Сочувствую, что вы так чувствуете - Ребекка Уэйт
– Привет, Анна, – говорит Селия, когда Анна оправляется от испуга.
– Господи, – выдыхает Анна, – я аж подпрыгнула.
– Я просто шнурок завязывала, – объясняет Селия, – а потом выпрямилась.
– Ясненько, – улыбается Анна. – Ты на собрание?
– Да. – И, словно это только что пришло ей в голову, Селия предлагает: – Давай сядем вместе?
– Конечно, – соглашается Анна, и они входят внутрь.
Дальше Селия с легкостью выясняет, в какой комнате Анна живет (к счастью, в том же корпусе общежития, что и Селия, только этажом выше) и где и когда у нее лекции. А потом Селия начинает сталкиваться с ней в самых разных местах. По ее представлениям, чтобы завязать дружбу, нужно время, но это потому, что она ждала сопротивления. И зря ждала. Анна, совершенно очевидно, рада видеть Селию. Дружба крепнет. Теперь, когда рядом Анна, Селия вдруг перестает быть затворницей. Анна приводит ее в Общество освобождения женщин, и пусть доклады там скучноватые, но Селия гордится тем, что она приходит туда в качестве подруги Анны. Анна, похоже, знает всех и каждого и приветствует знакомых с неразборчивым, по мнению Селии, дружелюбием. И все же садится она рядом с Селией. Они вдвоем по-прежнему посещают собрания Христианского союза, где на беседах тоже сидят рядом, а во время перерывов общаются в основном между собой. Они записываются в киноклуб и каждый четверг по вечерам дремлют на показах претенциозных черно-белых фильмов, а потом хихикают над ними в пабе. Прежде Селия хихикать не умела, но сейчас, по всей видимости, освоила эту науку. Они вступают в «Международную амнистию» и участвуют во всяких эпистолярных кампаниях – например, пишут Иди Амину с требованием прекратить расправы над политическими оппонентами. Подписываясь собственным именем и указывая свой настоящий адрес, Селия даже некоторое время переживает. Вдруг Амин ее тоже внесет в список своих политических оппонентов? Когда она делится своими страхами с Анной, та хохочет.
– Селия, – говорит она, – думаю, ты окажешься в самом конце списка.
Селия чувствует, что поддразнивания Анны ее не раздражают.
В отличие от Селии, у Анны есть и другие друзья, однако Селия думает, что запросто отвадит их. Благодаря своему дружелюбию Анна располагает к себе, и тем не менее она непопулярна, одевается немодно и ведет себя странновато, поэтому ее подружки – это преимущественно серые мышки, соседки по этажу, у которых нет возможности войти в тусовку покруче. Может, Анна только и ищет кого-нибудь поживее, чем они. Перед напористостью Селии «мышки» пасуют и тушуются. Когда им случается пойти на обед вместе с Селией и Анной, Селия демонстративно игнорирует их и разговаривает только с Анной, пока непрошеные компаньонки смущенно не замолкают. Анна будто бы не замечает этого. Она относится с одинаковой доброжелательностью ко всем, однако Селии удается переключить внимание Анны на себя. Через несколько месяцев терпеливых усилий Селия радостно приходит к выводу, что остальные подружки отошли на второй план и что она теперь – лучшая подруга Анны.
Они с Анной дожидаются друг друга после лекций, садятся рядом в библиотеке и каждый день вместе обедают. Но больше всего Селия любит вечера, когда они пьют какао или джин в комнате у нее или у Анны и болтают о жизни. У них вошло в привычку засиживаться до ночи: им столько всего надо рассказать друг дружке, а времени явно не хватает. Селия даже в подробностях рассказала о болезни Кэти. То, что прежде казалось невозможным, с Анной делается простым. Ей открываются тайны дружбы.
Единственная проблема – парень Анны. Впервые услышав о нем, Селия удивилась: Анна, как и она сама, не из тех, у кого бывают парни. Тем не менее Пол, как выясняется, появился в жизни Анны давно. Они начали встречаться, когда Анне было пятнадцать, а Полу семнадцать, и еще Пол – друг старшего брата Анны. Селия приходит к выводу, что эти отношения, надежные и скучные, выросли, скорее, из обстоятельств, а не из страсти.
Когда Анна рассказывает, что первой на свидание пригласила Пола она, а не наоборот, Селия удивлена.
– По-моему, будь его воля, он и не сподобился бы меня пригласить, – говорит Анна, – но, к счастью, Пол очень внушаемый. – И она смеется.
Селия думает, что есть в этом нечто неправильное, но Анне не говорит.
К счастью, Пол приезжает нечасто. Он работает в Плимуте – что-то рекламирует, или продает, или покупает, или нечто в этом роде (в любом случае для Селии все это пустой звук). Она прислушивается к подружкиным интонациям, когда та рассказывает о нем, – а рассказывает та будничным тоном и довольно редко, поэтому в конце концов Селия делает вывод, что Пол настоящей угрозы не представляет.
Она знакомится с ним только во втором семестре первого курса, когда Пол приезжает в гости к Анне. Селия поражается, насколько нормальным он выглядит. Не красавец – подбородок слабоват, глаза посажены слишком близко, – но неплох. Словно природа вознамерилась сделать его красавцем и слегка перестаралась.
Селия совсем иначе представляла себе парня Анны. Ее воображение рисовало образ странноватого ботана, который встречается с Анной, потому что оба они занимают в обществе одну и ту же нишу, потому что никому из них не светит ничего получше. Этот же парень – или ей следовало бы назвать его мужчиной, ведь он, как сам то и дело им напоминает, уже карабкается вверх по карьерной лестнице – совершенно выбил Селию из колеи, и виной этому – его почти-красота, его нормальность. В отличие от Анны, в нем нет и намека на странность. Нет, ни особой крутости, ни харизматичности Селия в нем не видит, однако в его поведении присутствует определенная легкость, которой сама Селия – и она это знает – лишена. Он может находиться рядом с другими людьми и безмятежно общаться с ними на некоем тайном языке, которого Селия не понимает. Пол умеет маскироваться и делается неотличимым от обычных людей. С момента поступления в университет Селию занимает вопрос, врожденная это способность или она просто не освоила ее. Она полагала, что Пол принадлежит тому же миру, что и они с Анной, и, поняв, что ошибается, никак не может свыкнуться со своей ошибкой.
Впрочем, Пол не отличается ничем особенным. Впервые знакомятся они в баре в Кэмдене, и поначалу он Селию не впечатляет.
– Ну что, Селия, – обращается он к
