Беглец пересекает свой след - Аксель Сандемусе
Рагнар ушел. Но один из членов ее команды должен был стать в моей жизни чем-то вроде судьбоносной фигуры. Это был Джамбо. Я думаю, что и по сей день смогу узнать его, если когда-нибудь пройду мимо него на улице. Его взгляд был маслянистым и липким, как у крысы, а голос — как дурной запах. Он был невысокого роста, голова огромная и костистая, рот полукругом от уха до уха. Эти уши —! Они были похожи на крылья летучей мыши. Губы у него не было. Мне он никогда не был симпатичен, но товарищество такого рода мы были вынуждены поддерживать, чтобы сделать жизнь пригодной для жизни.
У Джамбо не было документов, и он, как и девушка, незаконно числился в корабельной компании. Он что-то говорил о том, что потерял свои документы, когда дезертировал с корабля в Гетеборге, и ему многое пришлось рассказать о прекрасной семье, из которой он происходил. Но эти истории он никогда не рассказывал одинаково, так как память у него была очень плохая. От него самого веяло лживостью. Вопрос о его дезертирстве в Гетеборге часто всплывал как дезертирство в Истаде, Хамосанде или Хапаранде. Всякий раз, когда нам случалось поймать его на лжи, его пылающие глаза вырывались из глазниц, и прежде чем мы успевали сомкнуть ресницы, он делал вид, будто хочет покончить с собой. Это было его постоянное убежище, и он, казалось, никогда не мог понять, насколько оно было совершенно бесполезным.
Положение Джамбо было ужасно сложным, потому что невозможно было принять его сторону даже тогда, когда он, очевидно, был полностью прав.
В последние годы, по крайней мере, мне удалось взглянуть на Джамбо более милосердными глазами, хотя по многим причинам мне было трудно изменить свое общее отношение к нему. Согласно преобладающим человеческим стандартам, у меня были все основания для отвращения к нему. Он был ненадежен и рассказывал шкиперу небылицы — тягчайший из всех грехов в Фоксле. Он ограбил меня до такой степени, что я оказался без одежды. То, что его задержали, конечно, ничего не добавляет к его заслугам. И он даже зашел так далеко, что назвал меня вором. Однако за все эти долгие годы я так часто преследовал его своими мыслями, что сегодня вынужден относиться к нему хотя бы с некоторой долей сочувствия. Хвастовство и маниакальность, самоуверенность и скупость — таковы были его уклад жизни и воспитание. А если учесть еще и то, что он изначально был беден, то остается мало места для ненависти. Но хуже всего было то, что и умственно, и физически он мне уступал. Это я сделал основой позитивного самоощущения, и в результате у меня всегда была тайная вина перед ним, которая оказалась вполне обоснованной. Я пытался добиться его расположения, прежде всего, для того, чтобы добиться расположения кого-то, но в итоге ему удалось добиться расположения меня. Конечно, было несправедливо, что это случилось со мной, ведь на моей стороне были и закон, и поверхностная честь. Но самые основные мотивы, действовавшие в раздоре между нами, на самом деле имели мало общего с законом и еще меньше — с пророками. Я сам был братом Петруса для Джамбо. Не далее как вчера вечером я сидел и размышлял о своем чувстве вины по отношению к Джамбо. Все эти годы оно было для меня непонятным. А теперь оно вдруг стало ясным, как день. Во все другие времена у меня была привычка обсуждать его с абсурдно возвышенной точки зрения.
Как его звали на самом деле, я забыл; я слышал только только однажды, из уст судьи, проводившего допрос.
Я вспоминаю один случай на борту корабля; я попытаюсь избавиться от своего прежнего высокомерного отношения и узнать, что же произошло на самом деле. Эйм и Карлссон сидели и пили в кают-компании. Виски в те времена стоило девяносто рупий за кварту, и у нас всегда был безграничный запас этого спиртного. Джамбо был в ссоре с матросами за то, что они отказались предложить ему выпить, и позже Карлссон позволил себе растянуться на койке Джамбо. Джамбо пришел в ярость. В море занятие чужой койки является тяжким преступлением, но Карлссон только усмехнулся и остался лежать на своем месте. Джамбо вытащил подстилку из-под человека и вышвырнул ее на палубу. Карлссон тут же бросился на него, и на некоторое время завязалась веселая драка. Когда Карлссон вернулся в кубрик, он забрался на свою койку, которая находилась прямо над койкой Джамбо. Там он ослабил одну из планок и спустил свой мочевой пузырь на койку Джамбо. Началась новая потасовка, которая закончилась тем, что Джамбо с визгом выскочил на палубу и выбросил за борт постельное белье, матрас и все остальное. Это вид мести, к которому часто прибегают маленькие человечки; они наносят увечья скорее себе, чем врагу. Свои постельные принадлежности он, конечно, уже успел перетащить на палубу, прежде чем Карлссон залил его койку.
Весь этот абсурдный спектакль вызвал у меня раздражение. Пока они сердито колотили друг друга по палубе, я взял шлюпку и выловил из воды подстилку. Однако в тот самый момент, когда мне удалось перебросить мокрую массу через поручень, Джамбо подбежал и снова вывалил все за борт. Капающий матрас попал мне точно по голове, в результате чего я с плеском упал в гавань. Все это произошло в конце марта или начале апреля, и вода была жутко холодной. Я вылез и поклялся небесами, что Джамбо должен заплатить за это своей жизнью. Все мои побуждения до этого момента были побуждениями хладнокровного джентльмена и бескорыстного родителя. И он вознаградил меня, сделав все возможное, чтобы утопить меня! Но Джамбо стремительно бросился на палубу, и, конечно, я оказался не в состоянии ударить распростертого человека. Когда шкипер вернулся на борт, на корабле снова воцарилась тишина, и все матросы уже спали.
Однажды в порту Джамбо попросили подменить повара. Известно, что он никогда не мылся, и вот теперь он сидел с десятью грязными пальцами в еде. По той или иной причине шкипер вдруг обнаружил, что это ему совершенно не нравится, и дал парню по уху. Джамбо по своей природе был очень возбудимым человеком, и я никогда раньше не обращал на это внимания. Он начал кричать, как животное, после чего шкипер быстро потерял остатки самообладания, поднял Джамбо высоко в воздух и с грохотом опустил его на люк. Джамбо тут же поднялся на ноги и побежал на корму, где резко
