Аттестат зрелости - Илана Петровна Городисская
После продолжительного молчания, воцарившегося среди присутстующих, послышались их сначала неуверенные, затем все более громкие сентенции: "я не верю!", "моя дочь на такое не способна!", "не может быть!", "мы ничего не знали об этом!". Папы и мамы всполошились, потребовали узнать, в чем была причина столь резкой перемены, кто зачинщики.
– Я не могу говорить о зачинщиках, потому что их как таковых нет, – с легким колебанием отозвалась Дана, – Видимо, это – то, что накапливалось давно. Просто мы, педсостав, в гонке за средним баллом оценок этого класса, что само по себе очень важно, проглядели его психологические перемены. Понимаю, что обращение к вам поступило достаточно поздно, но ведь лучше поздно, чем никогда.
– Такого не может быть – ответили ей. – Обязательно должен был быть некий повод.
– Друзья, если и имела место некая личная история маленькой группы учеников, то она не могла послужить поводом для всеобщего взрыва, – парировала учительница, все еще колеблясь, но веря в свою правоту. – Поймите правильно, пожалуйста. Когда взрывается вулкан, то это происходит не потому, что в его жерло упал камешек, а потому, что в нем самом шел длительный процесс.
Лучше бы она этого не говорила! Сказанное вскользь замечание о "некой личной истории" увело все собрание от главного и перевело стрелки на частности, раздуваемые до огромных масштабов.
– Звучит слишком обобщающе, – произнес чей-то папа. – Что именно здесь накапливалось? Что конкретно взорвало ситуацию? При чем здесь сравнение с вулканом? Согласитесь: на ровном месте такие резкие перемены во взаимоотношениях не случаются.
– Совершенно верно! – поддержали его. – Вы чего-то недоговариваете. Итак, либо что-то таки да произошло, либо все враки.
– Произошло, – вынужденно согласилась припертая к стенке Дана. – То была очень личная ситуация нескольких соучеников, о которой я вам, к сожалению, не могу рассказать подробней, поскольку это – глубоко частный случай, и мой долг классного руководителя хранить его в тайне. Но, опять таки, к общей атмосфере в классе он отношения не имеет. Это уводит нас от главного на данный момент…
– А вот и нет! – запротестовали люди на собрании. – Это – и есть главное!
– Как такое может быть, чтоб какой-то частный случай разбудил зверя в целом классе? – спросил тот же отец, что говорил раньше. – Здесь, если не ошибаюсь, сорок учеников. А вы говорили о… нескольких? Скольких? Двух? Трех? Ну пяти? Да или нет?.. Не пропорционально. Неужели те ребята не могли решить свои проблемы без привлечения общественности?
– Как может такое быть, чтобы семнадцатилетние подростки не умели договариваться друг с другом? При любых ситуациях? – вступила в разговор его супруга. – В голове не укладывается! Ведь они уже взрослые!
Дана Лев промолчала, ибо понимала, что эти люди правы, и что это она попала в собственную ловушку. Несомненно, на радость подуставшей от нее директрисе, которая, по всей видимости, только этого и ждала, и пыталась за счет нее сделать стратегическую многоходовку. Ах, вот если б ей удалось настоять на индивидуальной работе с учениками!
Орит Села и Авиталь Ярив насупились больше прежнего, а Шимрит болезненно отвернулась. Малка Ядид крепко сжала ей руку.
– А, в сущности, какая разница? – возразила чья-то мать. – Меня абсолютно не интересует конфликт тех ребят. Меня интересует только мой ребенок, его успехи и его трудности. Он – хороший, скромный мальчик. Я не знаю, во что его здесь превратили. Но, если таки превратили, то ответственность за это – только ваша!
– Правильно! – подхватили сразу несколько голосов. – Как такое может быть, чтобы столько лет подряд все было хорошо, и вдруг такое?…
– Просто бред!
– Мы полагали, что эта школа достаточно мощная, чтоб контролировать все ситуации. Но только что вы расписались в своем бессилии. Где ваша директор? Где психолог? Где соцработник?
– Я пашу, как осел, всю неделю, не для того, чтобы мой сын скатился здесь самое на дно!
– Господа и дамы! – громко пресек общий крик отец Рана, работающий в полиции. – Рыба гниет с головы, это всем известно. Я предпологаю, что школьные власти и конкретно классный руководитель, действительно, затрудняются разрулить ситуацию, иначе бы нас не созывали на столь неотложное собрание. Поэтому, предлагаю все-таки выяснить, кто те зачинщики беспорядков и применить санкции только к ним, но так, чтобы все это увидели и намотали себе на ус. После этого, поверьте, станет тихо.
– Кто эти зачинщики, госпожа Лев? – твердо обратилась к Дане мать Моран.
Взгляды всех обратились к несчастной учительнице, которая, хоть и пыталась сохранить бесстрастное выражение лица, вся кипела внури. Ее наихудшие ожидания оправдались. Смута, паника, раздор были посеяны. Никто из родителей не был готов к сотрудничеству, но все они жаждали санкций. Она была одна, одна против взбешенной стаи, но на сей раз не молодых, а зрелых хищников, готовых разорвать ее на куски за то, что она, классный руководитель, не справилась со своей должностью. Она попробовала снова:
– Я уже говорила вам: определенных зачинщиков нет, и это и неважно, – резко ответила она. – Сейчас необходимо тушить пожар. Вот все.
– Вы поняли? – воскликнул кто-то, показывая на нее пальцем. – Она уходит от ответа.
На общем фоне, Шимрит Лахав по-прежнему выделялась своим поникшим выражением лица и сложенными на коленях руками. Орит Села не намного отличалась от нее, с тою разницей, что она, вся пунцовая, беспокойно вертелась на стуле, не смея вымолвить ни слова. Авиталь Ярив, напротив, так и искала, чего бы сказать такого, что изменило бы направление разговора. Наконец, она нашла:
– То, что здесь происходит, абсолютно не педагогично, на мой взгляд. Неужели было сложно вызвать каждого ребенка с его родителями в отдельности, а не заставлять всех нас вместе краснеть за беспредел как своих, так и чужих детей?
Высказывание Авиталь произвело впечатление. Многие из тех, кто только что занимались поисками виноватых, смолкли. А ведь эта низенькая женщина оказалась права! Какого черта они делали здесь все вместе, выслушивая эту учительскую муть про всех и ни про кого? Даже Дана поразилась. Она внимательно посмотрела на мать Лиат, и ей показалось, что она увидела перед собой саму Лиат, которая одним метким, въедающимся в душу выражением заставляла обратить на себя внимание всех. И, словно в подтверждение этого, на нее со всех сторон посыпались упреки в том, что она устроила это собрание.
Тут вмешалась Малка Ядид:
– Во главе этой школы стоят не дебилы. Если мы тут сидим
