Живая вода - Юлия Александровна Лавряшина
«Это было? – Ей было трудно думать и больно глотать, хотя она знала, что не больна, просто сигаретный дым становился все более горьким. – Зачем я полезла во все это? Ошибка миллионов: со мной этого не случится…»
Впервые она увидела Арни на той самой свадебной фотографии, которую Катя вручила ей с таким видом, будто отдавала ей своего мужа живьем. Но Лиля даже не улыбнулась, потому что чувствовала: здесь все всерьез. Она взглянула на снимок…
– Ты действительно хочешь его забыть? – Лиля даже не вспомнила, что уже узнавала это.
И не поверила ответу, уже решив про себя: сама бы – никогда… Справившись с собой, она сказала Кате:
– Ты очень красивая женщина. У тебя обязательно будет другая любовь. И скоро.
– Да, – безразлично проронила Катя.
На следующий день Лиля увидела в ее глазах пустоту. Это было именно то, чего Катя и хотела, но встречать ее взгляд теперь было страшно. Даже сталкиваясь в коридоре или в зале магазина, Лиля чувствовала исходящий от нее холод и торопилась пройти мимо, чтобы опередить страх, который распространялся от этой новой женщины, почти незнакомой Лиле. Больше всего ей хотелось уволить Катю и никогда больше не встречать, но Лиля заставила себя сделать все наоборот. Она приблизила Катю к себе.
Однажды она поняла, что должна наяву увидеть этого самого Арни. На снимке ему было не больше двадцати, с тех пор он мог растратить на пустяки частицы того света, который был в нем, и остаться ни с чем.
Когда Лиля впервые с опаской открыла дверь их кафе, взрыв хохота чуть не заставил ее пригнуться. Стараясь не стучать каблуками, она подобралась к залу и высунулась из-за мраморного угла. Серый Заяц, показавшийся ей громадным, скакал между столиками, выкрикивая загадки и отпуская шуточки – не особенно смешные, но дети просто повизгивали от смеха и то и дело сползали со стульев на пол.
«Он лучше меня знает, что им нужно», – без ревности признала она, уже решив, что это и есть Арни.
С тех пор как ее собственный сын вырос, Лиля не имела дела с маленькими детьми и успела подзабыть, насколько их чувство юмора отличается от взрослого. Ее удивило только, откуда это знает Арни, ведь у них с Катей не было детей, это она давно знала. «Он чувствует», – Лиля легко поверила себе, ведь и сама чаще доверяла своим ощущениям мира, чем знаниям.
Не осмелившись мешать, Лиля тихонько вышла из кафе и решила подождать во дворике, пока и Арни снимет маску. Торопиться теперь было незачем, Катя неплохо справлялась и без нее.
«Она стала такая собранная. – Лиля поняла, что немного жалеет об этом. – Чем она занималась в этом кафе? Неужели тоже кем-нибудь наряжалась?»
Арни она узнала сразу, хотя в его глазах и в самом деле больше не было того счастливого света, как Лиля и опасалась. Нельзя сказать, что он исчез вообще, но теперь он был направлен внутрь. «Свет стал лунным». – Она засмотрелась, выпустив хвостик последней мысли.
Арни ее не замечал. Он сел на один из ящиков, выставленных наружу, и опустил голову. Волосы у него были темными, если б удалось подобраться поближе, она различила бы седые волоски. Светловолосым дольше удается скрывать от мира свои страдания. У самой Лили волосы были будто покрыты цветочной пыльцой, и она знала, что благодаря им и своему девчоночьему носу выглядит молодо. Может, еще моложе Кати…
Она боялась пошевелиться, ведь Арни мог поднять голову и – не увидеть ее. Это сразу лишило бы смысла все, что Лиля еще только собиралась сделать. Впрочем, плана действий у нее в тот момент не было. А что было, Лиля и сама не понимала. Она, с юности овладевшая тайнами разных «приворотов», чувствовала себя так, словно сама попала в сети чужой магии, просто выпавшие из тяжелого мешка за спиной, который Арсений таскал сам не понимая зачем. Может, теперь ему стало чуточку легче…
Ее тянуло к Арни еще и потому, что Лиля своими глазами видела, какого накала страсть он может вызвать. И думала: если подобное бывает в жизни, глупо провести время на этом свете, ни с чем таким даже не соприкоснувшись. Она понимала: в ней может оказаться недостаточно душевных сил, чтобы взрастить такую любовь, но Лиля не могла не попытаться хотя бы раз войти в эту воду, которая для Кати оказалась одновременно живой и мертвой.
У нее в багаже накопились десятки вариаций на тему «Как к нему подойти», но на Лилин слух любая звучала или фальшиво, или просто неинтересно. И она продолжала, словно пасьянс, раскладывать новые фантазии. Правда, когда возвращалась домой и погружалась в обаяние вещей, которые тщательно подбирала годами, ей требовалось значительное усилие, чтобы представить, как сюда впишется Арни. Здесь, конечно, появлялись мужчины, но Лиля никого не примеряла к своей комнате, составляющей ее мир. Она не особенно нуждалась в других людях, ей вполне хватало тех, с кем они вместе работали, сближаясь на расстояние рукопожатия, и кто появлялся на экране телевизора.
Еще были письма от сына, по которым Лиля скучала больше, чем по нему самому… Мишка вырос ворчливым и часто упрекал мать в том, что они развелись с отцом и разменяли квартиру, из-за чего мальчик лишился отдельной комнаты. Теперь он учился в Москве, и Лиля думала о нем со спокойной гордостью. Ей становилось как-то не по себе, только когда она замечала, какими глазами смотрит на Арсения его мать.
Она и себя ловила на том, что следит за ним с тем же замиранием. И физически чувствовала, как постепенно наполняется прозрачными слепками голоса, разных движений, смеха, всегда немного смущенного. Ничего не стоило с помощью магии создать подделку и утешиться ею, но она не хотела даже думать об этом. Лиле и без того казалось, что вся ее жизнь до сих пор была не более чем удачно сделанной фальшивкой. Даже ее материнские чувства удостоились бы, пожалуй, только самой низкой пробы. Она сама признавала это и с отвращением отвергала любой путь Арни к ней, кроме его собственного желания.
А его не было. Он ее даже не замечал.
