Петер Биксель - Современная швейцарская новелла

Только дай Ваннеру палец, как он у тебя всю недвижимость оттяпает, утверждают иные недоброжелатели. Успех всегда порождает зависть, а у зависти злой язык. Франц про Дёльфа ничего плохого сказать не может: с родными он любезен, всегда готов помочь. В конце концов, не случайно же он стал майором, а к Новому году, Франц знает доподлинно, должен получить звание подполковника, достойный человек. Его деловитость, предприимчивость? Но кто сказал, что это порок? Пока у нас свободная, рыночная экономика, которой все, даже личности вроде Сильвио Кнутти, обязаны свободой и благосостоянием, такие качества особенно в цене.

Франц, однако, сам не свой.

Ваннер не терял времени даром. Обследовал каждую мелочь, подумал и принял, по его словам, единственно возможное решение. Оно прозвучало компетентно и категорично, как приговор: полное запустение, все пришло в негодность, развалюха, а не дом. Какой выход? Либо снести его и строить заново, либо капитальный ремонт. Третьего не дано.

Франц растерялся, пробормотал:

— Невозможно.

— Почему?

— Я связан словом. Ты предлагаешь прямо противоположное тому, что я обещал тетушке. Ведь придется выселить жильцов.

— Придется.

— В итоге подскочит квартплата.

— Естественно.

— Проклятый дом! А без радикальных мер никак нельзя?

— Послушай, — убеждает его Дёльф, — если не принять мер сегодня, завтра будет поздно, прорвет трубы или того хуже. В подвале гниль, плесень, проводка никудышная, с самого начала все сделано кое-как. Скажи спасибо, что дом еще не сгорел. Куда только смотрит пожарная охрана? Ты хоть знаешь, когда была проверка?

Франц не знает.

Ему кажется, что он теряет почву под ногами. В любую минуту злополучный дом может вспыхнуть как спичка, взлететь на воздух, оказаться затопленным водой и нечистотами, развалиться, подобно карточному. Катастрофа так или иначе неминуема. А вдруг жертвы? Кто будет отвечать? Конечно, он, Франц Видеркер-Флюк, беспечный хозяин, слепец, который ничего не хотел замечать, кроме прибыли и приварка к зарплате.

Франц, с его честностью и добросовестностью, убит столь мрачной перспективой. Неудивительно, что он проклинает день и час, когда стал владельцем этого чертова дома.

— Ты напрасно огорчаешься. — Труди, как всегда, рассудительна. — Давно пора, чтобы на дом взглянул специалист. Наверно, следовало посоветоваться с ним раньше, сразу после смерти тети Лени. Но откуда нам было знать? И на тетушку нельзя обижаться, что она, вроде нас, ничего не смыслила.

Сносить, строить, перестраивать?

Франц совсем подавлен. Впереди новые трудности. Где взять деньги? Любой из вариантов потребует огромных затрат. Вдруг с быстротой молнии в голове Франца пронеслась беспокойная догадка. А не хочет ли родственничек под благовидным предлогом прибрать к рукам его дом (недаром говорят: «Только дай Ваннеру палец…»)?

Но нет. Ваннер и не помышляет об этом. Наоборот, сам предложил оформить ипотеку. По поводу финансирования Францу нечего волноваться, говорит Дёльф, ведь он член правления кредитно-ипотечного банка и охотно составит ему протекцию. Тетушка действовала в корне неверно. Нельзя повторять ее ошибок. Зачем было почти полностью погашать ссуду? Выгодней иметь большую задолженность, во-первых, из-за налогов, во-вторых, из-за инфляции, которая сама по себе уже означает уменьшение задолженности и не требует взамен лишних усилий. Разумеется, акционерное общество «Ваннер» в равной степени готово и отремонтировать дом, и построить новый, причем, как бы невзначай заметил Ваннер, по «родственному тарифу», со скидкой.

А как же обещание?

Франц на распутье. Под натиском обоснованных доводов он начал было отступать, но, воспитанный на принципе «давши слово — держи», без боя не сдается. Франц не из тех, кто ищет легкой жизни. Поэтому, возможно, начальник без него как без рук.

— Имею ли я право, — настойчиво спрашивает он, — делать прямо противоположное тому, что обещал?

— А ты вообрази, — близкие приберегли напоследок решающие аргументы, — вообрази, что тетушка жива, дом соответственно принадлежит ей, и, прежде чем давать окончательный ответ, спроси себя: «Стало бы состояние дома менее угрожающим?» Знаешь же, что нет. Трубы как были ржавые, так и остались. Проводка — никуда, раз ее не меняли. Теперь представь, что тетушка пригласила бы специалиста, а он после осмотра дома возьми да скажи все начистоту. Единственное, что было бы еще в ее власти, — выбирать между ремонтом и строительством. Именно это требуется сейчас от тебя. Учти, при всем своем желании тетушка ничего бы не могла изменить, потому что такова объективная реальность. Ну а если бы она поняла, что жить здесь просто опасно, неужели ты думаешь, она бы сказала нет?

Да, логика железная, вынужден был признать Франц. Эх, спросить бы саму тетушку — и прочь сомнения. Размечтался. Просто надо стараться действовать в ее духе, а также не забывать о заветах лорда, вот и все. Лорд наверняка имел собственный дом, и не один, впрочем, перед бесспорными фактами отступил бы даже он. И поэтому, полагает Франц, сумел бы проявить снисходительность и понимание. Раз обещание не может быть выполнено в силу изменившихся обстоятельств, оно становится недействительным.

Тем не менее Франц еще раз хочет осмотреть дом. Дёльф любезно соглашается пойти с ним. На месте видней.

— Дом все равно придется освобождать, — считает Дёльф. — Раз так, жильцов, исходя из их же интересов, следует оповестить как можно скорей. Да и нам самим будет легче маневрировать. Необходимо указать сроки выселения. В нашей власти их перенести и пойти жильцам навстречу, если вдруг возникнут конфликтные ситуации. Тем более, пока будет получено разрешение на строительство нового дома или подготовлен проект капитального ремонта, утечет немало воды.

Чего только не болтают про Ваннера, мол, жестокий он, никого не жалеет, но, на взгляд Франца, это совсем не соответствует действительности. Труди и та вдруг задалась вопросом, а не Рут ли виновата, что в семье разлад.

Ранняя весна.

Франц возобновил субботние тренировки. Иногда вдруг пугает своим возвратом зима, но снег даже за городом не залеживается. В солнечные дни по-настоящему тепло, и Франц с удовольствием крутит педали до вечера, хочет побыстрей войти в форму. Он выбрал маршрут по Сицилии. В Голландии он бывал прежде, в Сицилии еще ни разу.

Сейчас март, не за горами июнь, нельзя замедлять темп, легкие, спина, мускулы ног, рук — все должно быть готово к нагрузке. Правда, с группой поедет врач, будет и машина, но ведь отправляешься в путь не затем, чтобы сойти с дистанции.

Франц систематически тренируется, как результат — отличное самочувствие. До чего же верно сказано: «Здоровое тело повинуется…», он тому пример.

Бюро «Ваттенрид и К°» по просьбе Франца известило жильцов о выселении в исключительно вежливой форме, убедительно обосновав необходимость данного, увы, вынужденного шага. Расчет оправдался. Жильцы, похоже, не в претензии, возражать и жаловаться, во всяком случае, никто не стал. Как выяснилось, сама объективная реальность за Франца.

Пожар, к счастью, не случился. Неужели в том фантастическом сне полыхал дом тети Лени? Ночь, толпа зевак, освещенные огнем лица. Все хохочут, бьют в ладоши. Пламя вздымается до крыши, и каждый раз, когда горящая балка, рассыпая искры, низвергается в бушующее море огня, зрители радостно кричат и ликуют. Народный праздник, всеобщая потеха, будто бы нет никакой катастрофы. Вдруг Франц очутился в подвале, где бесшабашные гуляки, растащив бутылки с вином, опорожняли их одну за другой. Ни пылающий наверху дом, ни вода в подвале, которая уже доходила до щиколоток, не мешали им веселиться. Мужчины подвернули брюки, женщины разулись, поставили туфли на лесенку, шлепают по воде босиком. Брызги, визги, всплески. Вдруг раздался женский крик: «Лягушка!» И все бросились ловить лягушку, но обнаружить ее не удалось. Кто-то с шумом свалился в воду, кто-то кряхтя поднялся, веселая кутерьма, все хмельные, промокшие до нитки. Дёльф тоже тут, забавляется от души. И Франц не отстает от других, такой же мокрый, разудалый, обнимает незнакомую девицу.

Он проснулся в отличном настроении. Эх, сесть бы сейчас на велосипед и покатить куда глаза глядят. Но нужно идти на службу. Ничего, июнь обязательно наступит. А вместе с ним Сицилия.

Судьба дома решилась. Франц выбрал капитальный ремонт. В этом он видит свой долг перед памятью тети Лени. Уважение к старшим и благодарность для Франца не пустые слова. Хоть и в новом обличье, дом будет хранить ее следы.

Однако не все гладко. Огорчают дочки. Вдруг заявили, что через год-другой хотели бы жить отдельно от родителей и квартира в отремонтированном доме — самое подходящее для них жилье.