Обязан побеждать - Владимир Георгиевич Нестеренко
Одновременной атаки не получилось. Лошадь, что была выпряжена и привязана к телеге, лежала. Вспугнутая приближением сержанта, который выходил на часового на крыльце, дернулась и вскочила. Часовой на крыльце всполошился, но ни крикнуть, ни вскинуть винтовку не успел. Кинжал, брошенный Ботаговым от телеги, впился солдату в грудь. Издав предсмертный стон, тот глухо рухнул на пол.
Это заметил часовой у окна с винтовкой наперевес, готовый в любую секунду передёрнуть затвор и выстрелить. Однако неожиданность и страх сковали все его члены, секунды для тревоги были упущены. Лейтенант барсом бросился к часовому и, полоснув того по горлу кинжалом, отшвырнул от себя. Падение часового на крыльце насторожило немцев. Одновременно лейтенанта встревожил вскрик, долетевший с противоположного крыла атаки, где действовали Степан и Шелестов, и хлесткий винтовочный выстрел. Стрелял враг, у его бойцов пулемёты и холодное оружие. Выяснять не приходится: главные силы в бараке, и с ними надо быстрее кончать, тогда можно вернуться на улицу, чтобы разобраться с часовыми. Однако оттуда больше никаких звуков. А элемент внезапности утерян, что может превратиться в ответные пули.
Двинув прикладом пулемёта по оконному стеклу, Белухин метнул в комнату гранату, затем саданул прикладом по второму окну, и туда полетела вторая «лимонка». Он видел, ещё до взрыва, что сержант ворвался в коридор барака со слабым отсветом огня керосиновой лампы, и тотчас там раздался хлопок его пистолета, а затем ахнули одна за другой гранаты. Лейтенант бросился за Ботаговым и ураганом влетел в коридор. В его руках вспыхнул трофейный фонарик, и Костя увидел, как Ботагов, опираясь спиной о стену, медленно сползает на пол, у его ног лежал с простреленной головой обер.
– Ну, ты даешь, командир, чуть меня не угробил, – с трудом произнёс сержант.
Константин направил луч на товарища, по его лицу текла кровь.
– Чем тебя?
– Взрывной волной и штукатуркой.
В красном уголке через распахнутую взрывом дверь послышалась возня. Лейтенант бросился в дальнюю комнату, освещая коридор фонариком. Двое окровавленных солдат пытались встать. В руках у одного была винтовка. Белухин не мешкая всадил во врагов короткую очередь. Осветил фонариком комнату. На полу лежало несколько трупов. Движения больше не наблюдалось.
Неожиданно в разбитое окно брызнул отсвет луча фар. Донесся гул мотора грузовика, раздался глухой удар в деревянные ворота конторского двора.
– Сержант, уходят машины, атакуй!
Ботагов с пулемётом наперевес, шатаясь, бросился на улицу. Он не успел ничего сделать – его упредила хлесткая очередь пулемёта и резкие хлопки снайперской винтовки с крыши. Били Никита и Татьяна. Брызнули осколками фары и лобовое стекло. Грузовик, не успевший выскочить на улицу, заглох, загородив дорогу второй машине. Огонь пулемёта и винтовки переметнулся к ней. Пули защелкали по кабине, фарам. Вторая машина ткнулась носом в борт первой машины, и её мотор тут же замолчал. И в тот же миг взорвался бензобак, выбрасывая высокое пламя и освещая улицу, барак, дома напротив и обоз со стоящими встрепенувшимися лошадьми.
Лейтенант выглянул из окна и все понял. Но что там на фланге атаки Степана? Как там у него, всё ли сладилось?
– Товарищ командир, Таня с Никитой постарались! – услышал он голос Ботагова, и дальше: – Таня, не стреляйте, я проверю кабины. Есть ли там покойники!
Белухин отошел от окна, прислушиваясь к тому, что происходит на улице. Ночь опасностью не грозила.
– Где же Варвара? – И стал отыскивать дровяник, о котором говорил полевод. Он оказался в левом крыле барака с прочной дверью на щеколде. Костя отворил дверь. На дровах лежала окровавленная Варвара с заломленными назад и связанными руками. Белухин прощупал пульс. Он бился.
– Живая! Враги избили её до полусмерти.
Константин слышал, как к крыльцу торопливо подошли двое. Тут же подумал: Степан и Шелестов. Но он ошибался. Это были Ботагов и Степан. Лейтенант закинул «дегтярь» за спину, подхватил на руки Варвару и понёс на улицу, в дом.
– Что у вас произошло, Степан? – спросил, выходя на крыльцо, и почувствовал неладное.
– Лёня получил пулю в грудь, – удрученным и каким-то безжизненным голосом сказал Степан.
– Как это произошло? Я слышал выстрел, но не подумал, что он роковой.
– Мы удачно вползли под пятую телегу. Немцы находились у четвертой, стали ждать и услышали, как сержант завалил часового. Фрицы теперь шли лицом к нам, медлить нельзя. Я скомандовал и точно метнул топорик. Лёня лежал от меня слева, замешкался, приподнялся и метнул штык, немец все же выстрелил, и оба свалились. Я добил фашиста и бросился к Лёне. Он был ещё живой, тяжело хрипел.
– Немедленно несите его к Татьяне! – вскричал Константин.
– Поздно, он умер, – растерянно бесцветным голосом ответил Степан.
Лейтенант от неожиданности чуть не уронил Варвару. В темноте бойцы не заметили его слабости. Он быстро успел собраться и крепче прижал женщину к груди.
Белухин пока не терял безвозвратно боевых товарищей. Первая потеря – Феди Осинина на станции Локоть – не в счет. Он выжил и, возможно, вернётся в строй. Лёня – первый. Как вспышка молнии. Боль потери, как молния, ударила в него, остро напомнила о Люсе. Война оборвала горячую любовь. Война – всесильна. Но не сильнее его любви к Тане, и наоборот. Они будут любить друг друга бесконечно, их любовь вспыхнула с первого взгляда и никогда не потухнет. Лёне Люся тоже приглянулась с первой встречи. Парень спас девушку. Он, Костя, тоже спасал Таню. У них всё похоже, за исключением близости. Лёня и Люся моложе и никогда не оставались наедине. А если бы? Как же мешает жизни это «бы»!
Тяжелые мысли нахлынули на лейтенанта: «Лёня погиб из-за недостаточной боевой подготовки. Мало обучал парня, а задачу ставил как опытному диверсанту. Моя вина? Возможно. Скорее, войны и обстоятельств. Учил, но суток
