Я – спящая дверь - Сьон Сигурдссон
Она вставила кассету в диктофон и услышала шелест листьев, щебет дрозда, плескание волн и, наконец, резкое прокашливание, не оставившее никакого сомнения в том, кому принадлежали последовавшие за этим рассуждения. Голос генетика был знаком каждому жителю страны так хорошо, что даже самые бесталанные имитаторы могли ему подражать. В течение многих лет он регулярно появлялся в репортажах, на радио и телешоу как гендиректор биотехнологической компании «CoDex», откуда с момента основания градом сыпались сообщения о грандиозных научных достижениях. Поначалу вокруг компании всё бурлило из-за конфликта, связанного с доступом к медицинским картам исландцев, на основе которых создавалась база генетических данных целой нации, так называемая «Книга исландцев». Идея была продана парламенту и общественности под видом заботы о человечестве (чистые геномы исландцев должны послужить для открытий, которые избавят жителей планеты от всех мыслимых болезней – от онкологии до обыкновенной простуды), хотя на самом деле апеллировала к жажде национального превосходства и самой банальной жадности, так как позже выяснилось, что всё предприятие финансировалось заморскими фармацевтическими гигантами. После этого поток гремучих новостей уже не иссякал: по поводу побед на финансовых рынках внутри страны и за рубежом, последующего банкротства «CoDex» и множества людей, которые, очаровавшись россказнями о генетической чистоте и немыслимых прибылях, купили акции исландского чуда, по поводу рефинансирования компании и собственного воскрешения гендиректора, а также по поводу его своеобразных взглядов на исландскую историю и культуру, в особенности на литературу, а он придавал огромное значение своей подростковой мечте стать поэтом и утверждал, что те «неуклюжие литераторские эксперименты», когда пришло время, дали ему преимущество перед зарубежными конкурентами, которым было неведомо исландское фермерское искусство «закручивать сюжеты»[22].
Мгновенно узнаваемый голос, характерный жесткий ритм и напористость речи, из-за чего казалось, что говорящий стоял под открытым небом и неизменно лицом к ветру, привлекал внимание всех находившихся поблизости, поэтому Алета тут же выключила диктофон. Что бы она ответила, если кто-нибудь спросил ее, с чего это она сидит здесь и слушает разглагольствования генетика о ценах и миллилитрах?
Как раз в момент, когда она засовывала кассету в сумку, в дверях появилась медсестра. На ее руку опиралась собеседница сегодняшнего дня – женщина лет пятидесяти в длинном халате лазурного цвета. У нее были совершенно белые волосы, тщательно расчесанные на прямой пробор и свободно спадавшие ей на плечи, предплечья и руки в хлопчатобумажных перчатках. Однако ни одежда, ни волосы не могли скрыть проявлений генетического заболевания, из-за которого кожа на лице женщины и других частях ее тела полопалась и затвердела в виде плотно прилегавших друг к другу шестигранных пластинок. По виду они напоминали высохшие чешуйки, а сливаясь вместе, образовывали своего рода «рыбью кожу». Такие чешуйки обычно еле заметны на кончике носа и подушечках пальцев, но становятся грубее по мере распространения на крупные участки тела, где вырастают до размеров ладони и приобретают цвет от красного до зеленого с желтыми и синими переходами, вызванными отеками и лопнувшими сосудами.
Алета шагнула навстречу женщине, протянула руку:
– Здравствуйте, меня зовут Алета Шелинская.
Женщина на приветствие не ответила, не пожала протянутую ей руку, просто наблюдала за рассматривающей ее Алетой, пока та не отвела взгляд от покрытых чешуей щек. Затем хриплым голосом произнесла:
– А ты в порядке… Не одна из нас, но мы в одной команде…
7
Два года Алета добросовестно выполняла все пункты данной ей инструкции:
i) Сохраняла конфиденциальность в отношении всего, что касалось проекта, заказчика и опрашиваемых.
ii) В начале каждого интервью делала снимок опрашиваемого с помощью фотоаппарата «Polaroid».
iii) Проходила все вопросы анкеты вместе с опрашиваемыми.
iv) В процессе собеседования заносила ключевые ответы опрашиваемых в соответствующие разделы анкет.
v) Маркировала все кассеты, анкеты и конверты в соответствии с согласованной системой нумерации.
vi) Складывала весь наработанный материал в папки, перевязывала их и запечатывала красным сургучом.
vii) Сдавала опечатанный материал каждый второй и четвертый четверг.
viii) Не заводила с опрашиваемыми приятельских или дружеских отношений.
Пока не познакомилась с Йозефом Лёве, мужчиной лет пятидесяти с исключительно редким заболеванием, известным как синдром каменного человека, или, по-научному, – прогрессирующая оссифицирующая фибродисплазия. Эта болезнь приводит к тому, что при повреждении мышц и других мягких тканей они не восстанавливаются, как обычно, а отвердевают, превращаясь в костный корсет. Человек в конце концов оказывается узником, заключенным как бы во второй скелет и застывшим, как манекен. Первый признак заболевания – деформация больших пальцев ног.
* * *
АНКЕТА ДЛЯ ПРОЕКТА ХЗМ/0-23 (ПРИВАТ.)
Кассета N:__ Дата интервью:__/ ______/ ______
Время: _______/_______/ Место:______________
а) Имя:
______________
б) Дата рождения:
______________
в) Место рождения:
______________
г) Родители (происхождение, образование, род занятий):
______________
д) Место проживания в детстве:
______________
е) Начальное образование:
______________
ж) Увлечения в детстве:
______________
з) История семейных отношений:
______________
и) Дети:
______________
к) Место проживания в зрелом возрасте:
______________
л) Политические взгляды (можно опустить):
______________
м) Религия (можно опустить):
______________
н) Увлечения в зрелом возрасте:
______________
о) Особо запомнившийся случай:
______________
п) Запомнившийся сон:
______________
ФИО опрашивающего (печатными буквами)
______________
Подпись
* * *
Алета так устала после интервью с беловолосой русалкой (как назвала себя ее собеседница, причем без малейшей иронии, и большинство ее ответов начиналось со слов: «мы, русалки», например: «мы, русалки, возбуждаем в мужчинах пылающую похоть, и всё, написанное о нас в сказках, чистейшая правда»), что, вернувшись домой, с порога прошла в спальню и, не раздеваясь, рухнула на кровать. И так и лежала, уставившись в потолок, цвет которого становился всё синее – день превращался в вечер.
Русалка говорила очень тихо, поэтому Алете пришлось сосредоточить всё свое внимание на ее голосе, а чтобы диктофон наверняка уловил ее речь, она поставила свой стул впритык к стулу опрашиваемой и всё время держала устройство на расстоянии указательного пальца от ее иссохшихся, почти неподвижных, накрашенных красной помадой губ. Вдобавок, ответы женщины были намного длиннее, чем Алете бы хотелось (по инструкции, интервью должно было уместиться на двухчасовой кассете), и поэтому пребывание в гостевой комнате специального отделения превратилось для нее в моральную и физическую пытку.
Собеседование длилось почти пять часов. В последние семьдесят минут правая рука Алеты, судорожно сжимавшая диктофон, страшно затекла. Ее дыхание синхронизировалось с дыханием русалки до секунды. Их грудные клетки поднимались и опускались в замедленном ритме. Их плечи почти соприкасались, и Алету страшно мутило от теплого ванильного аромата, струившегося от закутанного в халат тела женщины, поэтому все попытки превратить в мысленные образы непрерывно нашептываемые рассказы русалки о раннем детстве и школьных буднях на островах Вéстманнаэйяр в первые годы после извержения (в городке, наполовину погребенном под толстым слоем
