Человек и его цитра умирают вместе (I) - Shigure Tou
— Нужно решить твою проблему с регистрацией в городе. Не хотелось бы лишиться младшего брата из-за бюрократической проволоки.
— Спасибо, — неуверенно поблагодарил Фо Ань, с ужасом вспоминая, что уже несколько дней не навещал сестру, а также не забрал у По Жуаньсуна бумагу для ее регистрации.
Цзе Чунде растолковал его волнение по-своему и пояснил.
— Теперь для всех остальных ты считаешься моим учеником. Говори, что учишься делать бумагу, а если захочешь, я в самом деле обучу тебя этому ремеслу.
Кривая улыбка не красила лица Фо Аня. Цзе Чунде больше не пытался его мучить, только объяснил, как пройти в ведомство, после чего отпустил, и Фо Ань бросился к лекарской улице. В самом деле побежал, совсем не беспокоясь о том, как выглядит в глазах обывателей. Хотя далеко не каждый из них мог его заметить. Фо Ань двигался на удивление быстро. И даже не запыхался, когда остановился у входа в лекарскую лавку.
Фо Ань скорее влетел, чем вошел в пропахшее горечью лекарств заведение, напугал уже знакомого мальчишку за прилавком. Тот тоже его узнал и молча указал в сторону сада на заднем дворе. Юноша кивнул и торопливо вошел в сад, в котором обязательно начнет чихать.
И там, среди самых разных, высоких и низких, но ярких, уверенно растущих трав, Фо Ань увидел сестру. Сидя на корточках, с легкой шалью на тонких плечах, она присматривалась к одному из ростков, мягко ощупывала его зубчатые листья и чему-то кивала. Выглядела как никогда сосредоточенной и серьезной.
— А’Синь? — Набрав в грудь воздуха, позвал Фо Ань.
Девушка обернулась, и ее напряженное выражение лица сменилось искренним облечением и радостью. Она тут же поднялась и шагнула к брату. Первый шаг дался ей неуверенно, зато потом она едва не побежала, бросаясь в объятия последнего не свете родственника.
Фо Ань не знал, чем заслужил такое теплое приветствие, но тоже крепко обнял сестру. Даже не смотря на ее ауру, он знал, та пылает алым, чистой радостью. Фо Аню пришлось себя контролировать, чтобы не раздавать девушку в объятиях. Рядом с ней приключения последних дней показались далекими и иллюзорными.
— Какое счастье, с тобой все в порядке, — прошептала Фо Синь и тут же оторвалась от брата, принявшись лишь отчасти шутливо бить его ладонью по груди. — Где ты пропадал? Я чуть с ума не сошла, когда А’Цуй сказал, ты не вернулся на постоялый двор к вечеру, а потом не появился и на следующий день.
— А’Цуй?
— Мальчик за прилавком, я просила его тебя проведать, пока он относил мои документы в ведомство, — пояснила сестра и вновь взорвалась. — Где ты посмел пропадать эти дни? Ни весточки не прислал! Ты хоть представляешь, как я беспокоилась?
— Прости, — оказавшись здесь, рядом с Фо Синь он смог расслабиться. Хотя до этого совсем не наблюдал за собой напряжения. — Вижу, тебе стало лучше. Я рад.
— Конечно, мне стало лучше. Я собиралась пойти тебя разыскивать!
— Хорошо, что мы не успели разминуться.
Оправившись от первого удивления, Фо Синь с ног до головы оглядела брата, схватила за руку, заставив обернуться спиной. Она молчала, а Фо Ань хихикал. Наконец-то старания Эн Гохуаня сыграли ему на руку. Он точно знал, что сегодня подопечный отправится к сестре, поэтому поручил слугам одеть его в неброский, но все еще впечатляющий дороговизной костюм. Страшно подумать, сколько таких в его гардеробе. Страшно представить, сколько он распорядился пошить для Фо Аня.
— Только не говори, что потратил все наши накопления на этот щегольский наряд?
— Нет… — Фо Ань как-то забыл, что еще не рассказал сестре об ограблении. И нынешний момент тоже не показался ему уместным. Юноша малодушно подумал, что его слова прозвучат ложью, и сестра будет думать о нем всякое. — Это подарок учителя.
— Ты нашел себе учителя? — Слишком громко и ярко удивилась Фо Синь. В ауре сестры появились серые и коричневые, еще не виденные до этого, оттенки. И пусть Фо Ань не знал их значения, интуиция подсказывала: цвета не могут отражать светлых чувств.
— Что тебя удивляет? — Насторожился юноша.
Фо Синь раскрыла рот, но говорить передумала. Осторожно спросила.
— И кто тебя взял? Чему ты учишься?
— Один господин из лавки письменных принадлежностей. Я учусь делать бумагу.
Фо Синь нахмурилась. Юноша почувствовал ее смятение и недоверие. Ему это не понравилось. Конечно, он сказал не всю правду, но почему сестра удивлена и недоверчива к его маленькому успеху. А если бы он сказал ей, что начал совершенствовать душу, она бы открыто его высмеяла?
— Не пойми меня неправильно, брат, но ты уверен в этом человеке? Он просил у тебя оплату? Что ты ему пообещал?
— На что ты намекаешь? — Прекрасно догадываясь на что, все же поинтересовался юноша.
Фо Синь потупила взгляд, подбирая слова:
— С чего бы мастеру бумаги брать в ученики того, кто даже читать не умеет, не то что писать? Думаю, тебе нужно отклонить его предложение. Мы найдем для тебя что-то более надежное и подходящее, — начала распаляться Фо Синь.
— Например? — Строго и громче прежнего заговорил юноша, рывком расправляя рукава темно-синего халата, и уводя руки за спину. Фо Ань, словно вновь услышав наставление Эн Гохуаня, расправил плечи и тут же оказался на голову выше Фо Синь. Буквально над ней возвысился. И сестра нахмурилась, посмотрел на брата осуждающе.
— Ты и сам знаешь, что мои подозрения возникли неспроста! — Пошла в атаку Фо Синь.
— Хочешь сказать, я для этого не гожусь?
Фо Синь опешила и потупила взгляд:
— Что ты, конечно, нет, — ее аура вспыхнула желтизной. И словно в насмешку, Фо Ань впервые услышал отголосок чужих мыслей, которые ни капли его не порадовали: «А сам-то, как думаешь?».
Фо Ань молчал. Фо Синь тоже не торопилась продолжить разговор. Разговор зашел в тупик. Юноша не хотел обижаться, пытался найти в рассуждениях сестры рациональное зерно, но едкая досада росла, перекрывая доводы рассудка. Не желая ссориться и больше не зная, что сказать, Фо Ань развернулся и направился прочь из сада. Он вернется позже, когда остынет и придумает, как помириться.
— Постой! — Выкрикнула Фо Синь.
Юноша остановился и обернулся. Сестра вновь сократила расстояние, ласково коснулась груди брата. И он был бы донельзя этим растроган, если бы не чувствовал тщательно скрываемого раздражения и гнева.
— Где твой учитель? Лавка? Я хочу поговорить с твоим учителем. И если он мне понравится…
— А если не понравится?
— Ты оттуда уйдешь, — резко, повелительно отозвалась Фо Синь.
— А если я скажу, что
