Горошины - Эдуард Дипнер
Мы долго отдирали липкую глину от нашей машины. Недалеко оказалась обширная лужа, и я немного отмыл капот и лобовое стекло от ошметков. Ехать по мокрой, еще не высохшей от дождя земле, объезжая ямы, камни и коряги, было истинной радостью. Вскоре показался и Алейск. В общем, поздно вечером мы были в Новосибирске. Всё окончилось счастливо, как в хорошей, правильной сказке. Пока мы месили рубцовскую глину, наша дочь выздоровела и даже сдала экзамен по специальности. Как? Ну, конечно, на отлично!
А что было с джамбульским мясом? О! мы отмочили его в маринаде – это такая жижа из воды, уксуса и лука, а потом на берегу Оби жарили из него шашлыки. Это было объедение. Таких вкусных шашлыков никогда и никто не ел!
РАССКАЗ ПЯТЫЙ, МАЛАЯ КРУГОСВЕТКА
Моя жена пришла с работы поздно, но оживленной и радостной.
– Генночка, у меня для тебя сюрприз! – выпалила она с порога.
Я всегда опасаюсь сюрпризов от моей жены. Они не сулят мне ничего хорошего.
– Я купила путевку в нашем профсоюзе. Туристическую путевку на двоих, на наш отпуск в августе. Мы совершим пеший переход от Хадыженска, это на Кавказе, через горы к Черному морю, и там у нас неделя в Лазаревском – купайся – не хочу!
– А как мы доберемся до этого твоего Хадыженска?
– О, я уже всё продумала и узнала у нашего профсоюзника. Он сам турист, и всё знает. Мы едем туда на машине. На нашей новой машине, – тараторила она. – Сначала заезжаем в Караганду, встречаемся с нашими родными и знакомыми, потом заезжаем в Москву, там у нас тоже много родственников, потом – в Белоруссию, ты же хочешь навестить Зинулю с Яшенькой, потом – Киев, там живут мои Грищуки, в позапрошлом году уехали, а в Хадыженске живет сестра Тины Марковны, там мы оставляем машину и – в поход, а после похода опять садимся в машину, и едем в Баку, там есть паром через Каспийское море, мы переплываем и через среднюю Азию возвращаемся домой. Зато сколько мы повидаем! И вообще, все наши друзья и вообще все нормальные люди уже уехали из Казахстана, мы одни остались здесь, а ты вцепился в свой завод, знать ничего не желаешь, а жизнь уходит! – и она всплакнула жалобно.
Слезы – последнее, решающее оружие моей жены, я сдался и засел за Атлас Автомобильных Дорог СССР. Машина у меня была уже шестерка, солидная и мощная, честно заработанная мною. Не то, что жалкая копейка.
А дело было так: нашу Казахскую республику настигал очередной юбилей чего-то, было решено отметить этот юбилей воздвижением здания в столице Алма Ате, всем на зависть. Проявился какой-то ненормальный архитектор (а они все, по моему мнению, с приветом) и родил очередное чудо архитектуры. Алма-Ату время от времени трясут землетрясения, и здание высотой свыше четырех этажей здесь должно иметь стальной каркас. Чтобы сопротивляться. Так вот, этот ненормальный решил вывернуть здание наизнанку – каркас наружу. А каркас был ввиде сетки. Этакая гигантская сетка-авоська, внутри которой бултыхался восьмиэтажный дом. А внутри дома – муравьи-люди, навсегда закованные в эту решетчатую тюрьму. Кто-то продвинул это уродство на самый верх, к Первому Секретарю Казахстана. Первый задумчиво посмотрел на картинку.
– Так вы говорите, что такого нигде нет, ни в Москве, ни в Ленинграде?
– Нигде-нигде, Динмухаммед Ахмедович.
– Так пусть теперь приезжают к нам, пусть удивляются и учатся, эти москвичи и ленинградцы, – заключил Первый и чиркнул косо на проекте: «Кунаев».
Наш министр Ержанов был срочно вызван на ковер, ему вручили проект, и указали, насколько важно для Партии и для всего казахского народа срочно сработать этот стальной каркас. Дальше всё пошло по нарастающей, с угрозами и матюгами. В техническом управлении Министерства схватились за голову: такого еще никогда не было, и вообще непонятно, как это все делать. В узлах чудовищной сетки-авоськи были шары, шестьсот миллиметров диаметром, больше полметра, и к этим шарам плотно подходили трубы стопятьдесятдевятые. Плотно, без зазоров, с обваркой по контуру. Половинки шаров поручено было штамповать на мощных прессах какому-то секретному заводу, который штамповал стволы орудий и сопла межконтинентальных ракет.
Все заводы нашего треста открестились от этого заказа, как от чумы, и тогда вызвали меня. Наверное, потому, что среди главных инженеров я был самым ненормальным. А может быть потому, что наш Джамбул был ближе всех к столице?
А может быть, потому, что знали, что я играл в баскетбол и потому легко обращался со всякими мячами и шарами? Во всяком случае, я взялся, и мне обрадованно сказали, что если я справлюсь, и быстро, то меня наградят.
На заводе я переоделся в рабочую спецовку, закрыл кабинет на ключ и сказал нашей секретарше Наденьке, что для всех я заболел, лежу с инфарктом в больнице, и со всеми вопросами пусть обращаются к директору.
Штампованные полушария уже начали поступать в вагонах – чудовищные створки раковин толщиной шестнадцать миллиметров с фигурными закраинами после штамповки. Эти закраины нужно было очень точно обрезать, и потом сварить вместе автоматической сваркой, так, чтобы шар поручился абсолютно точным и круглым. Как баскетбольный мяч.
У меня была команда – Лёня Клыков – слесарь-золотые-руки, сварщик-газорезчик Петя Доценко и сборщик Федя Проскуряков. Я изобретал и чертил приспособления и кантователи, наш механический цех в две смены превращал мои чертежи в металл. Уже через месяц мы научились с точностью до миллиметра обрезать створки раковин, еще через полмесяца получился первый шар, идеально точный, зачищенный от сварки, ну, точно, баскетбольный мяч. Только потяжелее. А еще мы научились резать и подгонять к шарам трубы.
В общем, с правительственным заказом я справился, и в поощрение мне выделили из министерского фонда ВАЗ-2106, новенький, золотисто-апельсинного цвета. Как та моя давняя Антилопа. Кстати. Меня всегда умиляло это понятие – выделение. Как наши железы выделяют слюну, желчь, желудочный сок и разные гормоны, так там, в министерствах выделяют для нас фонды на металл и сварочные материалы, автомашины, а заодно выговоры и прочую желчь.
Вот так же профсоюз моей жены выделил эту самую путевку туристическую, и с этим нужно было что-то делать. Я засел за пресловутый Атлас и подсчитал, что весь путь по большому кольцу составит двадцать две тысячи километров, больше, чем пол экватора! Через семь республик союзных, не считая мелких, автономных и через пять столиц! Поэтому мы назвали нашу авантюру кругосветкой, только малой. И тут возник наш сын Сережка:
– А почему без меня? Я тоже
