Хладная рать - Анастасия Командор
Люди на берегу отрывались от работы, чтобы поглазеть на ладью, а некоторые уже неспешно потянулись к пристани. Другие выглядывали из окон дозорных башен. Скоро за ворота вышли воины при оружии. Так что ещё до того, как торговая ладья успела подойти к берегу, у пристани собралась толпа.
— А я-то думала, получится по-тихому, — протянула Кельда. Она даже привстала со своего места, чтобы наблюдать за приближением. — Нас камнями не закидают?
Вук сложил руки на груди, поцокал, размышляя, и обернулся к ормаррам:
— Поступим так: вы пока оставайтес тут, укройтес за ящиками. А я передам князю через его людей вести. Если прикажет он вас к себе зват, никто вас не тронет. Но на этом все! Я свой уговор выполнил. Если что не так, за вас вступатса не стану.
— Спасибо, купец.
Ингвар с остальными устроился в центре ладьи, там, где под натянутым от одного борта до другого навесом были собраны товары и провизия. Кельда все вертела головой, с интересом разглядывая толпу у пристани и стены крепости. Акке неспешно чистил ногти кончиком ножа, будто все происходящее его ни капли не интересует. Ингвар же просто ждал. Он не думал о том, что скажет князю. Не волновался, как воспримут их появление местные. Не стоит переживать, когда судьба уже известна заранее — пусть и одному богу. Изменить все равно ничего не получится. Он сейчас там, где и должен быть. Владыка ведёт его, а значит, что бы ни сказал Ингвар, что бы ни сделал — все это уже часть плана, который невозможно осознать, а можно лишь следовать ему, безоговорочно доверяя Владыке.
Тем временем с последними толчками весел ладья причалила к мостку. Вук оправил изумрудный кафтан, проверил, ровно ли сидит шапка, и, как только гребцы его закрепили швартовы, сошел по трапу на пристань. Навстречу к нему вышли двое воинов.
— Эгей, да это ладья Вука!
— Да, верно. Торговал уже здесь не раз.
Народ зашумел при упоминании купца. Со всех сторон посыпались предложения. Крестьяне и ремесленники пытались продать тыкву и хлеб, мед, квас и сушёную рыбу, корзины и короба.
— Здравия, храбрые мужи! — улыбнулся купец, не обращая внимания на выкрики людей.
— И тебе не хворать!
— Дело есть к вашему князю. Пошли пошепчемса в сторонке.
Вук махнул рукой, уводя воинов подальше от любопытных ушей. Со своего места Ингвар не мог слышать, о чем говорят. Мог только видеть, как вытягиваются лица воинов, как расслабленные улыбки пропадают с загорелых лиц, и как оба хмуро приглядываются к ладье, кивают. Дослушав, один быстрым шагом направился к городу, а другой остался на пристани, сложил на груди руки и уставился на ладью исподлобья.
— Как думаете, нас накормят? — скучающе протянул Акке. — Надоела уже одна холодная солонина.
— Никогда не пробовала еды ранндов, — весело подхватила Кельда. — Но больше всего мне сейчас хочется развалиться на мягких шкурах с кувшином браги. Бедные мои кости!
— Что, старушка, отвыкла от походов? — усмехнулся Акке, и Кельда развела руками:
— Зачем лишать себя маленьких радостей? И без того жизнь поганая.
Спустя время с берега донёсся топот множества ног, тяжёлый и слаженный — явно новые воины подоспели. Потом заскрипели доски мостков, а каждый шаг сопровождался бряцарьем кольчуги. Ингвар поднялся воинам навстречу, и друзья замерли за его спиной.
— Пошли, — громко крикнул ратник, остановившись у трапа. — Велено проводить в хоромы, выслушают вас.
Молча ормарры сошли с ладьи и в окружении четверых крепких мужчин, таких же молчаливых и хмурых, пошли к берегу. Народ на пристани затих сначала, и внимание каждого сосредоточилось на чужаках. Кое-кто глядел с любопытством, но Ингвар видел на лицах и страх, и неприязнь.
— А ну расступись! — прикрикнул идущий впереди воин. — Послов не трогать: приказ княгини.
На берегу к ним присоединились ещё двое. Все были в кольчугах, с мечами или булавами. Они напряжённо следили и за людьми вокруг — не решат ли что-нибудь вытворить — и за ормаррами. Видно, не доверяли словам о мирных переговорах.
Когда подошли к крепости, Ингвар услышал за спиной восхищённый возглас Кельды. Он и сам запрокинул голову в надежде рассмотреть как следует это величественное строение. В родном краю ничего подобного не строили. Серые тесаные бревна поднимались ровными рядами на высоту в три или четыре человеческих роста, небольшие островерхие башни выдавались вперёд, а между ними тянулись переходы, откуда тоже выглядывали люди. На уровне глаз по всей длине стены были вырезаны в дереве и выкрашены в красный узоры или символы, каких Ингвар не встречал. Подобные же узоры украшали и верх стены, и каждое оконце.
Сам город показался не менее удивительным. Все здесь было в новинку: и тесные улочки, и крохотные дома с печными трубами, так же тщательно украшенные узорами, и отсутствие деревьев. Люди в их длинной, часто разноцветной одежде. И так много: не то, что в стоящих далеко друг от друга общинах ормарров. Свободно бегали куры и гуси, лаяли охотничьи собаки, лошади топтались во дворах. Ингвар следовал за ратниками, с интересом глядел по сторонам и поражался, как местные не устают друг от друга в такой тесноте и в постоянном шуме.
Над всеми избами и постройками возвышалась одна, богатая, в три этажа. Искусная резьба покрывала ее стены и украшала несколько небольших крыш, а окна затягивало что-то переливчатое, непохожее на бычий пузырь, каким обычно закрывают окна на зиму. Во дворе около большого дома стояли люди. Какие-то напоминали купца с его богатым ярким кафтаном, какие-то носили скромные и не слишком длинные одежды. У многих за поясами были мечи. И все как один застыли при приближении чужаков. Стихли разговоры. Ингвар вдруг задумался: встречался ли с кем-то из них на поле брани? Однако, если и так, никто не рвался отомстить за смерти родных или друзей, которых немало полегло в последней битве.
Вслед за ратниками ормарры поднялись по ступеням и прошли внутрь.
— Сдайте оружие, — потребовал один, и после небольшой заминки Ингвар расстегнул кожаный ремень с поясом и протянул его воину. С ворчанием Кельда отдала и свое оружие. Акке бережно протянул секиру другому мужчине, тот с восхищением присвистнул, но тут же замолк под взглядами остальных. — Сюда.
Перед ними открыли новую дверь. В целой комнате, где могли бы разместиться пять семей, стоял только стол с лавками, заставленный яствами. Вокруг сидели пятеро мужчин, а во главе, на высоком стуле, обернутом медвежьей шкурой, девушка.
Стоило только Ингвару
