Валентина Немова - Любить всю жизнь лишь одного
— К Ивану? Что ты, без приглашения? Неудобно! Незваный гость хуже татарина!..
Но я не стала ее слушать. Покинула квартиру, хлопнув дверью. Воробьева и Унылова догнали меня уже на улице…
Вот так и выяснилось, кто в нашем с Иваном споре насчет Тани прав, я или Иванушка…
Когда мы постучали в дверь квартиры Новиковых открыла нам их соседка.
— Иван дома? — в три голоса спросили мы.
— Не знаю, — замялась женщина, с интересом разглядывая моих спутниц, которых видела, наверное, в первый раз. — Сейчас посмотрю.
Но она не успела отойти от нас. Из глубины квартиры послышался голос матери Ивана:
— Нет! Ваньки нет! — крикнула она, не показываясь нам на глаза.
— Девочки! Вам не повезло! — констатировала я. — Куда вы теперь?
— В кино. Пойдем с нами!
— Не могу. Брата своего названного буду искать, пока не отыщу. Он зачем-то приходил ко мне, пока меня дома не было. Мне необходимо узнать зачем. Иначе изведусь вся. Вам ведь известно, какая я любопытная.
Тане и Любе это было известно. Мы распрощались.
Иванушка "нашелся" лишь под вечер. Может быть, он и не терялся, просто не вышел из комнаты в переднюю, когда мы с девчонками заявились. Услышав наши голоса, он догадался, конечно, кто к нему пожаловал, и велел матери сказать, что его дома нет. Нет у него пока желания общаться с обидевшей его девушкой, но оно еще прорежется. Я в этом уверена…
— Разговор с Иваном
Я. Питаешь ли ты к Нине Черновой серьезное чувство?
Иван. Мы с тобой эту тему уже обсуждали.
Я. Было такое дело. Но то, что ты тогда сказал, лишь запутало меня. Говори прямо, да или нет.
Иван. А как по-твоему?
Я. Перестань увиливать. Отвечай!
Иван. Ой, как ты смотришь, будто сверлишь взглядом.
Я. Да ты меня уже достал! Трудно, что ли, ответить?
Иван. Это подождет. Сперва скажи, зачем куркулихи ко мне приходили.
Я. А как ты узнал, кто со мной приходил?
Иван. Соседка их описала, я догадался. Так чего же Воробьевой надо от меня?
Я. Думаю, она хотела бы с тобой помириться.
Иван. Ха! Если бы это было так, разве сказала бы она Сашку Волгину на праздничном вечере…
Я. А что она говорила? Я этого не знаю.
Иван. Не заешь? В том-то и дело. Смотри сюда (Иван пододвинул мне книгу). Читай вслух, что я подчеркнул. Что Ольга Ильинская сказала об Обломове.
Я (читаю). Я любила будущего Обломова.
Иван. Так и Таня. Эти слова можно отнести ко мне.
Я. Почему? Какая тут связь? И хватит намеков! Говори прямо, четко и ясно, что сказала Воробьева Волгину о тебе?
Иван. Таня сказала: "Я думала, он мне понравится!"
Я (возмущенно). Дурак!
Иван. Кто дурак?
Я. Волгин. Зачем он передал тебе это?
Иван. Поступил он правильно. Мне теперь все известно.
Я. А может, она передумала! Не зря же к тебе в гости пошла…
Иван (грустно). Передумала… Меня не думы ее интересуют, а кое-что другое, чего у нее нет. И хватит о ней. Вернемся к началу нашей беседы. Знаешь, где я был в прошлое воскресенье?
Я. Ты говорил, на левом.
Иван. А где конкретно?
Я (неодобрительно). У Нины, что ли?
Иван (печально улыбнувшись). Что, не нравится?
Я (сердито). И долго ты там был?
Иван. До половины двенадцатого.
Я. Так долго?
Иван. Вовсе нет.
Я. А когда ты к ней пришел?
Иван. В шесть.
Я. Значит, около пяти часов. Ничего себе!
Иван. Я туда попал совершенно случайно. Хотел вместе с тобой к Лехе на поселок махнуть. Но ты где-то запропастилась. И я вдруг решил пойти на ту улицу, к той девушке, которая обрадуется моему приходу…
Я (ворчливо). И как будешь потом выпутываться?
Иван. Не знаю… А ты представляешь, в каких условиях она живет? Как воспитывалась?
Я. Мне кажется, ее не баловали богатые родители, ей многое не позволялось, но требовалось очень мало от нее, поэтому она такая, какая есть. Больше я тебе ничего не скажу о ней… Добавлю лишь одно: случайности к хорошему не приводят.
Насупившись и нахмурившись, всем своим видом показывая, как не люблю я эту неприспособленную к жизни девицу, Нину Чернову, сижу и горюю: ну зачем в то воскресенье отправилась я к Мудрецовым? Оставалась бы дома, Иван пришел бы, мы поехали бы на поселок, к Лешке. Провели бы у него целый день, и не было бы мне сейчас так скучно и грустно. Все было бы прекрасно, если бы не это неустранимое "бы".
Алексей! Стосковалась я по тебе! Когда же мы увидимся наконец? Иванушка — добрый человек. Идет к девушке, которая, как он предполагает, будет рада его увидеть. А Лешка суровый, знает наверняка, что я его жду день и ночь, но не приходит. А может быть, зря я сержусь на него? В школе мы видимся каждый день. Вне школы не виделись чуть больше недели. А кажется целую вечность. Очень нетерпеливый я человек. И это никуда не годится. "Чувством надо управлять, как паром: то выпустить немного, то вдруг остановить, открыть клапан или закрыть". Гончаров. Хороший совет. Научиться бы следовать ему…
- * * *
27/XII-50
Ура! Натан исправляется! Честное слово исправляется! Сейчас отвечает по географии. Многого не знает, плохо ориентируется в пройденном материале, но что-то все же получается у него. Если возьмется за дело, нагонит.
- * * *
Сижу у Тони. Учу уроки. Вдруг слышу душераздирающий крик. Тут же прибегает соседский мальчик и говорит, что его маленькому брату придавило ручку дверью, а дверь не открывается. Тонин отец не медля пошел к соседям. Освободил руку малыша. Через некоторое время прибегает мать пострадавшего:
— Ох! Боже мой! Беда какая! — вздыхает женщина и, обратившись к Тониной маме, просит дать ей немного керосина.
— Зачем тебе? — изумилась Анастасия Петровна.
— Примочку сделать ребенку.
— Да вы что! — возмутился Тонин папа. — Поврежденный пальчик керосином лечить?! Сейчас же отправляйтесь с сыном в поликлинику! Чтобы через пять минут были там!
И где только почерпнула женщина эти "медицинские" сведения, что кровоточащую рану надо горючей жидкостью смазывать?!
— Школа. На уроке истории.
Петр Николаевич объясняет материал:
— Остановимся на ряду пункт. Наступать без конца и края, пока не будет полная победа. И махорка столбом все шла. Кремль был взят без всякого огня, без всякого всего. С первых же шагов создания советской власти советская власть имеет довольно большие успехи. Про революцию: шило в мешке не утаишь.
- * * *
Петр Николаевич, историк, — шкура! Ненавижу этого учителя! Вчера Сашок Волгин еще до звонка предупредил его, что не готов к уроку, а он взял да и вызвал парня при директоре, завуче и инспекторе районо. Зачем? Чтобы доказать администрации школы и района, какой плохой этот десятый класс. Никто ничего не учит! Как он преподает, так мы и учимся! Только речь у нас немного грамотнее, чем у него.
Сегодня утром, когда родителей и старшей сестры дома не было, собрались у меня девчонки из нашего класса, чтобы обсудить вчерашний случай и вообще поболтать. О чем мы только ни говорили! О чем и о ком! Петру Николаевичу все косточки перемыли. Как уж он нам надоел! Где бы достать хорошего преподавателя этого предмета?!
- * * *
Идет подготовка к новогоднему балу. Но чувствует мое сердце Алексей на него не придет. И будет мне на том вечере очень скучно, как после смотра школьной самодеятельности, который состоялся несколько дней назад. В организации концерта я принимала самое активное участие. Имел он успех, и я была этому очень рада. Но веселилась недолго. Пока не выяснила, что Алешки среди зрителей нет…
Уже девять вечера, а Крылатова, которому поручено художественное оформление школы к празднику, все еще нет, хотя прийти он должен был к четырем. Теперь уж едва ли явится. Не понимаю, как можно поступать таким образом. И что опять с ним происходит?
"С малыми силами разбить великие силы — тут есть искусство и сугубая слава, а быть побежденным от превосходного в силах противника — дело не есть чрезвычайное"
Румянцев. 1770 г., перед битвой у р. Каул.
"Из всех моих сражений самое ужасное то, которое я дал под Москвой. Французы в нем показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми"
Наполеон
Что у меня за странности? Пока не учила историю, была равнодушна к ней. А как стала учить, все события из прошлого принимаю близко к сердцу. Переживаю. Оказывается, это очень интересная вещь.
— Личное
28/II-1951 г.
Какое противное у меня настроение. Все опостылело! Все бы разорвала, всех бы разогнала, почти всех, чтобы не мозолили мне глаза. Кое-как сдерживаюсь, чтобы никто не догадался, в каком нахожусь состоянии. А может быть, это мне не удается? Температура иногда понижается до 35о. Что это означает? Упадок сил? Наверное все дело в этом. И как противно и неинтересно тогда жить… Вчера, например, не пошла в школу. Весь день лежала. Спать не могла. А позавчера, вернувшись с занятий, свалилась и спала до вечера, а потом с вечера до утра, к тому же в каком-то кошмаре. Утром начала свой сон вспоминать, думать о смерти… Э, товарищ, одергиваю я себя, долго ты будешь ныть? Поддаваться тоске? Правда, сейчас мне это безразлично, долго или недолго. Времени всего 10 вечера, а я уже снова так хочу спать, как никогда. А учить-то сколько еще надо! Но нет никакого желания учебник в руки взять. Жаль, что занимаемся мы сейчас в 1-ю смену. Впрочем, все равно. Но как-нибудь надо себя превозмочь. Завтра могут спросить по двум предметам… Слава Богу, как будто преодолела себя… В чем же все-таки дело? Кто виноват в том, что я так сдала? Весна? Нехватка витаминов? Или Крылатов, терзающий меня своим странным отношением ко мне? Наверное, последнее. И это мне больше всего надоело. Кажется, 18/II был кризис. Теперь… Все к чертям! Что у нас с ним дальше будет, я не знаю. И знать не хочу! Не буду искать с ним встреч. И точка. Моя точка — точка замерзания. Душа вытравлена, как ядом. Пройдет эта штука или нет, понятия не имею. Только едва ли когда-нибудь смогу я еще в кого-то так безоглядно влюбиться. И не потому, что я так Алексею верна, что такая верная у меня натура, а потому что я… просто дрянь, а не человек…
