Повороты судьбы - Эми Сью Натан
Черт возьми, с ее родителями произошло то же самое. Джо Штерн познакомился с Тилли Фельдман однажды летом, когда ее родители приехали в Саут-Хейвен из Чикаго. Они остановились не у Штернов, но эти двое встретились в галерее игровых автоматов, целый год писали друг другу письма, а затем тайно поженились.
Может, стремление к настоящей любви была наследственной чертой.
Бетти вскочила на ноги и ухватилась одной рукой за столбик кровати, потягиваясь. Джорджии звонить было уже слишком поздно. Она подошла к столу, открыла верхний средний ящик и достала листок бумаги с монограммой и свою любимую ручку, чтобы написать своей соседке по комнате в Барнарде, итальянке из Нью-Джерси по имени Патриция Сан-Джакомо. Бетти думала, что она, наверное, общительная и необычная, и ей не терпелось с ней познакомиться.
Кто-то постучал и открыл дверь. Бетти вытянула руки и похлопала ладонями по ногам. Что она могла написать Патриции, когда все ее мысли были поглощены Эйбом?
Бабушка заглянула в комнату.
– Ты хорошо провела вечер? – В ее голосе не слышалось укора, но она не сказала «с Марвом», поэтому Бетти не пришлось лгать.
– Да, очень.
– Хорошо. Увидимся утром, дорогая. – Бабушка отвернулась и начала закрывать за собой дверь.
– Подожди, – попросила Бетти. Умалчивание было подобно лжи. И кто-то мог их увидеть. – Марв проводил домой Элеонору, поэтому Эйб Барски проводил меня.
Это была правда, по крайней мере, отчасти.
Бабушка вошла в комнату.
– Не похоже на Марва, чтобы он оставил тебя, когда сам же пригласил прогуляться.
– Я сказала, что не против. Элеоноре гораздо дальше идти, чем мне.
– Могу представить, что ты не возражала. Марв – хороший парень, но Эйб такой красавчик.
– Бабушка! – Щеки Бетти зарделись. Она сдержала улыбку и надеялась, что бабушка не услышала, как колотится ее сердце, пытаясь вырваться наружу. Бетти жутко хотелось рассказать бабушке о том, как все ее тело затрепетало от волнения, когда она встретилась взглядом с Эйбом. Поведать о вещах, которые, она знала, они скажут друг другу и которые другим не дано было понять. О том, что Эйбу присуща была не только внешняя красота. Бабушка так же говорила про нее.
– Не забывай, что ты в сентябре уезжаешь, – прошептала бабушка.
– Но ничего, если?..
– Если ты пойдешь на свидание? Да. Одно свидание. Если это не будет мешать работе и подготовке к конкурсу, то я разрешаю. Мы хотим, чтобы ты хорошо провела лето, но сейчас не время для чего-то серьезного, Бетти. Постарайся не увлекаться слишком сильно.
– Обещаю. – Она подскочила к двери и крепко обняла бабушку, пока та не передумала. Бетти закрыла дверь, сложила бумагу и ручку обратно в ящик стола. Она хотела сохранить свои мечты в секрете еще какое-то время.
Глава 6
Буп
Буп сосредоточилась на настоящем – Дорис и Джорджии, устремивших взгляды на маяк, визгах подростков, веселящихся на пляже, урчании в животе, Ханне, которая, подперев подбородок кулаком, пристально смотрела на Буп, словно ожидала услышать больше подробностей об ее прошлом.
Некоторые вещи не предназначались для посторонних ушей.
– Тебе о многом следует подумать, – сказала Буп. – Ты должна вернуться домой и поговорить с Кларком.
– Я так и сделаю, – ответила Ханна. – Но не сейчас. Сначала мне нужно разобраться во всем самостоятельно. Прости, что заставила тебя вспомнить о том, что ты хотела бы оставить в прошлом.
– Обо мне не волнуйся, я – крепкий орешек, – сказала Буп. Ханна поцеловала Буп и вошла в дом.
– Девочки? – окликнула Буп.
Джорджия с Дорис повернулись.
– Хватит о днях минувших. Завтра днем будет урок сквэр данса. Будьте готовы к до-си-до[13].
– Я не уверена, что у меня есть подходящая одежда, – сказала Джорджия.
– Да ладно, тебе не нужно ничего особенного, – возразила Дорис. – Будет весело.
– Хорошо. – Джорджия закатила глаза.
– У тебя хватило храбрости рассказать Ханне о ситуации с Марвином, – произнесла Дорис.
– Не похоже было на храбрость, – ответила Буп. – Но это казалось правильным.
К ее большому удивлению, Буп понравилось вспоминать девочку, которой она была в восемнадцать лет. Какой хуцпа[14] она была. Какой решительной. Она точно знала, чего хотела – и еще не знала, что не сможет это получить, поэтому была легкомысленной и свободной от ограничений. В то время ее чувства – любовь, страсть, волнение, надежда и гнев – овладевали ей так же быстро, как снежный ком, сброшенный с вершины холма, набирает по пути скорость и вес.
Ее шаги в спальню были такими же тяжелыми, но тихими, как и ее секреты.
Она подошла к окну, которое было изготовлено по образцу оригинального окна с двумя подъёмно-опускными створками, чтобы сохранить историческую целостность дома, построенного Зейде для своей невесты в тысяча девятьсот девятнадцатом году. Оконные наличники были перекрашены в белый цвет, и спустя шесть лет по-прежнему выделялись на фоне песочных стен, как и обещал ей дизайнер. Когда Буп решила переехать из Скоки в Саут-Хейвен насовсем, она продала спальню бабушки и дедушки, выполненную из орехового дерева, и пожертвовала деньги в организацию, помогающую матерям-подросткам. Для себя она не поскупилась на мебель из светлого дуба в современном стиле с четкими линиями, характерную для пляжных домов.
Она прошлась по комнате, поправила занавески, разгладила покрывало на кровати, переставила подушки, составила список продуктов, хотя полки и шкафы на кухне были битком забиты ими. Буп вздохнула и почувствовала глубокое удовлетворение.
«Вот почему я здесь».
Это было не экзистенциальное утверждение бытия, а практическое объяснение ее решения. Она спрашивала себя: «Что я делаю в Саут-Хейвене с его холодными зимами и непостоянными соседями? Почему я живу одна в старом доме с деревянной лестницей и количеством спален, достаточным для целой семьи?»
Ханне нужно было, чтобы она была здесь. Не навсегда, но сейчас. Ханна должна была узнать кое-что о том, что произошло тем летом, так же как Буп нужно было открыть душу и даже пережить все заново. После того, как ее внучка со всем разберется и успокоится, а девочки вернутся в свои дома и к своей жизни, Буп переедет в Сан-Диего. Пока же у нее были воспоминания, которыми нужно было дорожить, обстоятельства прошлого, на которые нужно было пролить свет, и близкие люди, о которых нужно было позаботиться.
На этот раз, когда Буп предстоит покинуть Саут-Хейвен, она отправится в путь с легким сердцем.
* * *
Буп сняла синюю крышку с пластиковой коробки для хранения и осторожно достала колючие шерстяные свитера, связанные матерью бабушки, которая умерла еще до рождения Буп. Перед темно-синего свитера был обшит красными бусинами
