Сказание о Доме Вольфингов - Уильям Моррис

– Добро есть, когда мысль друга шевелится в твоем собственном сердце. Это уже сделано, Эгиль; разве, выбегая на поле, не видел ты десятерых женщин, а с ними Росшильд, одиннадцатую?

Сказал Эгиль:

– Верна твоя рука, о Холсан! Ты – спасительница Вольфингов. Идемте ж на Говорильную Горку.

Так и поступили они, и вместе со свободными отправился всякий траллс, будь то муж, жена, или ребенок, и собрались они кольцом вокруг сего пригорка. И псы не стали отставать от людей, они расхаживали и, прислушиваясь, поглядывали на знакомых.

Однако, став тесным кружком, мужчины целиком обратились во слух.

Поднявшись наверх пригорка, Эгиль заговорил.

Глава XV

Вольфинги узнают о битве на Гребне

– Вы слыхали, что Дейлингов назначили помочь Тиодольфу вогнать копье племени нашего в самое сердце Римской рати. И пошли они… только через шесть часов является от Тиодольфа гонец к Оттеру – просить, чтобы тот послал вперед побольше родовичей, ибо дошла до него весть, что Римляне в силе тяжкой приближаются к лесу, но внутрь не вступают, и что придется встречаться с ними в чистом поле. Тогда родовичи потянули жребий и первый выпал на Илкингов, род сильный – как вам известно – после же на Хартингов, Бимингов, Эльфтингов, Валлингов – обильных числом – и Голтингов – не менее многочисленных – всякому в свой черед. Последними вышло идти Лаксингам, и Озелинги вызвались присоединиться к Илкингам, что Оттер почел добрым знаком – ибо среди них много стрелков. И все они, числом тысячу или более, вошли в лес, и я с ними – потому что и был тем вестником. Не стали мы медлить в чаще, но и не проявляли спешки, доверяя Тиодольфу, хранившему лес. Были среди нас люди, хорошо знавшие тропу – как и сам я; и посему скоро вышли мы на открытое поле. Почти сразу мы наткнулись на наших, и Походный Князь лежал на траве у подножья невысокой горки, далее поднимавшейся над нами обрывом, уводящим к высокому гребню, на котором мы поставили стражу; в долине тек ручеек. Когда мы явились туда, уже начиналась ночь, и мы немного поспали, однако же утра дожидаться не стали, и вышли (потому что коней у нас не было) еще до того как луна сделалась белой. Мы начали путь в добром порядке, и поскольку знамена остались в Бурге, каждый род поднял над собой щит в качестве походного штандарта. Несколько быстрых ходоков вместе с Лисом, видевшим походный стан Римлян, отправились вперед, чтобы разведать пути наших врагов. Через два часа после восхода явился один из сего дозора и сказал, что только что видел Римлян, и сейчас они трапезничают, не ожидая врага, менее чем в миле отсюда. Однако сказал он: «Враги остановились на высоком гребне, откуда далеко видно вокруг, и не боятся внезапного нападения, потому что находятся на открытом месте, где нет никакого укрытия; лишь в долинах кое-где видно несколько орешин или терновых деревьев да растут тростники возле ручейков, на верховых болотцах, где укроется разве что кулик или заяц, но никак уж не человек. Кроме того, подняться на этот гребень можно лишь по узкому отрогу, гладкому, словно моя ладонь, так что всякого поднимающегося непременно заметят». Так говорил он. Однако Тиодольф велел лазутчику без промедления вести нас к той тропке, а стоявший поблизости старый Хериульф весело рассмеялся и молвил: «Да, веди нас вперед, а то день идет, а мы еще ничего не совершили – только куликов попугали». И мы отправились дальше, и под упомянутым отрогом внизу обнаружили Лиса, который держал в руке стрелу, прилетевшую от врага, и лицо его дергалось: с трудом одолевая смех, он часто дышал. Без промедления Лис указал нам вверх, и на склоне ближе к низу отрога мы заметили стальной шлем и три наконечника копий, белевших в небольшой выемке в краю его, однако лощина скрывала людей, и мы поняли, что Лиса пытались поймать, и Римляне теперь внимательны и настороже. Но Князь не стал медлить и повел нас вверх, так что ничто не отделяло нас от свода небес. Поглядев на северо-восток, мы заметили Римлян, мудрым образом расположившихся на гребне – не так уж далеко от того места, где он обрывался на север; но к югу, так сказать, по левую руку от нас, земля неторопливо спускалась, забирая к востоку, после чего обрывалась, образуя новую длинную долину. Глянув на север, мы увидели невдалеке от себя край Сумеречного Леса и оттого приободрились, потому что, прежде чем оставить место ночлега, Тиодольф послал к Оттеру еще одного вестника, прося у него подкрепления на случай неудачи в битве; ибо говорили ему лазутчики, что Римлян много. Теперь же, увидев построение врагов, оценив всю мудрость его, Князь отправил троих быстроногих гонцов на высокую горку, которую мы миновали по пути, чтобы заметили они, когда люди наши выйдут из леса и, подав сигнал рогом, направились прямо в битву. Итак, мы остановились, чтобы передохнуть и поправить оружие – наверное, в половине фарлонга от вражьего войска. Пришельцы не стали окапываться, потому что наверху нет воды, и не намеревались они долго задерживаться здесь, но тем не менее огородились острыми кольями, и стояли теперь в строгом порядке, словно дожидаясь натиска; увидев нас, они и не шелохнулись, потому что отряд стрелков уже присоединился к ним. Если ставить воина против воина, их было поболее; однако кольчужных пешцев с тяжелыми копьями среди них насчитывалось много меньше, чем среди нас. Тут мы уже собрались напасть на врага прежде, чем он сам набросится на нас, а потому все, у кого было стрелковое оружие, вышли в первые ряды; прочих же возглавлял Хериульф вместе с вождями Бимингов и Илкингов, однако, по своему обычаю, Тиодольф держался позади, в большом полку, и почти все Вольфинги были вокруг него. Так мы выстроились и стали ожидать: что же предпримут чужаки; наконец пропела труба и от каждого фланга их панцирной пехоты повалила толпа лучников и пращников, с ними и отряд конников; враги приблизились к нам на полет стрелы свободным для стрельбы строем, но не опрометчиво – и взялись за дело; конные же держались пока позади. О стрелках их говорить нечего: Римские лучники сами быстро попадали, пронзенные нашими древками… куда опаснее были пращники, ранившие и убившие многих – и даже в главном полку; они раскручивали круглые медные шарики, а не камни, целились быстро и верно, и были