Современная комедия - Джон Голсуорси
Писать он им не стал, а просто взял шляпу и из «Клуба знатоков» отправился в контору на Кинг-стрит.
Поход этот напомнил ему прошлое – сколько раз он ходил для переговоров в такие конторы или вызывал туда своих противников! Он всегда предпочитал не доводить дел до суда, а вступая в переговоры, был неизменно бесстрастен и знал, что возражать ему будут столь же безлично, – две машины, зарабатывающие на человеческой природе. Сегодня он не чувствовал себя машиной и, зная, что это плохо, остановился перед витриной с гравюрами и картинами. А вот те первые оттиски гравюр Русселя, «Лондонская выставка 1851 года», о которых говорил Старый Монт, – старик понимает толк в гравюрах. О, а вот и картина Фреда Уокера, и недурная! Мэйсон и Уокер – их время еще не миновало, нет. И в груди Сомса шевельнулось то чувство, которое испытывает человек, услышав, как на усыпанном цветами дереве поет дрозд. Давно, ой как давно не покупал он картин! Только бы разделаться с этим проклятым процессом, тогда опять все будет хорошо. Он оторвал взгляд от витрины и, глубоко вздохнув, вошел в контору «Сэтлуайт и Старк».
Кабинет старшего компаньона находился во втором этаже. Мистер Сэтлуайт встретил Сомса словами:
– Как поживаете, мистер Форсайт? Мы с вами не встречались со времени процесса Боббина против ЛЮЗ. Кажется, это было в тысяча девятисотом году!
– В тысяча восемьсот девяносто девятом, – сказал Сомс. – Вы выступали от дороги.
Мистер Сэтлуайт жестом пригласил его сесть.
Сомс сел и взглянул на фигуру у камина. Гм! Длинные губы, длинные ресницы, длинный подбородок; человек, равный ему по калибру, культуре и честности! Хитрить с ним нечего.
– Глупейшее дело, – сказал он. – Как бы нам его уладить?
Мистер Сэтлуайт нахмурился:
– Это зависит от того, что вы имеете предложить, мистер Форсайт. Моей клиентке было нанесено серьезное оскорбление.
Сомс кисло улыбнулся:
– Она сама начала. И на что она ссылается? На частные письма, которые моя дочь в порыве гнева написала своим друзьям. Я удивляюсь, что такая солидная фирма, как ваша…
Мистер Сэтлуайт улыбнулся:
– Не утруждайте себя комплиментами по адресу моей фирмы. Я также удивляюсь, что вы выступаете от имени вашей дочери. Вряд ли вы можете отнестись к делу беспристрастно. Или вы хотите сообщить, что она готова принести извинение?
– Мне кажется, это следует сделать не ей, а вашей клиентке, – сказал Сомс.
– Если вы стоите на такой точке зрения, то, пожалуй, не имеет смысла продолжать разговор.
Сомс пристально на него посмотрел и сказал:
– Как вы докажете, что она оскорблена? Она вращается в очень легкомысленном обществе.
Мистер Сэтлуайт улыбался по-прежнему.
– Я слышал, что она собирается выйти замуж за сэра Александра Мак-Гауна, – сказал Сомс.
Мистер Сэтлуайт сжал губы.
– Право же, мистер Форсайт, если вы готовы принести извинение и уплатить приличную сумму, то мы сумеем сговориться. В противном случае…
– Вы как человек разумный, – перебил Сомс, – понимаете, что такие скандалы ничего, кроме неприятностей и расходов, за собой не влекут. Я готов заплатить тысячу фунтов, но об извинении не может быть и речи.
– На полторы тысячи мы бы пошли, но необходимо извинение в письменной форме.
Сомс молчал, переживая всю несправедливость происходящего. Полторы тысячи! Чудовищно! И все-таки он бы заплатил, только бы избавить Флер от судебного процесса. Но унижение! На это она ни за что не пойдет и хорошо сделает. Он встал.
– Слушайте, мистер Сэтлуайт, если вы доведете дело до суда, вам придется столкнуться с непредвиденными затруднениями. Но вся эта история столь неприятна, что я готов уплатить деньги, хотя очень сомневаюсь, чтобы по суду мне пришлось уплатить хоть пенни. Что же касается извинения, то можно пойти на компромисс (и чего он улыбается?) – написать что-нибудь в таком роде: «Мы обе сожалеем, что дурно отзывались друг о друге» – и чтобы обе стороны подписались.
Мистер Сэтлуайт погладил подбородок.
– Я сообщу моей клиентке о вашем предложении. Я не меньше вашего желаю уладить это дело не потому, что боюсь за его исход («Ну еще бы!» – подумал Сомс), но потому, что в таких процессах, как вы говорите, назидательного мало.
Он протянул руку.
Сомс холодно пожал ее.
– Вы понимаете, что я совершенно объективен, – сказал он и вышел.
«Возьмет», – думал он. Отдать этой мерзавке полторы тысячи фунтов только за то, что ее раз в жизни назвали так, как она того заслуживает! И улики он собирал зря! На мгновение ему стало досадно, что он так любит Флер. Право, даже глупо. Потом сердце его дрогнуло от радости. Слава богу! Он все уладил.
Рождество было не за горами, поэтому Сомс не придавал значения тому, что Сэтлуайт ему не отвечает. Флер и Майкл уехали в Липпинг-холл с «девятым» и «одиннадцатым» баронетами, а у Сомса и Аннет гостила Уинифрид с Кардиганами. Только шестого января от мистеров Сэтлуайта и Старка пришло письмо.
«Уважаемый сэр!
Ваше предложение было передано нашей клиентке, которая уполномочила нас сообщить вам, что она согласна принять сумму в полторы тысячи фунтов и извинение, подписанное вашей клиенткой. Извинение должно быть написано по прилагаемому образцу.
Остаемся искренне вам преданные Сэтлуайт и Старк».
Сомс взял образец и прочел:
«Я, миссис Майкл Монт, беру назад слова, сказанные мною о мисс Марджори Феррар в письмах моих от 4 октября прошлого года, написанных миссис Ральф Ппинррин и миссис Эдуард Молтиз, и приношу извинение в том, что они были написаны.
Подпись».
Сомс встал, резко отодвинув столик, за которым завтракал.
– Что с тобой, Сомс? – спросила Аннет. – Опять сломал вставную челюсть? Нельзя так неосторожно есть.
– Читай.
Аннет прочла.
– И ты хотел дать этой женщине полторы тысячи фунтов? Да ты с ума сошел, Сомс! Я бы ей и полторы тысячи пенсов не дала. Ты ей заплатишь, а она расскажет всем своим друзьям. Это все равно что тысячу пятьсот раз просить прощения. Право, я удивляюсь, Сомс! Делец, умный человек! Неужели ты так плохо знаешь свет?
Сомс покраснел. Это было так по-французски и в то же время так верно по существу. Он подошел к окну. Французы не допускают компромиссов и знают цену деньгам.
– Как бы то ни было, а с этим покончено, – сказал он. – Флер не подпишет. А я возьму назад свое предложение.
– Надеюсь! Флер не глупа. А на суде она будет очень эффектна. Эта женщина пожалеет, что родилась на свет. Почему ты не приставишь к ней сыщика, который бы за ней следил? С такими особами церемониться нечего.
В минуту слабости Сомс рассказал Аннет о книге и пьесе. Он чувствовал потребность с кем-нибудь
