Аттестат зрелости - Илана Петровна Городисская
Исполненая ожесточения, девушка начала действовать по-своему в этот же день. В столовой она, почти не питавшаяся двое суток, взяла себе двойные порции, и, хоть и выбросила половину, все равно сделала вид, что непременно все слопает, в пику уставившимся на нее соседям. Вечером проигнорировала вопросы и просьбы соседки поскорее закончить мыться, и стояла под душем пока не закончилась вся горячая вода. Недовольная женщина вызвала дежурную медсестру, но Галь заявила в ответ на замечание той, что, мол, кто виноват что здешние бойлеры такие слабые? Медсестра решила не спорить со строптивой девчонкой, но предупредила ее, что непременно передаст об этом случае. Галь взорвалась и рявкнула, что за ней установили наглую слежку, и что она не желает жить под чьим бы то ни было наблюдением. Спать они с сожительницей улеглись сердитые друг на друга, и снова Галь не сомкнула глаз до самого рассвета. Она была настолько же разбитой, насколько возбужденной, но радовалась своему состоянию, ибо оно ее поддерживало.
Наутро, перед самым завтраком, ей сообщили, что ей назначенно дежурство по кухне.
– Ах, вот как? – возмутилась Галь. – Не успела я тут оказаться, так уже и дежурство?
– Разве тебе так трудно перемыть несколько тарелок и стаканов? – спросил завухней.
Галь взглянула на целую гору тарелок, высившуюся на стойке, готовую к использованию всего населения пансионата, и ей сделалось не по себе.
– Я буду мыть их все одна? – надменно фыркнула она, указав на них пальцем.
– Не волнуйся, тебе помогут.
– Ни за что! Я отказываюсь! Что я, ваша рабыня, что ли? – запальчиво крикнула Галь Лахав.
– Послушай! – повысил голос, в свою очередь, завкухней. – Каждому здесь полагаются какие-нибудь дежурства. Разве тебе не объяснили? Ничего не поделаешь, ты не отвертишься. Попытайся приложить максимум усилий, а я проверю потом.
Раздосадованной Галь ничего не оставалось, как приступить к своим обязанностям. Работала она вяло, уныло, очень злясь не столько на то, что ее, все же, заставили выполнять эту черную работу, а на то, что ее план уже в самом начале терпел фиаско. Впрочем, а вдруг ей вставили эту мойку назло за вчерашнее? Назло оно и есть назло. Лучше всего это доказывала никак не кончавшаяся посуда в ее раковине и на стойке рядом. Когда ей хотели принести еще посуды, то ее не оказалось куда поставить, и ее пришлось передать напарнице Галь, работавшей молча и усердно. Повар, что принес эту посуду, мельком взглянул на остатки жира на тарелках, выходивших из под рук Галь, и, негодуя, воскликнул:
– Никуда не годится! Что за халатность? Разве твоя мама тебя не научила мыть посуду?
Услышав слово «мама», Галь пришла в такое неистовство, как будто ей с размаху наступили на самое больное место. Мало того, что она корпела битый час на этой необъятной кухне, так еще какой-то хлыщ на нее орал!
– Вот и мой ее сам, если тебе не нравится! – завопила она так, что все вокруг на мгновение остановили работу и в испуге уставились на нее. – Или пойди скажи своим начальникам, чтобы купили посудомоечную машину. Ведь вы такие богачи, в вашем суперсанатории, что можете это себе позволить.
После своих сердитых слов она вытерла ладони о фартук, сорвала его с себя, швырнула на пол, и ушла в свою комнату. Там, свернувшись в комок на кровати, вновь ударилась в горький плач, сама не зная отчего.
В тот же день между нею и Рики произошел пренеприятный разговор. Консульнант вошла к ней в комнату когда все другие были на групповой терапии, села на стул напротив ее постели, и строго попросила объяснить свое поведение на дежурстве. Но, вместо того, чтобы удостоить ее ответом, Галь пустилась в атаку:
– Нет, это я требую объяснений! Почему меня, не спавшую две ночи подряд, заставляют так тяжко работать? Вообще, почему здесь так много вранья? Я раскусила вашу тактику, Рики! – тыкнула она ей пальцем чуть ли не в лицо. – Сперва вы просите о маленьких, ну просто очень маленьких одолжениях, на которые невозможно отказать, а потом наваливаете целую гору. Что значит: "помыть несколько тарелок"? Да их там сотни! Не знаю еще, сколько дерьма придется выносить из вашего крольчатника. Разве мы на вас бесплатно работаем? Вам заплачены деньги за то, чтоб ваши так называемые пациенты надрывали себе спины? Если так, то вы бессовестные тв… – хотела бросить напоследок разбушевавшаяся девушка, но Рики ее решительно пресекла.
– Хватит! Я не позволю оскорблять это учреждение, в котором мечтают оказаться слишком многие! Слишком многие! Мы существуем тридцать лет, и спасли не одну тысячу больных людей. Не тебе судить о наших тактиках, зато нам судить о таких, как ты! – произнесла она холодно и твердо. – А теперь, к делу. Дежурства, не важно какие, и установленные порядки – это общепринятые вещи в любой организации…
– Плевала я! – грубо перебила девушка.
– …И тебе, по-любому, придется смириться с ними. Здесь, мы пытаемся привить вам навыки дисциплины и трудолюбия. Все это – в рамках лечения и во имя него. Твой откровенный отрицательный настрой не только не спасет тебя, но и сослужит тебе плохую службу. Например, значительно продлит твой курс лечения, – кольнула она ее в самое сердце.
– Это – тоже ваша методика? – недоверчиво произнесла Галь и хмуро покосилась на нее.
– Да, – раздался четкий ответ.
– А, может быть, манипуляция?
Рики не среагировала на провокацию непокорной, и продолжила:
– Все в ваших собственных интересах. Если ты хочешь поскорей выздороветь, то попытайся взять себя в руки. Иначе все консультации, терапии и кружки ничуть не помогут тебе. Ты останешься опустошенной, разочарованной, полной негатива, и только тогда, когда будет поздно, пожалеешь об утраченном тобой золотом времени. В твоем лечении все тесно взаимосвязанно, Галь. Даже отношения с другими пациентами. Мне передали, что вчера ты очень плохо обошлась с твоей соседкой. Из-за чего? Разве она тебе девочка для битья, чтоб ты срывала на ней твою боль и отчаянье?
Галь Лахав недовольно закусила губу и уставилась в пространство. Ей не хотелось возражать этой нахальной докторше, возомнившей, что она понимает ее, и, тем более, может расположить ее к себе. Рики поймала ее взгляд и немного смягчилась:
– Ты – неглупая, интеллигентная девушка, Галь, ты все прекрасно понимаешь. Дело только в твоем желании. То, что ты страдаешь бессонницей – большая проблема, но мы непременно решим ее, дадим тебе лекарство, которое поможет тебе заснуть. Впрочем, и спать у тебя не получается из-за того, что ты не хочешь себе помочь, – заявила она тоном профессионалки.
– Я ничего не хочу! – умоляюще простонала девушка. – Почему же никто меня не понимает?
