Венера в русских мехах - Татьяна Васильевна Бронзова
– Мойка? Так ведь там жил Пушкин! – воскликнул Николя.
– Да. Там он жил, там и умер от раны в живот, полученной во время дуэли. Там сейчас музей.
– Очень интересно. Хочу побывать.
– У нас много мест, где стоит побывать, – засмеялась Вероника.
– Вы правы.
– Я так поняла, вы первый раз в России?
– Да!
– А почему раньше не приезжали?
– Родные были против. Я потомок белоэмигрантов. У нас много пишут, как тут расправляются с подобными людьми. Каторга или расстрел.
– У нас про такое не пишут, – сказала Виктория. – Знаю, что у нас напечатали в «Новом мире» повесть Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Там что-то про это есть. Если ты иначе думаешь, чем положено, то тебя ссылают в лагеря. Мне обещал дать почитать один парень, но он, к сожалению, так и не достал журнал.
– А я читал, – неожиданно для Вероники сказал Николя. – В Париже много русской литературы, о которой вы и не знаете. Хочешь, завтра вечером пойдем вместе в одну компанию? Там ты много чего услышишь и поймешь.
– Ты же сказал, что в России первый раз, а у тебя уже есть здесь своя компания? – удивилась Вероника.
– Я там был в первый день моего приезда. Это компания моего друга по Парижу Гюстава. Он работает здесь в Ленинграде во Французском консульстве.
– А как же тебя родные отпустили в Россию? – поинтересовалась Вероника. Они и не заметили, как оба перешли на ты.
– Гюстав обещал, что я вернусь во Францию живым и невредимым, – засмеялся Николя. – И они ему поверили.
– Конечно, у нас теперь не сталинские времена, – подтвердила Вероника.
– Ваш Брежнев, конечно, – не Сталин, но тоже дай бог как закручивает гайки, которые немного отпустил Хрущев.
Молча они вышли к Неве. По реке плыли речные трамвайчики. На набережной было многолюдно и шумно. В Александровском саду благоухали розы. Казалось, в воздухе был разлит эликсир любви. Николя слегка обнял Веронику за плечи, и она не отстранилась.
– Может, прокатимся на пароходике? – предложил Николя.
– Напротив Медного всадника прогулочная станция, – согласилась Вероника. – Если бы ты не улетал в воскресенье, мы могли бы оттуда в этот выходной с утра уплыть в Петродворец. Там очень красиво. Такие фонтаны!
– Бабушка мне рассказывала. С нашим Версалем не сравнить. Она говорит, что Версаль по сравнению с Петродворцом – просто провинциальная дыра.
Маленький речной трамвайчик, на который они сели, отошел от пирса и медленно поплыл вдоль гранитной набережной. Николя и Виктория стояли на палубе, любуясь проплывавшими мимо видами. Шпиль Адмиралтейства упирался в светлую синеву неба; сфинксы напротив Академии художеств хранили тайну веков; здание Зимнего дворца, украшенное множеством скульптур, смотрелось величественно на фоне неба; стрелка Васильевского острова с ростральными колоннами разделяла Неву на два рукава. Холодное величие Петропавловской крепости и решетка Летнего сада; дома с причудливыми колоннами и фигурами; атланты, подпирающие арочные своды – все это вызывало восхищение. Ни один мост через Неву не походил на другой, и каждый удивлял своей кажущейся воздушностью. Поражало и то, что ночь стояла такая светлая, что казалась днем. На чистом, нежно-голубом, без единого облачка небе не хватало только солнца! Не было видно ни звезд, ни луны. Ничего! Только одна большая синева!
– Какой величественный город, – выдохнул восхищенно Николя. – У меня нет слов.
– Как твой Париж?
– Нет, лучше, – уверенно ответил он, глядя на Веронику влюбленными глазами.
Когда начали разводить мосты, Вероника с Николя стояли у Дворцового, и у них захватило дух от величия этого зрелища. Веронике стало стыдно, что она сама впервые видела это чудо, впервые гуляет по ночному городу.
По аллее вдоль набережной весело гуляла большая компания молодежи, человек пятнадцать. На скамейке стояли бутылки с вином и закуски. Было ясно, что они что-то отмечают, так как все протягивали свои стаканчики, вероятно, предусмотрительно прихваченные из гостиницы, произнося «Прозит», к высокому парню. Может, у него день рождения? По отдельным словам, долетавшим до Вероники, она определила:
– Это болгары!
– Почему ты так решила? А может, югославы? Славянские корни и в одном, и в другом языке.
– Поспорим? – предложила Вероника.
– На что? – сразу откликнулся Николя.
– Ну, я не знаю… – протянула Вика, придумывая фант.
– На поцелуй! – прищурившись, предложил хитрец.
– Банально. Почему все мальчишки предлагают спор на поцелуй?
– Наверно, потому, что это им нравится.
– Хорошо, согласна! – засмеялась Вероника.
Они подошли к компании, и Николя обратился к ним на русском языке:
– Ребята, мы вот с девушкой поспорили: из какой вы страны?
– И как считает девушка? – спросил виновник торжества по-русски с акцентом.
– Я считаю, что вы из Болгарии, – с готовностью сказала Вероника.
– А как считаете вы? – спросил парень Николя.
– А я думаю, что вы из Югославии.
– И на что вы спорили?
– На поцелуй, – ответил Николя. – На что же еще!
Все засмеялись.
– Ты проиграл, парень. Целуй девушку!
– Я так и знал, что мне все-таки придется выполнить этот долг! – радостно закричал Николя, схватил Веронику за плечи и крепко, со звоном, поцеловал в губы.
– Подождите, – недоумевала Вероника. – Я думала, что все наоборот! Целует тот, кто выиграл!
– С удовольствием повторим в обратном порядке, – еще больше обрадовался Николя.
Болгары хохотали и кричали:
– Поцелуй! Поцелуй!
– Да ну вас! Совсем меня запутали, – смеялась вместе с ними Вероника.
Болгарская делегация студентов из Софийского университета приехала в Ленинград на белые ночи и, действительно, отмечала день рождения парня, которого, как оказалось, звали Цветан.
Все болгары неплохо говорили по-русски.
– У нас в школах русский язык обязательный, – сказал Цветан на реплику Николя по этому поводу. – Выпьем вина за мое здоровье?
– Почему нет, – ответил Николя.
Так они провели весело время с болгарскими студентами, пока небо не начало из голубого постепенно превращаться в розовое.
– Это называется по-русски «светает», – засмеялась девушка из болгарской делегации.
Действительно вокруг было и так светло.
Просто начало подниматься солнце. Восход в белые ночи практически не отражается на видимости, меняются только краски освещения.
– Надо хоть немного поспать, – сказала Вероника, и попрощавшись с веселой компанией, Николя пошел ее провожать.
Первые лучи солнца уже начали пригревать, когда они остановились около парадной ее дома.
– Иди по этой улице, упрешься в Садовую. Если повезет, поймаешь машину, а если нет, поверни по улице налево и никуда не сворачивай. Выйдешь прямо к Пассажу на Невском проспекте, там опять налево, и будет твоя гостиница. Машину ты сейчас вряд ли поймаешь. У нас в городе почему-то свободных такси никогда
