Френсис Бомонт - Испанский священник
Прихожане уходят.
Сеньоры, вы ко мне?
Арсенио
Взглянуть на вас.
У вас премилый вид.
Лопес
У вас есть письма?
Иль дружеский презент?
Миланес
Презент?
Лопес
Из Новой
Испании, из дальних стран; у вас
Заморский вид, Быть может, старый друг,
Забытый мной, какой-нибудь сеньор
В Китае...
Дьего
Иль при дворе Могола,
Иль где-нибудь...
Арсенио
Они сошли с ума.
Лопес
Вы, может, из Перу? Ей-богу, Дьего,
В них словно есть таинственное что-то.
Вдруг новый дон Алонсо!
Дьего
Черт возьми,
И столько денег, и невесть откуда,
И все равно!
Лопес
У них приятный вид.
Прошу, располагайтесь.
Миланес
Нет, не стоит;
Мы к вам пришли от одного купца.
Лопес
Отлично. Я его как будто знаю.
Арсенио
Не думаю.
Лопес
(тихо)
Опять ошибка, Дьего.
Давай поосторожней.
Арсенио
Вам вручил
Большие деньги молодой приказчик
По имени Леандро, обокравший
Хозяина и скрывшийся.
Дьего
(тихо)
Держитесь!
Весть из холодных стран.
Лопес
Да, свежевато.
Миланес
Ага, попались, господин викарий?
Ну что?
Лопес
У нас осталось сто дукатов.
Мы молим вас...
Миланес
Обоих вас повесят!
Лопес
Довольно одного.
Дьего
Нет уж, обоих.
Вы взяли больше, вам болтаться выше.
Проклятое письмо! Чтоб нас поддеть,
Его сам черт прислал сюда из Новой
Испании. Теперь нас дома вздернут.
Арсенио
Я вижу, вы раскаялись. Мне жаль вас.
Мы вас не тронем, только повинуйтесь.
Мы даже вам еще дадим червонцев,
Но будьте осторожны.
Лопес
Прикажите
Все, что угодно вам, и в тот же миг...
Дьего
И если мы со всяческим усердьем...
Арсенио
Пока ступайте и сидите смирно;
Но в ожиданье нас молчок, викарий!
Вот вам вперед.
Миланес
Вам также.
(Дает деньги.)
Лопес
Мы готовы.
Миланес
Смотрите же! Иначе, будь у вас
Хоть двадцать жизней...
Дьего
Мы их отдадим.
Лопес
И нас обоих надлежит повесить.
Дьего
Но и тогда нам грех винить судьбу.
Миланес
Прощайте, будьте нам друзья.
Лопес
Мы ждем вас.
Уходят.
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Зал суда.
Входят Октавио, Хасинта и Асканио.
Октавио
Нас вызывают в суд?
Xасинта
Мне это странно.
Октавио
Но нам не страшно. Богачи, которым
Есть что терять, в чьих сокровенных мыслях
Живет вина, быть может, и трепещут,
Что их дела изобличит судья.
А мы, которые ни в чем не грешны
И очень бедны, так что в нашу шерсть
Не вцепится когтями правосудье,
Мы можем отвечать на все изветы
Презрительной улыбкой.
Xасинта
Я надеюсь,
Что нет скупца, который бы польстился
На нашу нищету, но я не верю,
Чтобы нашлась на свете справедливость.
Которая взялась бы облегчить
Гнет наших бед.
Октавио
Что думает Асканио?
И если нас приговорят безвинно,
Что ты предпримешь, чтобы нас избавить
От произвола?
Асканио
Обращусь с молитвой
К тому, чей слух всегда отверст для правды
И кто исправит всяческое зло;
Я в красноречье превзойду всех стряпчих
И потружусь не меньше, чем они,
Когда им много платят, но в обиду
Я вас не дам.
Входят Хайме и Бартолус.
Октавио
Счастливая невинность!
Xасинта
Мой дорогой, хороший мой! - Дон Хайме!
Октавио
И стряпчий, тот, который вызвал нас.
Асканио
Дон Хайме раздражен - я это вижу.
А этот, в балахоне, я сказал бы,
Похож на жулика.
Xасинта
Оставь, не надо.
Хайме
Призвать меня к суду?
Бартолус
Ведь ваша милость
Не беззащитна.
Хайме
А твоя - бесчестна.
Еще недавно захудалый писарь,
За медный грош у всех на побегушках,
Теперь, скопив запас, чтоб можно было
Задабривать судей, он - адвокат!
Всегда без дел, готовый впрячься в тяжбу
За дохлого цыпленка, за пол-ломтя
Засиженного мухами жаркого,
Крупней доходов правыми путями
Ты не добился бы; но, став канальей...
Бартолус
Любезные слова!
Хайме
Став дон Энрике
В его делишках сводней, потакая
Его бесчестным проискам, ты вырос
В степенного мерзавца! Что за черт,
Зачем я вызван?
Бартолус
Это вы узнаете
И пожалеете, что были резки,
Иль я не я.
Хайме
Не будь мы на суде,
С тебя я сбил бы жир, нажитый пищей,
Украденной из глотки бедняков;
Да, сбил бы, сударь мой, но я сдержусь,
Я подчинюсь судье.
Бартолус
Так будет лучше.
Вот если б все враги меня тузили!
Доходная статейка!
Октавио
Ваша милость!
Асканио
Мое почтенье!
Хайме
А, мой милый мальчик!
Зачем ты вызван в суд?
Асканио
Я сам не знаю,
Но господин коррехидор желает,
Чтоб я был здесь.
Хайме
Сейчас все объяснится.
Входят коррехидор, Энрике, судебный пристав и свидетели. Они занимают свои
места.
Судебный пристав
Судья идет!
Хайме
Как? Мой любезный братец?
Ну, значит, здесь какая-нибудь подлость.
Коррехидор
Сегодня мы присутствуем в суде
По вашему прошенью, дон Энрике,
Чтоб рассмотреть ваш иск.
Энрике
Высокий суд
Позволит, чтобы дело изложил
Мой адвокат.
Коррехидор
Согласен.
Бартолус
Хм!.. Хм!..
Xайме
Предисловье,
Без коего и правда не звучит
В устах у стряпчего.
Бартолус
Когда бы здесь
Я защищал дурного человека
Иль обвинял невинного (хоть это
Мне чуждо, беспристрастнейший судья),
Мне речь мою расцвечивать пришлось бы
Фигурами, и тропами, и прочей
Риторикой. Поддельные металлы
Нуждаются в искусстве ювелира.
Тому, что подлинно, заемный лоск
Не нужен. Мой клиент, который ныне
Надеется на ваше правосудье,
Тая в глубинах совести своей
Раскаянье в содеянной ошибке,
Считает недостаточным прощенье,
Полученное от духовника,
И хочет всенародно повиниться
В том, что скрывал года.
Xайме
К чему он клонит?
Бартолус
В дни юности своей (а все мы знаем,
Что юность неразлучна с жаркой кровью)
Он встретил эту женщину, доселе
Хранящую следы былой красы,
И полюбил ее.
Xасинта
Святое небо,
Что за бесстыдство!
Бартолус
Всем, чем только может
Усердный обожатель, он старался
Склонить ее к взаимности, но тщетно:
Ее девичья крепость не сдавалась.
Тогда он обязался договором
Пред этими свидетелями с нею
Вступить в законный брак.
Коррехидор
Пусть присягнут.
Xайме
Они подучены; за полреала
Они покажут что угодно.
Судебный пристав
Тише!
Коррехидор
Так. Продолжайте.
Бартолус
Дав такой залог,
Он полностью достиг своих желаний.
Их утолив и трезвыми глазами,
Уже не ослепленными, как прежде,
Измерив все неравенство меж нею,
Низкорожденной, и собою, знатным,
Он тайно испросил себе развод
В отмену заключенного условья
И вслед за тем женился, как известно,
На донье Виоланте.
Xасинта
Так как в вас
Представлена особа короля,
Наместника бесстрастного судьи,
Пред кем ничто ни знатность, ни богатство,
То дайте исстрадавшейся вдове,
Или жене, сказать в свою защиту
И перед этим низким человеком
Открыть, кто он; и если скорбь моя,
Сличенная с жестоким бессердечьем,
Не тронет вас, пусть я умру в тоске!
Ни слез его, ни клятв, ни вероломства
Я не коснусь; об них помыслить - мука,
Об них поведать - смерть. Да, я не скрою
(Невинность и притворство несовместны):
Все, что здесь сказано про мой позор
И про его измену,- это правда.
Но выслушай меня теперь и ты,
Ты, дон Энрике, и, когда хоть капля
В тебе есть крови, пусть багровый стыд
Зальет твое лицо! Иль мало было
Покрыть меня мучительным бесчестьем,
Обречь меня страданьям и нужде,
Носящую под сердцем плод измены,
Свидетельство обманутой любви?
За то, что я так много лет таила
Твой низменный поступок, скрыть который
Великодушно мне позволил этот
Достойный человек (клянусь всевышним,
Хоть все считают нас женой и мужем,
Друг другу мы чужие)...
Коррехидор
Это странно!
Пусть присягнет.
Октавио
Клянусь, что это так.
Xасинта
За то, что я с терпением святой
Сносила муку, видя, как другая
Перенимает все мои права,
За то, что в мыслях о твоем покое,
Оберегая твой домашний мир,
Я обо всем молчала, - ты, жестокий,
Так грубо пренебрег моею честью
(Своею ты пожертвовал давно
В своем разврате), что в стенах суда
Ославил мой позор, меня представив
Послушливой распутницей,- нет, это
