Сочувствую, что вы так чувствуете - Ребекка Уэйт
– Я могу чем-нибудь помогать, – предлагает Ханна.
Он смеется.
– Хорошо. Ладно.
Однако в понедельник, спустившись к завтраку, Ханна с удивлением обнаруживает, что отец снова уехал. Мать сообщает, что он в Гонконге и его не будет целую неделю.
– Но я же с ним должна была поехать, – растерянно говорит Ханна, – он обещал.
Мать хмурится:
– Не глупи, Ханна. Он просто пошутил.
Майкл, который только что отправил в рот ложку хлопьев, фыркает. В уголках рта отвратительными потеками выступает молоко.
– С какой стати ему тебя с собой тащить? Господи, вот ты тупая.
Майклу двенадцать, и недавно у него появились прыщи.
– Заткнись! – бросает Ханна.
– Тупая.
– Заткнись! – выкрикивает она.
– Посмотри, что ты наделал, – говорит мать Майклу, – с ней сейчас очередная истерика случится.
Отец Ханны работает в большой, специализирующейся на игрушках компании, в отделе закупок. Он отвечает за игрушки для девочек и мелкие игрушки – по его словам, это наиболее прибыльные товары в их компании. Он приносит домой образцы и отдает их Ханне, Элис и Майклу, и в школе дети всегда пользуются популярностью, ведь у них последние новинки. Именно у них появляются первые тамагочи, первые светящиеся в темноте йо-йо, первый цветной геймбой с синим покемоном, а еще у них есть игрушки из лимитированных выпусков, такими никто больше похвастаться не может, – например, радужный Фёрби, которого в магазинах расхватали за несколько дней. И даже, что круче всего, к ним в руки попадают пробные образцы, которые никогда не выходили в широкое производство и которые позволяют им с жалостью смотреть на одноклассников, спрашивающих, где им купить такую же игрушку. Отца они видят нечасто, тот либо работает допоздна, либо в отъезде, а оставаясь по выходным дома, он обычно подолгу просиживает в кабинете. Работает не покладая рук, утверждает мать, хотя, подсматривая за ним, Ханна и Элис однажды увидели, что отец раскладывает на компьютере пасьянс.
– Он восходящая звезда закупок в индустрии игрушек, – говорит мать, однако в голосе у нее появляются странные нотки – такого тона удостаивается, кажется, лишь отец Ханны.
Ханна старается извлечь больше пользы из того времени, пока отец находится дома. Особенно яркий момент ее детства – Исследовательские воскресенья. Иногда – не каждую неделю, но достаточно часто, чтобы это казалось привычным, – в воскресенье после обеда отец зовет детей к себе в кабинет. Они торжественно, полукругом рассаживаются на полу, а отец расспрашивает их о последних игрушках, которые принес домой. Элис с Майклом оценивают новинки коротко и незамысловато. «Мне понравилось, как она смешно пищит», – говорит Элис, ежась от смущения и глупо улыбаясь, а Майкл сердито зыркает на сестру, словно тупее ничего не придумаешь. Иногда они умудряются вообще ничего не сказать, пока отец не подсказывает:
– А вам нравится, что она светится, или вам все равно? Или вы хотели бы побольше разных вариантов цвета?
Ханне было бы стыдно за брата и сестру, если бы они не давали ей возможности их затмить. В отличие от других, она специально готовится к этим воскресеньям и, полная идей, вприпрыжку бежит в отцовский кабинет. Каждую неделю она подолгу анализирует, что именно ей нравится и не нравится в игрушках, составляя крупными, неровными буквами списки в отведенной для этого записной книжке. Отец называет Ханну, изобретательную и смекалистую, «мечтательницей», чьи мысли «не укладываются в привычные рамки». Она даже берет записную книжку с собой в школу и спрашивает одноклассников про любимые игрушки, настырно заставляя их растолковывать чересчур общие ответы.
– Я помогаю папе строить карьеру, – объясняет им Ханна, – он восходящая звезда закупок в индустрии игрушек.
Она показывает записную книжку отцу, а тот смеется: вот бы все в его отделе относились к работе с ее пылом.
– Он молодец, – говорит мать однажды в воскресенье после того, как Ханна ответила на вопросы отца, – что придумал для вас эту игру.
Ханна пристально смотрит на мать. Ей уже в который раз хочется, чтобы это отец сидел дома, а не мать. Он любит ее, Ханну, намного больше, чем мать. Почему мать не отправляют на неделю в Гонконг? Пускай бы поучила жителей Гонконга сдерживать собственные чувства.
Чувства матери, даже когда их сдерживают, – штука жутковатая. Однажды, например, они забывают про День матери. Ханне и Элис на тот момент шесть, а Майклу десять. Обычно о празднике им напоминает отец, и он же водит их покупать открытку и подарок, но в этом году он в отъезде и, похоже, это вылетело у него из головы. Сперва дети не понимают, почему за завтраком мать не желает с ними разговаривать, почему она с грохотом ставит на стол бутылку молока и забирает у них тарелки, хотя они еще не доели. Даже когда мать, сославшись на головную боль, уходит к себе в комнату, они так и не догадываются, чем провинились. Конечно, они чувствуют: что-то не так. Спустя некоторое время Ханна и Элис робко стучатся к матери и спрашивают, не принести ли ей чего-нибудь. Но она прогоняет их:
– Мне хоть секунду покоя дадут? Неужели я и этого не заслужила?
Ближе к обеду они боятся ее беспокоить, и Майкл делает всем бутерброды с вареньем. Они едят на кухне стоя – Ханне все это кажется странноватым, – а после тщательно убирают за собой. Потом они усаживаются в гостиной смотреть телевизор и даже не спорят, какой канал выбрать. Как правило, им не разрешается сидеть перед телевизором днем, – днем им полагается дышать свежим воздухом, или кататься на велосипеде, или играть с матерью в настольные игры, или читать. Но сегодня они слишком встревожены, чтобы наслаждаться этим занятием. Они убавляют звук и перешептываются, как бывает, когда кто-то из родственников умер. По дому дети ходят на цыпочках, а двери закрывают бесшумно.
– Она просто заболела, – говорит Майкл, – к вечеру выздоровеет.
– А вдруг нет? – сомневается Элис. – Чем тогда ужинать будем?
– Я что-нибудь придумаю, – обещает Майкл, и при мысли, что им снова придется жевать хлеб с вареньем, Ханна вздыхает.
Тем не менее вечером мать воскресает и, несмотря на все их попытки вести себя тихо и помогать ей, взрывается.
– Неужто я так мало для вас значу? – шипит она, а они, выстроившись в ряд, сконфуженно смотрят на нее. – Я столько для вас сделала, и вот награда – такое вопиющее неуважение!
– Мамочка, прости. – Элис тут же начинает плакать. Несмотря на страх, Ханна ощущает презрение: Элис даже не знает, за что извиняется.
Майкл ведет себя более смело.
– Что мы такое сделали, мама? – спрашивает он. И зря. Мать напускается на него:
– Ты и правда
