Три пары - Лорен Маккензи
– Только кажется, что это много, ведь Майя питается йогуртом и крекерами, – сказал Фрэнк.
– У него есть лишний вес? – спросила Беатрис.
Лиззи покачала головой:
– Высокий и худой. Тощие ноги. Я просила Фрэнка компенсировать разницу и есть меньше, чтобы сэкономить нам немного денег, но он свинья.
– Верно, – Фрэнк взял последний кусок пиццы со шпинатом и козьим сыром. Каждый его укус приводил Конора в возмущение.
– Где вы его разместили, где он спит? – спросила Ева.
– С Джимми, – сказала Лиззи. – Мы переселили Джорджию в комнату Майи. Та ведет себя как стерва. Никто не заслуживает жить с несчастной девочкой-подростком.
– А разве девочки-подростки бывают какими-то другими? – спросила Ева.
– Полегче. Ты ругаешь мою крестницу, – сказал Конор.
Ева повернулась к Лиззи:
– Я неправа? – Лиззи покачала головой.
– Джимми нравится, что рядом Джек, – сказал Фрэнк. – Когда Джек отводит его в школу, Джимми сам заходит в класс.
– Это прогресс, – сказал Конор.
– Как думаете, Пола возьмет себя в руки? – спросила Беатрис.
Тут Фрэнк и Лиззи, похоже, были согласны. Если она и возьмет себя в руки, то это произойдет не в ближайшее время.
– Вот дерьмо, – сказал Шэй.
– Мы можем помочь? – спросила Беатрис. Конор понятия не имел, как она это себе представляла.
– Если у вас есть лишние пятнадцать тысяч, мы могли бы отправить его обратно в школу, – ляпнула Лиззи, не раздумывая, и была ошеломлена, когда Фрэнк сказал:
– Да, честно говоря, это бы очень помогло.
Конор побледнел. Беатрис повернулась к нему:
– Думаю, мы могли бы придумать какую-нибудь договоренность, не так ли?
Конор осознал, что кивает, при этом думая «ни за что». Они никогда больше не увидят этих денег.
Какое-то мгновение Лиззи выглядела воодушевленной.
Фрэнк положил обе руки на стол перед собой. Он заговорил медленно, проявился акцент Южного Дублина, растянутые гласные:
– Вы что, думаете, я не могу прокормить собственных детей?
Беатрис забормотала извинения. Она клялась, что знает, что такое бедность: в одном месте зашил – в другом порвалось, и что нет нужды смущаться перед ними. Для чего еще нужны друзья? Конору очень хотелось, чтобы Беатрис остановилась: ему надоело, что все пытаются умилостивить Фрэнка, когда он в дурном настроении.
– Правильно «в одном месте зашил – в другом прохудилось», – поправил он Беатрис.
Она остановилась:
– Это ведь одно и то же.
– Серьезно, это была шутка, но спасибо за беспокойство, – сказал Фрэнк, – с нами все будет в порядке, мы лучше избавимся от Майи. – Лиззи вскрикнула. – Кстати, это тоже шутка, – сказал Фрэнк. Он улыбнулся всем по очереди, желая, чтобы они рассмеялись. Когда Фрэнк дошел до Конора, двое мужчин задержали взгляды друг на друге на лишнюю секунду, и Конор не улыбнулся.
– Как вообще получилось, что у вас есть дети от других людей одного и того же возраста? – спросил Шэй. Ева захлебнулась от смеха, благодарная Шэю за безупречно своевременный отвлекающий маневр. Он умел сразу переходить к делу.
– Это было так давно, – сказал Фрэнк, – я не могу…
– Пятнадцать лет и девять месяцев, – сказала Лиззи.
– …вспомнить.
– Только не это, опять? Может, нам проверить тебя на болезнь Альцгеймера? – сказала Лиззи. Она оглядела стол, широко улыбаясь, но никто не поднял на нее глаза. Она остановилась на Шэе. – Я была в Лос-Анджелесе. Фрэнк был здесь. Он спал со всеми подряд и обрюхатил Полу…
– Одна ночь, – сказал Фрэнк. – Одна женщина. Одна ночь.
Лиззи проигнорировала его.
– Мы расстались, и я стала спать со всеми подряд. Макс, отец Майи, это друг Конора. Майя на шесть месяцев младше Джека. – Лиззи подняла свой бокал: – Можно еще этого восхитительного белого? – Конор щедро подлил вина в ее бокал. – Да ладно, люди, тогда все было по-другому. – Лиззи обратилась за поддержкой к Беатрис: – Мы все спали со всеми подряд, не так ли?
– Чуть-чуть, – сказала Беатрис с улыбкой, которая подразумевала нечто большее, чем чуть-чуть.
– Я – нет, – сказала Ева. – Шэй был первым, с кем я переспала. С кем у меня был половой акт, если выражаться техническими терминами.
– Ага, – усмехнулся Шэй и кивнул. – Я научил ее всему, что она знает.
– Иди на хер, – сказала Ева, ткнув его в бок.
– Серьезно? – спросил Фрэнк, наклоняясь вперед. Взгляд Лиззи заметался вокруг стола: казалось, она сожалела о таком повороте разговора.
– Сперва я перецеловала множество собак, – сказала Ева. – В субботние вечера в Драмшанбо больше нечего было делать.
Она улыбалась без малейшего смущения. Конор никогда бы не посчитал Еву пуританкой, и, насколько он знал, она не была набожной католичкой. Досадное чувство: он, как и Фрэнк, был заинтригован.
– Большинство парней из тех, кого я знала, были слишком зациклены друг на друге, чтобы представлять интерес для кого-либо еще, и к тому же слишком много ели, – Ева обращалась к Конору. – У меня не было никакого желания бороться за их внимание.
И только тогда Конор заметил, что Шэй наблюдает за ним.
Беатрис была наверху: писала в ванной рядом со своей спальней. Слишком много было вечеров, когда Фрэнк или Шэй забрызгивали сиденье унитаза на нижнем этаже – то ли из лени, то ли из неспособности попасть, куда целились. Она подтерлась, затем проверила свой макияж в зеркале. Зубы были испачканы вином. Она еще раз их почистила и решила, что на сегодня хватит.
Возвращаясь на кухню, она заглянула к детям в игровую. Джорджия и мальчики смотрели по телевизору «Черепашек-ниндзя», а близнецы играли в углу с лего. Поднос с клубникой был растерзан, несколько ягод лежали раздавленные на ковре. Ее это не расстроило. Этот ковер был специально выбран для игровой комнаты и предназначался для подобных вещей. Она отправилась на кухню за влажной тряпкой. Разговор за столом ушел от секса. Шэй говорил о своем дне рождения в следующем месяце и спрашивал, куда им пойти праздновать. Она затаила дыхание, прислушиваясь. Наступившая тишина заставила ее рассмеяться.
Вернувшись в игровую, она столкнулась с Фрэнком, который зашел проверить детей, – по крайней мере, так он сказал. Беатрис подозревала, что он искал ее. Она протиснулась мимо него, чтобы вытереть клубничную мякоть, надеясь, что он уйдет, но, когда оглянулась, он маячил в дверном проеме и смотрел на нее. Ее копчика коснулся ветерок. Блузка задралась, джинсы сползли, и она поняла, что над их поясом торчит ягодичная складка. Она быстро встала, одновременно подтягивая джинсы вверх. Слишком быстро. Кровь отхлынула от головы, и она покачнулась. Фрэнк протянул руку, чтобы поддержать ее.
– Все нормально? – Он стоял очень близко, его рука на ее предплечье была горячей.
– Голова закружилась. Но сейчас все хорошо. – Она стряхнула его руку.
– Мама,
