Невидимый Саратов - Михаил Сергеевич Левантовский
Самая пьяная коллега, Янка Ромашина, оттянула Олю в сторонку, сказав: «Ща, ща, мы на минутку», и громко прошептала:
– Ольчик. – Янка хихикнула и прикрыла рот, извинившись. – Оль. Это, всё, такая, хуйня, – между каждым словом Янка делала короткие паузы, – вам с Володей просто знаешь, что надо…
Оля хотела было послать коллегу к черту, но продолжила слушать. Сама виновата – однажды проболталась, что у них с мужем нелады. Теперь девчонки всячески желали помочь.
– Не, – Янка встала ближе, – не вам, а тебе. Ты ему, знаешь, дай повод для ревности. О-о-о! Тогда будет пожар. Пламя! Опасность. Огонь! Искра-а-а!
Ромашина семь лет жила с мутным типом, который то в бегах, то в еще каких-то передрягах, и тем не менее всегда выглядела счастливой.
– Ольга Владимировна, – позвала Валярепликант, – давайте, может, с нами выпить пойдем… те…
Оля кивнула Янке, вернулась к подругам, отказалась от стаканчика, вкусно закурила и выдохнула в сторону Вали-репликанта:
– Странная ты, Валя.
Практикантка не отреагировала.
– Вот для кого ты так одеваешься?
– Для себя.
– И тебе нравится, да? А еще для кого?
Женщины переглянулись.
– Для полночи мира.
– И когда эта твоя поуночь мира?
Практикантка растерялась, стряхнула пепел с прогоревшей сигареты:
– Давно уже наступила.
Оля взяла чужой стаканчик с коньяком из ближайшей руки и протянула Вале-репликанту:
– Ну давай тогда, за твою поуночь.
Валя помотала головой:
– Я водку пила.
– И что, что пиуа?
Подруги вмешались было, уводя разговор в другие темы.
– Странная ты, – не унималась Оля. – Не жизнь у тебя, а какие-то спуошные похороны. Кому ты такая нужна будешь?
Валя-репликант растерялась, ища помощи в глазах коллег, ничего не ответила и быстро зашагала к стоянке такси, утирая запястьем под глазами.
– Валя! – Коллеги побросали свои стаканчики. – Валюша, да не слушай ты ее. Мы тебе знаешь что? Мы тебе страницу сделаем в этом, в «Тин-дере»! А? Парней охмурять будешь!
Предложение подхватили:
– Вот именно! Я тебе даже описание придумала: «Снимаю порчу. Снимаю и порчу».
Девушки захохотали, обнимая Валю-репликанта.
Оставив подруг, утешающих практикантку, Оля направилась к Калитеевскому.
– Ольга Владимировна! – Голос шефа был бодрым и трезвым, как и сам шеф. – Давайте подвезу?
Калитеевский открыл дверь, бережно усадил Олю в машину.
В салоне было тепло и вкусно пахло.
– Как предпочитаете поехать? – Калитеевский завел мотор. – С музыкой или без?
Оля пожала плечами:
– А удивите меня.
– Вас понял!
Калитеевский ткнул пару раз в экран телефона и мягко крутанул пальцем колесико громкости на панели.
В машину влился громкий саксофон, вслед за которым певица Шаде Аду из группы “Sade” пропела кошачьей хрипотцой:
This may come,
This may come as some surprise…
– Не, – Калитеевский стал переключать треки. – Не то, извините.
– Почему? Куассная песня.
– Да мне показалось, как-то не в тему. Подумаете еще: вот, новый шеф, подвозит до дома, включил какую-то романтику погромче.
Оля прислушалась к себе: это внимание к такой мелочи – оно ей приятно или наоборот? Настораживает или окей? Калитеевский в салоне машины как будто бы казался не таким противным, как снаружи.
– Песня как песня, чего вы. Пусть играет.
– Я переключил уже.
Оля заправила волосы за ухо и изумилась:
– Так верните обратно?
В машину снова влился громкий саксофон, певица Шаде Аду из группы “Sade” пропела кошачьей хрипотцой:
This may come,
This may come as some surprise.
My love is wider,
Wider than Victoria Lake.
– Ольга Владимировна? А у вас с английским хорошо?
– Вы про песню, что ли? – Оля переводила в уме последние строчки. – Имеете в виду, о чем эта песня?
– Да. Про слова. Знаете, о чем она сейчас поет? Она поет, что ее любовь глубже, чем озеро Виктория.
– И какая у него гуубина? А, не, погодите, щас погуглю.
Оля достала телефон, смахнула сообщение от Саратова.
– Ну вот, смотрите, озеро Виктория.
Калитеевский перебил Олю и сказал, что гуглить не обязательно, но он спел бы в этой песне по-другому. Любовь была бы глубже, чем озеро Балхаш.
Оля опять полезла в интернет и выяснила, что озеро Виктория, оказывается, глубже и больше озера Балхаш. Калитеевский ответил, что черт с ней, с Викторией, а точнее с ним, потому что это озеро, значит, среднего рода, и вообще он просто в детстве на Балхаше жил, в Казахстане.
Оля спросила: как это – на Балхаше, в смысле на поверхности озера жили?
Шеф не понял, шутка это или вопрос всерьез, и уточнил, что на берегу озера есть одноименный город.
Когда до дома Оли было уже близко, Калитеевский заерзал, ощупывая рукой карманы. Песня доиграла. Вслед за песней прозвучало предложение выйти покурить напоследок, и по домам.
Всё это время, с момента поворота на нужную улицу, машина ехала медленно. Под мощными колесами мягко шуршала разбитая дорога. В свете фар по сторонам вырисовывались очертания домов, кустов, деревьев, ворот и калиток, горели редкие фонари.
Оля издалека увидела включенный уличный свет. В тени угадывался силуэт мужа. Калитеевский не стал подъезжать к воротам, остановился через один дом.
Оля предложила:
– А может, в машине у вас покурим? Простите, меня что-то знобит, мерзнуть не хочется.
Калитеевский оживился.
– Да, да, конечно. – Он приоткрыл окно и, потянувшись к Оле, погладил ее по плечу: – Всё в порядке? Проводить до ворот?
Оля поймала его руку, краем глаза глянула в зеркало – фигура мужа пропала.
– Да нет, не надо провожать, тут идти-то. Спасибо. Правда, спасибо, это приятно.
В окно со стороны водителя постучали: тук, тук.
Разглядев, кто это, Калитеевский закрыл глаза, шумно выдохнул «Блллять» и открыл дверь.
Саратов рывком вытащил Антона Константиновича из машины, схватил за рубашку и с размаха дал лбом в переносицу.
– Ты что творишь-то?! – Калитеевский откинул голову назад, закрывая нос ладонями. – Совсем, что ли?
– Съебался! – Саратов стоял не двигаясь. – Руки поломаю, заебешься лечить в своем лазарете.
Оля ошарашенно смотрела на мужа. Это было не совсем то, на что она рассчитывала.
«Пиздец, приехали», – подумала Оля, глядя на закапанную кровью рубашку Калитеевского.
Еще и, как назло, соседи вышли на улицу – узнать, что происходит.
Руководствуясь принципом «горит сарай, гори и хата», Оля тут же отправила соседей назад словами: «Вам-то, блять, чего не спится?» Слова прозвучали достаточно громко и отчетливо. Достаточно для того, чтобы соседи и включенный ими свет исчезли так же скоро, как и появились.
Калитеевский сел в машину, сдал назад и, медленно развернувшись,
