Николай Карамзин - Том 1. Письма русского путешественника. Повести
165
Женский монашеский орден.
166
В Немецкой земле носят кортики на ремне через плечо.
167
Кто хочет, рассмеется.
168
В двенадцати верстах от Авиньйона.
169
В Ниме много римских древностей.
170
Город Вьень.
171
Так говорит предание. Сию башню и сию пропасть показывают близ Вьеня.
172
Индейская книга.
173
По «Тревуским памятным запискам» (франц.). – Ред.
174
Королевский Дом инвалидов (франц.). – Ред.
175
Берегись, берегись! (франц.). – Ред.
176
В саду Пале-Рояля (франц.). – Ред.
177
«Я провел зиму в моей любезной Лютеции, – говорит он, – она построена на острову и окружена стенами, которые омываются водами реки, приятными для глаз и вкуса. Зима бывает там обыкновенно не очень холодна, но в мое время морозы были так жестоки, что река покрылась льдом. Жители нагревают свои жилища посредством печей, но я не позволил развести огня в моей горнице, а велел только принести к себе несколько горящих угольев. Пар, который от них распространился по всей комнате, едва было не задушил меня, и я упал без чувства».
178
«Очерки Парижа» (франц.). – Ред.
179
Потому что нигде не продают столько ароматических духов, как в Париже.
180
Мостовая делается в Париже скатом с обеих сторон улицы, отчего в средние бывает всегда страшная грязь.
181
За порядочную наемную карету надобно заплатить в день рубли четыре. Можно ездить в фиакрах, то есть извозчичьих каретах, которые стоят на каждом перекрестке; правда, что они очень нехороши как снаружи, так и внутри; кучер сидят на козлах в худом камзоле или в ветхой епанче и беспрестанно погоняет двух – не лошадей, а лошадиных скелетов, которые то дернут, то станут – побегут, и опять ни с места. В сем экипаже можно за 24 су проехать город из конца в конец.
182
Между великолепными домами, к ним примыкающими, заметил я дом известного Бомарше. Сей человек умел не только странною комедиею175 вскружить голову парижской публике, но и разбогатеть удивительным образом; умел не только изображать живописным пером слабые стороны человеческого сердца, но и пользоваться ими для наполнения кошелька своего; он вместе и остроумный автор, и тонкий светский человек, и хитрый придворный, и расчетистый купец. Теперь имеет Бомарше все средства и способы наслаждаться жизнию. Дом его смотрят любопытные как диковинку богатства и вкуса; один барельеф над воротами стоит тридцать или сорок тысяч ливров.
183
Или «Царство счастия», сочинения Моруса.
184
Ну, ну, друзья! Больше остроумия, больше остроумия! Прекрасно! Вот это настоящая парижская веселость! (франц.). – Ред.
185
Чтобы смешаться с народом (франц.). – Ред.
186
Фремен! Ты заставил судьбу трепетать, и имя твое жилет, хоть ты и умер (франц.), – Ред.
187
Кто прожил на земле восемьдесят лет жизнью Франциска Серафического, Тот на небесах живет как ангел (франц.). – Ред.
188
Так называемый Новый мост, близ которого я жил.
189
Я лишился Эвридики: с горем что сравнить моим! (франц.). – Ред.
190
Пылаю страстью! Клянусь честью! (франц.) – Ред.
191
На французский манер (франц.). – Ред.
192
Стихов, которые запоминаются (франц.). – Ред.
193
Я прошу знатоков Французского театра найти мне в Корнеле или в Расине что-нибудь подобное – например, сим Шекспировым стихам, в устах старца Леара, изгнанного собственными детьми его, которым отдал он свое царство, свою корону, слое величие, – скитающегося в бурную ночь по лесам и пустыням:
Blow winds… rage, blow!You sulph'rous and thought-executing fires,Vount couriers oak-cleauing thunder-bolts,Singe my white head! And thou allshaking thunder,Strike flat the thick rotundity o'th' world;Crack nature's mould, all germins spill at once,That make ungrateful man!!!I tax not you, you elements, with unkindness!I never gave you kingdom, call'd you children;…Then let fallYour horrible pleasure!.. Here I stand, your slave,A poor, infirm, weak and despis'd old man!
(«Шумите, ветры, свирепствуй, буря! Серные быстрые огни, предтечи разрушительных ударов! Лейте пламя на белую главу мою!.. Громы, громы! Сокрушите здание мира; сокрушите образ натуры и человека, неблагодарного человека!.. Но жалуюсь на вашу свирепость, разъяренные стихии! Я не отдавал вам царства, не именовал вас милыми детьми своими! Итак, свирепствуйте по воле! Разите – се я, раб ваш, бедный, слабый, изнуренный старец, отверженный от человечества!»)
Они раздирают душу; они гремят, подобно тому грому, который в них описывается, и потрясают сердце читателя. Но что же дает им сию ужасную силу? Чрезвычайное положение царственного изгнанника, живая картина бедственной судьбы его. И кто после того спросит еще:
«Какой характер, какую душу имел Леар?»
194
Эдип появился в этих местах (франц.). – Ред.
195
В следующих стихах:
Un Dieu plus fort que moi m'entrainait vers le crime;Sous mes pas fugitifs il creusait un abime,Et j'étais, malgré moi, dans mon aveuglement,D'un pouvoir inconnu l'esclave et l'instrument.Voilà tous mes forfaits; je n'en connais point d'autres,Impitoyables Dieux, mes crimes sont les vôtres,Et vous m'en punissez?… Où suis je? quelle nuitCouvre d'un voile affreux la clarté qui nous luit?Ces murs sont teints de sang; je vois les EnmenidesSecouer leurs flambeaux vengeurs, des patricides.Le tonnerre on éclats semble fondre sur moi:L'enfer s'ouvre…
(Некий бог, более могущественный, чем я, увлек меня к преступлению; под моими скорыми стопами он разверз бездну, и я в своем ослеплении поневоле стал рабом и орудием неведомой силы. Вот все мои проступки, никаких других я не знаю. Неумолимые боги, мои вины – ваши, и вы меня за них наказываете? Где я? Какая ночь своим страшным покрывалом скрывает от меня свет, который нам сияет? Эти стены запятнаны кровью; я вижу Эвменид, потрясающих своими факелами, мстителями отцеубийц. Вспышки молний словно обрушиваются на меня, бездна разверзается (франц.) – Ред.)
196
Преступницею стать – сей жребий пал Медее, но к добродетели рвалась она душой (франц.). – Ред.
197
«Монастырь» (франц.), – Ред.
198
Места сии любить водит невинности очарованье (франц.). – Ред.
199
То есть в сей драме Моле представляет благодетельного Монтескье.
200
Ах, какой жребий готовит мне этот варвар! Меня ждет смерть! Меня ждет смерть! (франц.). – Ред.
201
Кузнецом становишься, когда занимаешься кузнечным делом (франц.). – Ред.
202
«Матерь божия стояла» (лат.). – Ред.
203
«Господи помилуй!» (лат.). – Ред.
204
Сей замок построен Франциском I по возвращении его из Гишпании.
205
Hôtel есть наемный дом, где вы, кроме комнаты и услуги, ничего не имеете. Кофе и чай приносят вам из ближайшего кофейного дома, а обед – из трактира.
206
Ресторатёрами называются в Париже лучшие трактирщики, у которых можно обедать. Вам подадут роспись всем блюдам, с означением их цены; выбрав что угодно, обедаете на маленьком особливом столике.
207
«Кафе Валуа» (франц.). – Ред.
208
В «Погребке» (франц.). – Ред.
209
Ароматический сироп с чаем.
210
Там, в зале Академии художеств, видел я четыре славные Лебрюневы картины: сражения Александра Великого.
211
Кардинальский дворец. Непереводимая игра слов: cardinal означает и «кардинальский» и «основной», «главный» (франц.). – Ред.
