И время остановилось - Кларисса Сабар
– Но именно так все и было, папа, – вмешалась Аурелия, увидев, что подруга совсем стушевалась. – Мадлен была уверена, что мы идем на фильм Ренуара.
Не поддавшись на эту уловку, Леандр многозначительно усмехнулся.
– Гм… То есть ты хочешь, чтобы я поверил, будто она не врала своим родителям, так?
– В некотором смысле так оно и есть. Будет нехорошо, если ее посадят под домашний арест по моей вине.
Мадлен была дочерью высокопоставленного судейского чиновника, которую воспитывали в куда более строгих правилах, чем Аурелию. И девушка знала, что родители без колебаний накажут ее подругу.
– Вы же ничего им не скажете, правда, месье Моро? – дрожащим голоском взмолилась Мадлен.
Ее темные глаза наполнились едва сдерживаемыми слезами. Еще чуть-чуть, и она разрыдалась бы.
– Ладно, на этот раз все прощено и забыто, – сдался Леандр с отеческой улыбкой. – К счастью, с вами не случилось ничего дурного. Я бы вполне мог сопроводить вас, если бы ты соизволила сказать мне об этом, Аурелия.
– Но ты же был на одном из этих своих ужинов в «Полидоре».
– Верно, но мы закончили чуть раньше, чем планировали. Короче… Надеюсь, это мелкое вранье себя хотя бы оправдало: вы увидели Дитрих?
Удрученные девушки синхронно покачали головами.
– Нет, это были просто слухи.
– Я в курсе, – не без ехидства заметил Леандр. – Марлен сейчас в Лондоне.
– Так вы в самом деле с ней знакомы? – восхищенно воскликнула Мадлен.
Леандр пожал плечами.
– Мы пересекались пару раз в прошлом, не более того. Но в сегодняшней газете я видел ее фотографию, сделанную на выходе из Театра Герцогини в Вест-Энде. На ней было очень эффектное платье, расшитое большими божьими коровками. Вам бы понравилось, – закончил он, подмигнув девушкам.
Аурелия подавила зевок. Она чувствовала себя на редкость глупо.
– Я еще раз прошу прощения, что соврала тебе, папа. Нам с Мадлен лучше пойти спать.
– Весьма разумное решение, – согласился Леандр. – Но сначала я хотел бы поговорить с тобой с глазу на глаз, дочка.
Его тон снова стал строгим, и Мадлен пробормотала, что ей нужно в ванную.
– Но, папа, не станешь же ты меня наказывать за такой пустяк? – запротестовала Аурелия, идя за отцом в библиотеку.
Леандр зажег стоящую на маленьком столике лампу от Тиффани и уселся в свое любимое кожаное кресло. Движением подбородка он предложил дочери сесть напротив него на диванчик. Комната, полностью обставленная мебелью из красного дерева, выглядела одновременно мрачной и уютной. Большую часть паркета покрывал персидский ковер, окна были занавешены плотными кремовыми шторами. Именно здесь Леандр уединялся, когда ему нужно было что-то спокойно обдумать в тишине. Он налил себе стаканчик джина и перевел взгляд на дочь.
– Я не собираюсь тебя наказывать, Аурелия. Сдается мне, ты уже вышла из этого возраста.
Успокоившись насчет своей участи, девушка расслабилась и откинулась на диванные подушки.
– Тогда в чем дело? – решилась она осведомиться.
Леандр, слегка напрягшись, отпил глоток.
– Ничего серьезного. Просто я решил, что в этом году мы поедем в деревню чуть раньше обычного.
Аурелия, уже забравшаяся с ногами на диван, не стала скрывать недовольства.
– Но… Ты ведь обещал сводить меня на ревю Жанны Обер[17] в «Фоли Бержер»! Ты же знаешь, как я мечтаю с ней встретиться.
– Как-нибудь в другой раз. Твоей сестре нужна помощь в этом большом доме, тем более что она со своими учениками готовится к патриотическому выступлению на празднике. У нее очень много работы.
Девушка вздохнула. Какая тоска, каждый год одно и то же! Леандр настаивал, чтобы август они проводили в Берри. Конечно, поездка давала возможность увидеться с Мари, которую Леандр поселил в семейном доме вместе с мужем и сыном, но Аурелия все равно считала это тяжкой повинностью. Сам по себе дом ей нравился, но в этом деревенском захолустье было совершенно нечем заняться юной особе, привыкшей к парижской суете. А теперь речь о том, чтобы уехать туда еще раньше. Это лето будет ужасно долгим!
– Я уверена, что Мари прекрасно справляется и без нас, папа. Только на прошлой неделе она говорила мне, что Готье сидит с Луи, когда она задерживается в школе. Пожалуйста, я…
Леандр прервал ее, дав понять, что вопрос обсуждению не подлежит.
– Мне также нужно проверить бухгалтерию и посмотреть вместе с арендаторами, какой доход принесла нам ферма за последние месяцы.
На этой ферме, расположенной в местечке Ла-Шемольер, он сам и вырос. Приобретя неподалеку собственный дом, Леандр думал уговорить родителей туда перебраться, но те цеплялись за свою ферму до последнего вздоха. В результате он так и не смог заставить себя ее продать, предпочтя найти пару арендаторов, Нестора и Марселину, чтобы те ею занимались.
– Ну и ладно, в любом случае ты сделаешь по-своему, – надулась Аурелия со свойственной подросткам обидчивостью.
Отец попытался смягчить ее настрой.
– Ты можешь взять с собой книги и пластинки, если боишься заскучать. У твоей сестры есть граммофон.
– Потрясающе, – буркнула она себе под нос. – И когда мы отправляемся?
Леандр одним глотком допил джин и с удовлетворенным видом поставил стакан на разделявший их журнальный столик.
– Выезжаем завтра утром.
Аурелия подскочила как ужаленная.
– Так скоро? – вскричала она. – Ты не мог предупредить меня заранее?
– Честно говоря, все решилось в последнюю минуту. О чемодане не беспокойся, я попросил горничную собрать его, прежде чем она ушла домой.
Девушка вышла из комнаты, совсем пав духом. Ей предстояло провести два нескончаемых месяца в глуши, в компании коров и крестьян. Почему Мари решила похоронить себя там, хотя могла бы жить в Париже так же счастливо, как она сама?
– Да, и последнее, – добавил Леандр, выйдя вслед за ней. – На завтра выбери одежду понарядней, потому что по дороге мы заедем в Рамбуйе, к Карлье. Переночуем у них. Бланш устраивает прием в саду, Ариэль с мужем тоже приглашены.
Стоило упомянуть Ариэль, одну из самых близких подруг отца, и Аурелия мгновенно забыла о своей печали от расставания с Парижем. Они были близки с самого ее детства. Ариэль часто навещала Аурелию, пытаясь восполнить то, чего девочка не смогла получить от матери. Желание стать танцовщицей возникло тоже благодаря Ариэль – она была известной балериной. Кстати, пятнадцать лет назад именно на одном из своих спектаклей она и познакомилась с Леандром, пришедшим, чтобы рукоплескать ей. Аурелия думала, что Ариэль могла бы стать ее крестной, если бы не была иудейкой по вероисповеданию. Она уже с радостью предвкушала встречу! Да и Жюльен, сын четы Карлье, с которым у Аурелии были чудесные отношения, тоже наверняка там будет. В конечном счете отцу удалось вернуть на ее лицо улыбку.
– Здорово! – воодушевилась она. – Я надену синее муслиновое платье, оно как раз подойдет!
8
На следующий день в саду супругов Карлье полным ходом шла вечеринка. Хозяева не поскупились на организацию: в парке позади особняка был установлен огромный белый шатер – там разместился буфет, ломившийся от всевозможных блюд – одно аппетитнее другого. Солнце, сиявшее в безоблачном небе, освещало ухоженный изумрудно-зеленый газон. Все выглядело просто безупречно! Гвоздем программы, несомненно, был стол, на котором возвышалась пирамида из бокалов; официант в белом кителе наполнил игристым бокал на самой вершине, и под общие аплодисменты марочное шампанское каскадом потекло вниз, наполняя остальные бокалы.
Официанты кружили среди множества приглашенных, предлагая закуски и напитки. Аурелия узнала лишь нескольких представителей мира искусства, в основном гости были аристократами из высших кругов. Атмосфера была веселая, о чем свидетельствовали постоянные взрывы смеха и голоса, звучавшие все громче по мере того, как убывали щедрые запасы спиртного. У бассейна группа мужчин с набриолиненными волосами столпилась вокруг радиоприемника, слушая репортаж с Гран-при Франции, где победителем, судя по всему, должен был стать немецкий гонщик Герман Ланг. Чуть поодаль пары кружились под звуки фокстрота Бенни Гудмена, доносящиеся из граммофона. Аурелии хотелось присоединиться к Ариэль, сидящей в тени с другими дамами, но все плетеные кресла были заняты. Отца она потеряла из виду –
