла свои кусочки стекла с собой домой, показала их маме и пожаловалась, что мой проект кажется мне скучным. Она спросила, не пыталась ли я его согнуть, и показала, как сгибать оргстекло над жаром нашей электрической плиты. Дала мне силиконовые перчатки-прихватки, но они мне мешали, и я их сняла, как только мама вышла из кухни. Я провела час, сгибая свои вырезанные фигурки – мои квадраты стали волнистыми, прямоугольники превратились в цилиндры, треугольники – и то, и то. Я немного обожгла пальцы, ничего серьезного, и включила вытяжку, чтобы дом не пропах жженым пластиком, хотя дом уже давно успел пропахнуть жженым пластиком. Закончив сгибать, я выложила свои новые фигурки на стол, и они были уже не такими скучными, и я осталась довольна своим проектом из оргстекла.
Когда я на следующий день вернулась в класс, пила была уже включена, и Вики-победительница-выставки вырезала изгиб на своем листе оргстекла. Мисс Смит стояла за ее плечом и улыбалась. На Вики-победительнице-выставки были защитные очки.
Я достала свой лист нейтрального оргстекла, а затем начала доставать свои согнутые фигурки, одну за другой. Вивиан спросила: «Что ты с ними сделала?», и я объяснила – наверное, зря. К концу дня мисс Смит достала с полок за своим столом электрическую плитку. К концу недели все члены художественного клуба тоже обзавелись проектами с согнутым оргстеклом. Они сказали, что хотят добавлять к своим рисунки. Кармен из большого треугольника скрутила торнадо и планировала нарисовать все, что должно было быть внутри. Мой проект все еще казался мне скучным. У работы с оргстеклом есть свои границы. До сдачи проекта оставалась неделя.
Так что я поменяла проект. На этот раз я никому не сказала, что делаю. Я начала плести корзинку из тонкой проволоки. У меня была проволока из нержавеющей стали, бронзы и меди. Пальцы у меня еще не оправились после плавки оргстекла, и, когда проволока впивалась мне в кожу до крови, я этого почти не чувствовала. Пока я плела, я впадала в транс. Это было гораздо интереснее, чем работать с пластиком. Чем быстрее я плела, тем глубже погружалась в транс. Чем дольше я была в трансе, тем больше мне хотелось сотворить что-то другое, не корзинку. Я уставилась на то, что успела сплести. Перестала плести. Открыла альбом и начала рисовать. Я знала, чем может стать этот проект. Я знала, что он может стать настоящим произведением искусства. И когда Кармен спросила: «Ты корзинку плетешь?», я соврала ей. Я сказала: «Да».
Но на самом деле я плела не корзинку. Я плела головной убор. Я сплела изогнутый прямоугольник, сантиметров десять на двадцать, и вплела в него сложные узоры и украшения – бусины и подобную мишуру. Все были так заняты своим оргстеклом и точками поп-арта на нем, что мисс Смит даже не заметила, что я сменила материалы. Большинство финальных штрихов я заканчивала дома, чтобы никто не украл мою идею.
Когда я закончила плести, вместо того чтобы отрезать лишние хвостики проволоки, которые торчали из убора, я загнула их вверх, так, что казалось, будто на голове солнце. Наконец, последние выходные я провела, пришивая к убору подкладку. Стежок за стежком я понимала, что это самое лучшее, что я когда-либо создавала. Руки у меня были страшные – красные пальцы в старых ожогах и новых уколах, порезах и нескольких кровоподтеках там, где я ущипнула себя пассатижами. Сшивая черный флис и набивая его, я чувствовала усталость – усталость художника, который вложил душу в свое творение. Все было тихо, спокойно, совсем не как в шумном классе клуба. Закончив, я отполировала проволоку и положила свое изделие в коробку, чтобы отнести в школу в день, когда мы представляли законченные проекты.
Все остальные не отошли от своих изогнутых проектов из оргстекла. Торнадо Кармен было из них лучшим. Она даже вырезала несколько тонких полосок оргстекла и согнула их, чтобы изобразить ветер.
Все получили пятерки.
Я получила пять с плюсом.
Мисс Смит была поражена. Она сказала, что хочет представить мой убор на ежегодной выставке. Она сказала: «Просто потрясающе, Сара! Претендент на победу!» Я помню, что чувствовала себя смущенно, потому что художникам положено быть скромными. Я опустила глаза на свои руки. Потерла царапины на пальцах.
Я видела, что старшеклассники в клубе все на взводе – жалеют себя, утешают себя тем, что их проекты лучше, – но мой был оригинальным.
В любом случае до выставки мой головной убор не добрался.
Так они ясно дали мне понять, где мое место.
Как мир дал понять Предположительно Эрлу, что его место – в нише? Я считаю, неправильно, что кому-то приходится спать на улицах. Что кому-то приходится рыться в мусоре в поисках еды. Как ни крути, это неправильно. Если человек беден, ему надо помочь. Если человек ментально нездоров, ему надо помочь. Что это за мир такой, в котором стольким людям приходится жить на улице?
В этом нет никакого смысла, если не знать, что люди хотят указывать другим людям, где их место. И Предположительно Эрлу место в нише. А мне место –
