Восьмая шкура Эстер Уайлдинг - Холли Ринглэнд

— Желаю счастья, Эстер. И надеюсь все же как-нибудь свидеться с вами. — Пастор помахал и зашагал прочь.

— Спасибо, что были моим другом! — крикнула вслед ему Эстер.

— Спасибо, что вы были нашим другом! — Пастор Яспур улыбнулся. Они с Карлом спустились с пригорка и скрылись из виду.

49

Когда Эстер вернулась, в доме стояла тишина. На кухне никого, в столовой тоже.

Идя к себе, Эстер мельком посмотрела через застекленные двери. Софус в компании овец пинал мячик. На лбу глубокая морщина, плечи напряжены. У Эстер упало сердце. Как ему сказать? И страх еще более глубокий: как она сама с этим справится?

В коридор полилась знакомая полнозвучная мелодия. Эстер улыбнулась: вступительные титры «Аббатства Даунтон». Эстер пошла к комнате Хейди, на ходу оглядываясь на Софуса.

— Хейди? — Эстер тихонько постучала. — Это я. Можно войти? — Она нажала на ручку, но дверь оказалась заперта. Музыка стала громче. — Дружочек? — громко позвала Эстер. — Прости меня, ладно? Ты же знаешь, я должна была сказать твоей маме, где ты. — Эстер снова постучала. Подождала. — Хейди, впусти меня, пожалуйста.

Музыка резко стихла. Шорох. Шаги. Щелкнул замок.

Укрепившись духом, Эстер открыла дверь. Хейди сидела в кровати, до подбородка накрывшись одеялом. На одеяле стоял ноутбук.

— Привет, — сказала Эстер.

— Привет, — без выражения ответила Хейди. Она ткнула кнопку, и музыка зазвучала с прежней силой.

— Золотые хиты «Аббатства Даунтон»? — Эстер приходилось почти кричать.

Хейди надулась и сделала потише.

— Все саундтреки.

Эстер присела на край кровати.

— Ну как ты, дружочек?

Глаза Хейди покраснели от слез.

— Как будто жизни больше нет.

Хейди больше не сыпала своими обычными бодро-язвительными викторианскими остротами, и это встревожило Эстер.

— Почему? — спросила она. — В смысле — из-за чего именно тебе так кажется?

— Из-за всего. Вообще из-за всего. Из-за того, что устроила мама, когда прибежала домой.

— Было очень громко.

Хейди фыркнула:

— Ты не знаешь, что началось после твоего ухода.

— Я все равно ни слова не понимала. Может, тебя это немного обрадует.

На лице Хейди появилось подобие улыбки, но его быстро заволокло тоскливо-болезненным выражением.

— Она сказала это при Йоунасе.

— Йоунас — это Человек-паук?

Хейди кивнула:

— Мы с детства знаем друг друга, еще когда ходили в группу «Сохраним океан!». С тех пор мы всегда вместе, но в этом году начали встречаться чаще. — Хейди пожала плечами. — Я просто дома об этом не говорила. Но он мне и правда нравится. Очень.

Том сидит рядом с Эстер в Звездном домике; на нем футболка Космоклуба с заглаженными стрелками на рукавах. Оба слушают рассказ Джека о пространственно-временном континууме. Эстер грустно улыбнулась воспоминанию и погладила ногу Хейди под одеялом.

— Понимаю, мои слова могут показаться странными, потому что гнев никак не похож на любовь, но твоя мама ужасно разволновалась, потому что встревожилась — вдруг с тобой что-то случилось. Ее напугало, что она не смогла тебя защитить.

Хейди вытерла щеки.

— Знаю. Но неужели, чтобы объяснить свою точку зрения, ей надо было унижать меня?

— Вряд ли тебя так уж унизило то, что мама расстроилась на глазах у парня, который тебе нравится.

Хейди посмотрела на Эстер так, будто у той отросла вторая голова.

— Не в этом дело. Мне все равно, при Йоунасе она расстроилась или нет. Но она спросила, предохранялись ли мы, вот что унизительно. И весь ее гнев обрушился на него, а не на меня. Эстер, она довела его до слез.

— Что? — Эстер еле сдержала смех. — О господи.

— Вот видишь? — простонала Хейди, закрыв лицо руками. — Я же тебе говорю: моя жизнь кончена.

— И что Йоунас ей ответил?

— А что он мог ответить? Мне пришлось вмешаться и сказать правду: презерватив был мой. Наш с Йоунасом первый раз — и без презерватива? Вот уж нет.

Эстер постаралась не показать, насколько она впечатлилась.

— А мама что?

— У мамы вид был рассерженный, а еще, ты удивишься, гордый. А потом она вытолкала Йоунаса, а мне сказала, что я до сорока лет буду сидеть под домашним арестом. Села в машину и уехала. И было это… — Хейди посмотрела время в ноутбуке, — час назад.

— Лена скоро придет в себя. Ей просто понадобится какое-то время.

— На что?

— Может быть, я сейчас скажу странное, но твоей маме, как и тебе, надо привыкнуть к тому, что ты уже взрослая и можешь сама принимать решения.

— Наверное. — Хейди вздохнула. — Я просто… А вдруг он после того, что случилось сегодня утром, не захочет больше со мной встречаться?

— Ну что ты! — Эстер поискала слова, которые могли бы смягчить тревогу Хейди. — А если то, что случилось утром, для Йоунаса проблема, то захочешь ли ты сама с ним встречаться?

Эстер сомневалась, что послушалась бы собственного совета. Хейди наморщила нос.

— Нет. Но я его знаю. Он не из таких. Наверняка выдержит.

— Я в тебя верю, — улыбнулась Эстер.

Хейди бросила на нее странный взгляд.

— Что? — спросила Эстер.

— Ничего.

— Ну что, что?

— А… а с кем ты сделала это в первый раз?

В памяти Эстер снова всплыло лицо Тома.

— Я потеряла девственность с другом детства. Этого не должно было случиться. Хотя нет. Я рада, что первым человеком, с которым я переспала, был именно он. Даже если секс у нас вышел кривой.

— Правда? — спросила Хейди.

— Нам было лет по двадцать, мы пришли на свадьбу друзей. Мне ужасно надоело ждать своего первого рыцаря, но ложиться с первым встречным все же не хотелось. Я не знала, как быть, и подумала, что если мы с Томом дружим с самого детства, то почему бы не перейти на новый уровень. Поэтому мы напились и переспали.

Аура сидит на краешке кровати Эстер, в руках у нее парацетамол и стакан воды. «Вспомни, как все меняется, когда ты двигаешься. Шаг, потом еще один, потом еще».

— А почему… — Хейди запнулась.

— Можешь задавать любые вопросы. — Эстер словно увидела, как отражался в то утро свет в глазах Ауры.

— Почему секс был кривой?

Эстер хмыкнула:

— Ну, тепличного уюта у нас не было. Ночные цветы вокруг не цвели. Все произошло на лужайке для гольфа. — Эстер покачала головой. — Я оцарапалась о какие-то колючки, а Тома вырвало на меня.

— Что? — пискнула Хейди и накрылась одеялом с головой, но тут же вынырнула. — И вы до сих пор друзья?

— Не сказать чтобы друзья. И мне его не хватает. Он мой самый давний друг. — Эстер сама удивилась, насколько правдивы ее слова.

Пока они болтали, в Эстер крепла уверенность, что Хейди запомнит разговор на всю оставшуюся жизнь; он