Да здравствует жизнь! - Софи Жомен
– Это нормально, что она боится, – возразил Николя, мальчик, которого Пакита терпеть не могла. – Она такая толстая, что сразу утонет!
Все рассмеялись.
Пакита не выносила, когда с ней так разговаривали, это было больно, но она умела быть сильнее. Этому ее всегда учил отец.
– Заткнитесь! – ответила она. – Вы тупицы, плавать умеют даже киты.
И, собравшись с силами, она без предупреждения прыгнула в бассейн позади себя – в нем ноги до дна не доставали.
В тот день она сильно нахлебалась воды и могла даже утонуть, если бы тренер не нырнул вслед за ней, но она это сделала!
Она заставила всех этих малолетних кретинов заткнуться.
Глава 6
Все субботы начинаются одинаково: завтрак, быстрая уборка, душ, поездка на рынок за продуктами на неделю – все расписано, как по часам.
Но сегодня Элиотт ворчит: он плохо спал из-за катаклизмов на работе и не хочет никуда выходить. Он работает менеджером по качеству в транснациональной компании, которая, несмотря на огромный торговый оборот, готовит массовые увольнения своих работников. Его лично это не коснется, но добрая сотня его коллег скоро окажется на улице. Вся местная пресса пестрит статьями на эту тему.
Для него это тяжелый удар.
– У нас вечером собрание кризисного штаба, оно заранее не планировалось. Я встречаюсь у Матьё с несколькими коллегами, ты не обидишься? По субботам мы с тобой обычно смотрим фильмы…
Мне хочется над ним подтрунить:
– Ты хотел сказать «антикризисного штаба»? Пиво, пицца и мороженое?
Элиотт проводит рукой по волосам; он знает, что именно этим все и закончится, но сегодня это не кажется ему смешным.
– Да… Всем досталось.
Я встаю на цыпочки и целую его в щеку.
– Не волнуйся за меня: я сделаю себе маникюр и дочитаю книжку. Пока я закупаюсь, может, запустишь стирку? Корзина уже полная. До скорого!
Упомянутый Матьё живет в деревне, в двадцати пяти километрах от Амьена. Элиотт уходит примерно в половине седьмого, а у меня нет желания ни читать, ни красить ногти. Чего я хочу, так это выйти из дома и с кем-нибудь встретиться. По возможности с кем-то, кого не бросал муж, и особенно с кем-то, кто сохраняет на лице улыбку, несмотря ни на что. Я точно знаю, кого хочу увидеть. Беру телефон и пишу сообщение Фран:
«Привет! Последние три недели я была довольно сильно занята, но если хочешь сегодня куда-нибудь сходить, я свободна, как ветер!»
Я не из тех, кто цепляется за дружбу, но Фран – как бы это сказать? – есть в ней что-то чарующее. Она такая солнечная, и у нее такая положительная энергетика, что мне с ней очень хорошо и, признаюсь, хочется общаться еще и еще.
Вскоре приходит ответ:
«Привет, отличная мысль! Тогда через час в „Баррио“?»
«Супер! Буду там!»
«Скоро увидимся!»
«Баррио» – это винный бар в Сент-Лё, я была в нем несколько раз. Этот квартал – один из моих любимых, и не только потому, что там я встретила Элиотта. Здесь, на берегах Соммы, самое большое количество старинных зданий, баров, ресторанов и модных кафе в городе.
Смотрю на свои поношенные «биркенштоки» и недовольно морщусь. Из-за непрекращающейся жары я не могу надеть ничего другого; кажется, что я раздалась раза в два по сравнению со своими обычными объемами и теперь не влезаю ни в одни плетеные сандалии. Кроме того, я понятия не имею, что надену, зато прекрасно знаю, что будет дальше. Как всегда, все оставшееся время я буду маяться, не зная, на чем остановиться. Новое платье, подарок Элиотта? Нет, в нем я как мешок.
Я бросаюсь в спальню и распахиваю шкаф. Есть, например, вот это кисейное платье цвета воды с широкими рукавами три четверти. Оно такое широкое, что меня даже не беспокоит, видны ли под ним мои жировые складки. Оно идеально для моей комплекции, но я знаю, что сдохну в нем от жары. Если мне нужно идеальное платье, надо просто сшить его самой, но я, увы, не умею шить. Что поделаешь.
Я быстро принимаю душ, надеваю утягивающие живот трусики и бюстгальтер без косточек. Поддерживать там нечего, потому что, к моему величайшему огорчению, хоть сама я и толстая, грудь у меня совсем маленькая. Я прячусь в свое зеленоватое платье, завязываю волосы в конский хвост и накладываю лаконичный макияж. Готово!
Когда ровно в восемь я приезжаю в Сент-Лё, террасы уже забиты до отказа. Перед «Баррио» играют музыканты – один на синтезаторе, другой на саксофоне. Клавишник также поет. Я ищу глазами Фран и сразу замечаю ее за столиком. Она сидит у парапета, а зонт над столиком удачно скрывает ее от солнца. Не знаю, давно ли она здесь, но перед ней уже стоит коктейль, который она не спеша потягивает. Фран тоже замечает меня и приветственно машет рукой.
Она встает, и мне приходится сделать над собой нечеловеческое усилие, чтобы скрыть изумление. Она надела шорты с широкими отворотами – сама я не осмеливаюсь носить такие с тех пор, как поняла, что ляжки у меня слишком толстые. С шортами она надела белую рубашку с глубоким вырезом, а концы завязала узлом на животе, совершенно не стесняясь своих жировых складок. В шортах и с хвостом на затылке она выглядит великолепно.
Я не говорю ей комплиментов, ведь в этом и заключается ее идея: чтобы хорошо себя чувствовать, красивая внешность не нужна – но черт возьми, она вся излучает уверенность и сияние, которым нельзя не позавидовать.
Машинально я оглядываюсь вокруг. Трое парней за столиком неподалеку за нами наблюдают. Не знаю, о чем они думают, но меня это напрягает. А Фран, кажется, их вообще не заметила.
– Давай, садись. Тебе не жарко в таком наряде? – спрашивает она, кивая на плотную ткань моего платья и длинные рукава.
Приходится соврать, чтобы не чувствовать себя дурой.
– Нет, что ты! В нем уютно, как в ночной рубашке. Надеваю его и больше ни о чем не думаю!
Разве что по спине у меня течет пот. Наверное, я смешна.
– Что будешь пить?
– Перрье с лимоном! – решаюсь я после недолгих раздумий.
– Не хочешь добавить немного джина? Или лимончелло, здесь так подают.
– Нет, спасибо, просто с ломтиком лимона.
– Как-то не слишком весело!
– Да, но алкоголь калорийный, а я не хочу, чтобы меня обсуждали.
Фран заказывает мне перрье, и тут я с облегчением замечаю, что те парни уходят.
