Венера в русских мехах - Татьяна Васильевна Бронзова
– Ну, я пошел?
– Иди.
– Сначала ты.
– Хорошо, – Вероника опять хотела освободить свою руку, за которую он ее держал, но Николя не выпустил, а, наоборот, притянул ее к себе и ласково поцеловал в губы легким прикосновением.
– Теперь иди, – сказал он.
В квартире было тихо, и Вероника не пошла в душ, чтобы не разбудить соседей плеском воды. Ей не хотелось, чтобы баба Маша засекла время ее возвращения. Тихонько, на цыпочках она сходила в туалет и, улегшись в кровать, странным образом сразу уснула блаженным и глубоким сном. Через два часа ее уже разбудил будильник. Времени было в обрез. Наскоро умывшись и даже не попив чаю, она выскочила из дома.
Глава 9
Вероника радостно летела на работу. Увидеть! Скорее бы его увидеть! Каждая минута без него казалась вечностью. Странно, они познакомились только вчера, а ей казалось, что она знает его давным-давно. Всю свою жизнь. Таким близким и родным он стал для нее за это короткое время! Таким необходимым! А может, это и есть любовь? Любовь с первого взгляда?
…Когда, переодевшись в белый халат, ровно в девять часов она вышла в парадный вестибюль «Союзпушнины», ей навстречу сразу поднялся Николя, сидевший в глубоком кресле около колонны.
– Дядя Поль с Людмилой уже пошли в зал. Идем, – и почтительно поклонившись Льву Маргаритычу, он направился к лестнице. Виктория поспешила за ним.
– Ну, здравствуй, – прошептал он, когда они исчезли с поля зрения вездесущей Маргариты.
– Здравствуй, – так же шепотом ответила Виктория.
Они медленно поднимались по лестнице на третий этаж, где располагались залы с нужными им мехами.
– Я еле дождался девяти часов, чтобы вновь увидеть тебя. Спать не мог ни секунды!
– А я, наоборот, уснула сразу, только голова коснулась подушки.
– Ты совсем не думала обо мне? – разочарованно протянул Николя и даже на секунду приостановился, посмотрев на нее.
– Ты мне снился, – придумала Вероника, чтобы не обижать его.
– Это здорово, – обрадовался он, как ребенок. – Хорошо снился?
– Очень хорошо снился, – продолжала врать Вика.
– Расскажешь?
– Ты предстал передо мной в образе чудовища, но я тебя не испугалась. Я тебя поцеловала, и ты превратился в прекрасного принца.
– Что ты мне сказки рассказываешь! Ты сказала неправду, – догадался он. – Я тебе не снился.
– Не снился! Ну, что теперь делать, если я спала, как убитая? – обезоруживающе улыбнулась она.
Людка еле кивнула Веронике, когда они с Николя подошли к месту работы. Коротышкина злилась и даже не скрывала своего раздражения. При удобном случае, когда они столкнулись в меховых рядах, Людка прошипела:
– Довольна? Отбила у меня парня? Я первая на него глаз положила.
– Извини, но ведь он-то к тебе не прибивался.
– Неважно, еще денек, и я бы своего добилась. Ты поступила нечестно!
Спорить с Людкой о справедливости было бесполезно. Виктория никакой вины за собой не чувствовала, и даже шипение Коротышкиной не могло испортить ей настроение.
Во время обеденного перерыва к ней неожиданно подошла та маленькая женщина, которая делала записи в тетрадь, когда они пришли наниматься на работу.
– Воронцова, вас просит зайти Маргарита Львовна.
Доев куриную котлету, Вероника, даже не попив чаю, поспешила в кабинет заведующей. Лев Маргаритыч восседала за своим массивным столом, заваленным бумагами.
– Проходи, Воронцова. Садись.
Вероника присела на стул около стола.
– Воронцова, ты в своей анкете указала, что едва знаешь английский. А сама свободно владеешь не только английским, но и французским.
Веронике вдруг стало очень страшно, как будто она владела не языками, а огнестрельным оружием, не имея на то разрешение.
«Ну, вот, и пришло время моей ссылки за кудыкину гору. Бабушка предупреждала», – подумала она.
– Я не могу утверждать, что свободно владею. Если мне не изменяет память, я указала, что понимаю и могу немного читать, – выкручивалась она, – впрочем, я не помню точно, что написала.
– Да? – Лев Маргаритыч прищурила один глаз, – а о французском языке ты вообще ничего не указала.
– Я знала, что здесь важно понимать по-английски, потому и не написала, – продолжала выпутываться Вероника, а про себя мучительно думала: «Кто же донес? Кто? Или здесь у стен есть уши?»
– Кроме того, ты не сообщила, что тебя пригласили в ресторан гостиницы «Европейской». Почему ты скрыла это?
От напряжения у Вероники выступил пот на лбу и ладони стали почему-то влажными.
– Я забыла. Но ведь вы все равно знаете.
– Знаю, потому, что мне доложила Коротышкина.
«Так вот кому я обязана!» – мелькнуло в голове Вероники.
– Я хочу тебя предупредить, Воронцова. Ты девушка умная, красивая. Если будешь себя правильно вести, можешь многого в жизни добиться.
От этой фразы Вероника оторопела и вопросительно посмотрела на Льва Маргаритыча.
– Я могла бы рекомендовать тебя начальству нашей конторы на постоянную работу. А это ой какие перспективы! – сладко пропела она.
Вероника даже не стала выяснять, что это за контора такая. КГБ. Какая ж еще! Ей стало страшно.
– Я подумаю, – выдавила она из себя два слова.
А что ей еще было говорить? «Из любого неприятного положения надо выходить достойно, – учила ее бабушка. – Когда не знаешь, что ответить, постарайся перевести разговор на другую тему. Если ты все-таки должна дать ответ, а он у тебя отрицательный и это ведет за собой плохие последствия, не торопись. Отвечай: «Я подумаю». А там, может, время сработает на тебя».
– Думай, думай, – пропела Лев Маргаритыч. – Ладно, ступай.
– Да, Воронцова, – вдруг спохватилась Лев Маргаритыч. – А что, этот француз Николя Леви, он, что, действительно хорошо говорит по-русски?
– Нет. С большими ошибками, – испугалась за Николя Вероника.
Людка еще сидела в столовой, попивая чай, и болтала с какой-то девушкой.
– Коротышкина, можно тебя на пару слов? – подошла к ней Вероника.
Людмила, ничего не подозревая, заинтересованно посмотрела на Веронику и, взяв свою чашку с чаем, поднялась.
– Почему же нет, Воронцова.
Девушки остановились около окна в пустынном коридоре.
– Ты зачем доложила Льву Маргаритычу, что я владею французским? Зачем сказала, что Николя говорит по-русски?
– А что? – изумилась Людка. – Просто я сказала ей, что французы пригласили меня в ресторан, а она съязвила, что удивлена, как я там буду с ними общаться, так как ни бельмеса не понимаю по-английски. Тут я и сказала, что Николя говорит по-русски, а ты можешь и на французском. «А что, Воронцова тоже идет с вами?» – спросила она. «Да», – ответила я. Вот и весь разговор.
– Теперь все понятно.
– А что? Что-нибудь случилось? Ведь я ничего
