Женщина в фиолетовой юбке - Нацуко Имамура
Как только менеджер ушел, сотрудники тут же начали жаловаться на новые правила.
– Ну и что это был за тон?! Он что, подозревает нас в воровстве?..
– Совсем обнаглел. Тоже мне, двойная проверка! Раз так надо – пришел бы да сам проверил! Умник!
– Вот-вот! Да и вообще – какой смысл красть сразу десяток кружек или бокалов? Что с ними делать-то? Дома использовать?
– Да вот именно, куда столько?..
– Это все из-за шефа – ничего не делает, вот менеджер и наглеет!
– Так шеф же старше, разве нет? Мог бы и приструнить хоть раз!
– Ой да куда ему! У него же ветер в голове гуляет…
– Кстати, ты заметила? Их сегодня обоих нет…
– Вчера тоже не было.
– Вот же! Творят что хотят…
– А ты знаешь, сколько она в час получает?
– Сколько?
– Тысячу иен! Целую тысячу!
– Сколько?! Погоди, так это ж даже больше, чем у старших сотрудников!..
– Это правда? – подалась вперед до сих пор молча слушавшая разговор Цукада. – Она правда получает аж целую тысячу?
Не знаю, правда это или нет, но слух о том, что женщина в фиолетовой юбке получает тысячу иен за час, распространился молниеносно. В результате она, сама того не зная, нажила себе еще больше врагов. С тех пор, как сотрудники стали шептаться об отношениях женщины в фиолетовой юбке с нашим шефом, никто больше не называл ее даже по фамилии – с подачи старших сотрудников все в отеле начали ее попросту игнорировать. К счастью, в нашей работе такой бойкот никаких особых неудобств не причиняет.
Женщина в фиолетовой юбке давно закончила обучение, а значит, могла в одиночку делать всю порученную ей работу, ни с кем не разговаривая. В общении с кем бы то ни было для нее не было никакой необходимости, а потому женщина всегда вышагивала с совершенно спокойным видом.
Это спокойствие сохранялось, даже когда она пересекалась с коллегами в коридоре. Оно никак не менялось даже при встрече со старшими товарищами. Однажды я чуть не столкнулась с женщиной, буквально вылетевшей из кабины лифта. На самом деле, в меня врезался мешок с мусором, который она держала в руках. Потеряв равновесие, я плюхнулась задом на пол. А женщина в фиолетовой юбке просто молча ушла, даже не взглянув на меня.
Я сделала вид, что просто подбираю какой-то мусор на полу, а потом зашла в лифт. Кабину наполнял сладкий запах. Это был аромат духов женщины в фиолетовой юбке. Цукада охарактеризовала бы его как «запах гнилых бананов». Она наверняка скажет что-нибудь вроде:
– Я сразу пойму, была ли тут эта краля – по вони!
Интересно, это влияние шефа? И я не только о духах. В последнее время я заметила, что иногда она приходит на работу с накрашенными ногтями. Само собой, это запрещено. Когда Хамамото не выдержала и сделала ей замечание, женщина просто молча ушла. Я уже перестала понимать, кто кого на самом деле игнорирует.
К слову, шеф ночевал у женщины в фиолетовой юбке не только в тот день, когда я за ними следила. Потом он еще несколько раз заглядывал к ней. Он может просто остаться ночевать после свидания, а может приехать после работы на машине. Если верить моим записям, в позапрошлый понедельник он ночевал у нее. Во вторник не ночевал. И в среду тоже. В четверг ночевал. В пятницу, субботу и воскресенье не ночевал. В этот понедельник ночевал. Во вторник и среду не ночевал. В четверг, казалось, останется на ночь, но шеф уехал домой, побыв у нее всего два часа.
По понедельникам и четвергам начальник всегда ездит к женщине в фиолетовой юбке – неважно, с ночевкой или нет. Может, у них на этот счет есть какая-то договоренность?..
На следующий день после того, как шеф оставался у нее ночевать, запах духов женщины становился заметно сильнее. Стоило ей зайти в столовую, как все, кто там был, разом делали недовольные лица, зажимали носы и, будто сговорившись, уходили. А женщина спокойно садилась за освободившийся шестиместный стол и пила бесплатный зеленый чай в гордом одиночестве.
Но то на работе, а что же в личной жизни? Некоторые изменения произошли и там. Начав встречаться с шефом, женщина перестала заглядывать в парк.
– Что-то Маю не видно, – с сожалением говорили игравшие в парке дети.
Через две недели, впрочем, они перестали даже упоминать это имя. Их любимым развлечением стал моноцикл. Не то чтобы он был у каждого из ребят – на самом деле моноциклов было всего два. Дети катались на них по очереди или, разделившись на команды, устраивали нечто вроде эстафеты – в общем, развлекались, как только могли. Порой они так увлекались своей импровизированной эстафетой, что выбегали за пределы парка. Машины сигналили, прохожие ругались, а ребята, ни на что не обращая внимания, продолжали весело гонять на своих моноциклах. Доехав до начальной школы, они возвращались обратно в парк, но так ни разу и не узнали в стоявшей у таксофона возле универсама женщине, распространяющей сильный запах духов, ту самую Маю.
Сейчас ногти Маю заострены и выкрашены в красный, и этими своими острыми ногтями она и нажимает на кнопки телефона-автомата. Набирает номер – и тут же сбрасывает, и так раз за разом. Набирает, сбрасывает, снова набирает, немного ждет и снова сбрасывает. Сбросив, она щелкает языком. В выходные она может стоять так весь день напролет. Время для нее значения не имеет – хоть раннее утро, хоть поздняя ночь, ей все равно. Раз за разом она без устали набирает номер и тут же сбрасывает. Из-за этого уже даже я выучила домашний номер шефа.
Сейчас женщина в фиолетовой юбке погружена в беспокойство.
Она постоянно страдает в одиночестве. Она не может ни с кем посоветоваться. Ей просто не с кем поговорить о своих проблемах. У женщины в фиолетовой юбке все еще нет друзей.
Похоже, свои отношения с шефом она решила сохранить в тайне. Даже когда ее полушутливо об этом спрашивают, она сердито отнекивается.
– Да говорю же, не
