Крольчатник - Ольга Владимировна Фикс
Утром перед завтраком Марина отловила возвращавшегося с конюшни Валерьяна и, стоя на пороге столовой, поделилась с ним Сергеевыми новостями. Марине казалось, что справедливо будет сказать Валерьяну первому. Ведь, если все выйдет так, как хочет Сергей, Валерьяна это коснется прежде всего. Не оставит же Марина Пашку здесь без себя!
Как она и предполагала, Валерьян пришел в ужас:
– Ты это всерьез? Хочешь увезти моего сына?
– Валя, успокойся, я же не отбираю его у тебя! Ты будешь его навещать, так часто, как только захочешь, мы будем с ним ездить к тебе в гости, ты будешь с ним гулять, забирать иногда к себе на день-два…
– Да пошла ты к черту! Это мой сын, я хочу его каждый день видеть, а не навещать в удобное для тебя время! Сама ты можешь катиться куда хочешь, но сына я тебе не отдам, так и знай!
– Валя, тебе не кажется, что это и мой сын тоже?
– Вот ты его и навещай! В любое время! А жить он будет тут. Что тебе здесь не нравится? Может, вам с Серегой комнату еще одну выделить, побольше? Давай я с Аленой поговорю, отберем у Ольги ее мастерскую, все равно она последнее время там почти не бывает. Весь мезонин будет тогда ваш! Ну спроси у него, может, он согласится?
Марина покачала головой:
– Что ты, Валь! Он же хочет, чтобы у него был свой дом, своя жена, своя семья… Неужели это непонятно?
– Да все мне понятно! Непонятно только, почему он этого хочет за мой счет!
Валерьян кричал, не замечая, что все уже собрались в столовой и с интересом прислушиваются к их разговору.
– Господи! – стенал Валерьян. – Такая кодла матерей с детьми! Что б было твоему Сергею посвататься к Ольге или там к Жене? Почему, почему именно моего ребенка увозят? За что именно мне такое? – Валерьян вдруг осекся, увидев недоуменно уставившиеся на него круглые от изумления глаза Алены.
– Валя! – воспользовавшись паузой, тихо и удивленно проговорила Алена. – Скажи мне, неужто для тебя в самом деле так важно знать, что вот это именно твой ребенок? Это же очень глупо!
Валерьян молчал.
– Но ты же всегда со мной соглашался! Ты же так же, как я, считал, что это просто замечательно – не знать и не думать об этом никогда, просто считать, что все дети одинаково наши, и неважно, кто из них от кого! Послушай, я же помню, что, когда бы ни поднимала я эту тему, ты всегда, всегда говорил, что со мной согласен! Так что ж теперь выходит, ты мне все это время врал?
Валерьян по-прежнему не открывал рта.
– Валь, скажи! – настаивала Алена. – Мне ведь важно знать!
– Ну, врал, – мрачно произнес Валерьян, уставившись в пол.
Теперь замолчала Алена. Такой Марина ее никогда не видела. На Алениных, как всегда покрытых нежным румянцем щеках выступили красные пятна.
– Ну я даже не знаю. – Алена растерянно развела руками. – Ну… Ну, если это тебе настолько важно, раз уж ты так страдаешь, ну вот тебе твой ребенок, целуйся с ним!
И Алена выхватила из стайки детей оживленно щебечущую о чем-то свою Соньку и толкнула ее изо всех сил прямо на Валерьяна, так что тот едва успел Соньку подхватить, не то бы она наверняка упала.
Валерьян держал Соньку на руках и смотрел на Алену изумленными, недоверчивыми глазами.
– Это правда? – выдохнул он наконец.
– Правда. – Алена резко развернулась и вышла.
– Старик, – прокашлявшись, произнес Денис, – ей-богу, я думал, что ты знаешь! Ну, если ты еще сомневаешься, то могу тебе сказать, что это точно не я, поскольку я как раз тогда в одном знакомом доме трипак подцепил и как раз в это время с ним разбирался, а Илюха как раз в это время на два месяца в лагерь уехал, вожатым работать. Так что сам видишь, кроме тебя вроде бы некому.
Валька стоял весь красный и все крепче и крепче прижимал Соньку к груди, пока она наконец не запищала:
– Валька, ты делаешь мне больно! Поставь меня, пожалуйста, на пол!
Остальные отнеслись к Марининым новостям более-менее равнодушно, возражать, по крайней мере, никто не стал: поступай, мол, как хочешь. И удивительного в этом не было – Марина и всегда ведь знала, что Крольчатник нужен ей больше, чем она ему, а в последнее время стала к тому же лучше понимать почему. Правда, теперь, оправившись после родов, Марина ежедневно по часу занималась с малышней английским – пела с ними песенки, разучивала стишки, и дважды в неделю Марина занималась с Джейн музыкой. Какая-то польза Крольчатнику от Марины, конечно, была, но все же не настолько, чтобы кто-то всерьез стал здесь за нее цепляться. В конце концов, каждый имеет право поступать так, как ему кажется лучше, – лишь бы другим от этого не было хуже. Так что главная проблема выходила у Марины в том, что она никак не могла решить, чего же она на самом деле хочет? И тут уж, конечно, никто не мог ей помочь!
Сергей отсутствовал три дня – так надолго они уже давным-давно не расставались. А когда в конце третьего дня он наконец появился, то повел себя так, словно и не было между ними никакого разговора. Иногда, оставшись одна, Марина спрашивала саму себя: чем черт не шутит, может, он передумал? Все-таки у нее действительно двое детей!
21
Неожиданно оказалось, что двое детей в неполные восемнадцать лет – далеко еще не самое страшное из того, что может приключиться с человеком. Однажды, вернувшись из кратковременной поездки в Москву (кажется, он и пробыл-то там всего один день, не дольше), Володя по приезде сразу же подошел к Денису и торжественно объявил, что им нужно серьезно поговорить. Они вдвоем удалились в Денисову комнату и довольно долго оттуда не выходили.
К вечеру все в Крольчатнике уже знали Володину нехитрую, но потрясающую историю. От Володи залетела девочка – одноклассница, родителями которой были торговцы-челночники. Дома они бывали редко и о том, что приключилось с их дочерью, догадались довольно поздно, когда сделать аборт было
