Вихрь - Йожеф Дарваш
— Наберитесь терпения и ждите!
Мы только и думали а том, как нас встретят дома. Некоторые из нас обязательно хотели встретиться кое с кем из блюстителей старого режима и рассчитаться с ними. Мы старались представить себе обстановку в Венгрии в этот период и свою роль в событиях. Нам предстояло участвовать в создании венгерской Красной Армии.
И вдруг однажды нам сообщили:
— Знаете, товарищи, положение сложилось такое, что выехать в Венгрию вам не удастся.
Нас спросили, чем бы мы хотели заняться. Все мы в один голос заявили, что хотели бы попасть на фронт, чтобы плечом к плечу с русскими товарищами защищать молодую Советскую республику.
— Все вы приобрели богатый боевой опыт, и потому мы направим вас в часть, которая борется против петлюровских бандитов.
Нашим командиром был назначен Бела Коста, который лучше всех нас говорил по-русски. Мы получили назначение в Каменец-Подольск для борьбы против украинских националистов.
Неприятное пробуждение
В штабе дивизии Красной Армии, куда мы явились с предписанием, нам сообщили, что фронт находится всего в тридцати километрах от штаба.
Легли спать, а утром на рассвете проснулись от артиллерийской канонады. Я так устал с дороги, что спал как убитый.
— Вставай, противник прорвался! — разбудили меня ребята.
— Да ведь до линии фронта не менее тридцати километров! Дайте хоть раз выспаться!
Следующий удар раздался, казалось, совсем над головой: все стекла вмиг вылетели из окон.
Тут уж было не до сна. Я быстро встал, и мы тут же направились в штаб.
— Очень хорошо, что вы пришли, — сказал нам один из работников штаба и разослал нас по различным частям для выяснения сложившейся обстановки.
Меня послали за город в так называемую Польскую крепость, построенную еще турками. В ней долгое время сидели белополяки.
Выйдя за город, я побежал к окопам, где надеялся разыскать нужную мне часть. Бегу и вдруг вижу, что солдаты в каких-то странных шапках. Остановился… и, повернувшись кругом, побежал что было сил обратно.
Бегу в штаб, чтобы сообщить о том, что я не только не нашел на указанном мне месте красной части, но наскочил на белых, которые продвигаются вперед, и потому необходимо незамедлительно бросить туда резерв.
В штабе ни души. Побежал в здание, где мы ночевали, в надежде встретить кого-нибудь из наших, но и там никого. Заскочил к себе в комнату, схватил шинель и, выглянув в окно, увидел, что регулярные части покидают город, а местные парни взбираются на крыши домов и стреляют оттуда по белым, стараясь остановить их.
Когда я выбежал на улицу, стрельба уже стихла: красные ушли из города, а белые еще не успели войти.
Я направился к железнодорожной станции. Недалеко от путей из боковой улочки выскочило десятка полтора конных гайдамаков. Один из них закричал:
— Эй, ты! Куда побежали большевики?
Я показал рукой куда вздумалось.
Гайдамаки ускакали. Двое из них оглянулись: видимо, я показался им подозрительным, хотя вряд ли они думали, что красный командир вот так будет расхаживать по пустому городу.
Придя на станцию, увидел, что от нее только что отошел последний состав. Догонять его я даже и не подумал, если бы вдруг не увидел гайдамаков. Собрав все свои силы, бросился бежать за поездом, который, к моему счастью, еще не успел набрать скорость. На подножках последнего вагона висело столько людей, что, казалось, не было никакой надежды хоть за что-нибудь ухватиться. Какой-то парень, висевший на подножке, протянул мне руку, отчего сам чуть было не свалился. Я ухватился за буфер и повис на нем. Гайдамаки, выскочив на пути, открыли стрельбу по удаляющемуся поезду. Одна пуля звякнула о буфер, но меня не задела.
Отдышавшись, я поудобнее устроился верхом на буфере, прислонившись спиной к стене вагона. Тут я только вспомнил, что потерял шинель.
Новая должность
Железнодорожная станция, на которую прибыл наш поезд, представляла собой что-то среднее между военным опорным пунктом, лагерем для беженцев и пестрой толкучкой. В станционном здании в окнах стояли станковые пулеметы, а рядом с ними сидели женщины с грудными младенцами на руках.
— Где здесь комендатура? — поинтересовался я. Но никто не мог ответить на этот вопрос.
На путях стояло несколько военных эшелонов. На ступеньках одного из вагонов сидел красноармеец и пил из котелка. Лицо красноармейца показалось мне знакомым.
— Ты, случайно, не знаешь, где находится штаб дивизии? — спросил я его.
Не отрываясь от котелка, красноармеец большим пальцем ткнул себе за спину. И тут я вспомнил, что видел этого солдата вчера в Каменец-Подольске у входа в штаб.
Я влез в вагон и увидел одного из штабных командиров, который пил чай из огромной кружки.
— Ого, кого я вижу! — воскликнул он, увидев меня. — Заходи, заходи!
Все работники штаба пили чай. Мне тоже кто-то сунул кружку с чаем. Я подошел к разложенной на столе карте и начал докладывать обстановку.
— Пожалуй, вы знаете лучше всех положение, которое сейчас сложилось в Каменец-Подольске, — сказал начальник штаба дивизии, ставя пустую чашку на стол.
Я ничего не ответил ему, а он подошел ко мне и, положив руку на плечо, продолжал:
— Наши товарищи так быстро покинули город, что кое-что забыли в нем. — Начальник штаба метнул насмешливый взгляд в угол вагона. — Прежде всего, денежные суммы в банке. Петлюра будет рад захватить их. Этого нельзя допустить, — закончил он решительно.
— Да, конечно, — согласился я.
— Вы должны провести соответствующую операцию. Выделяю в ваше распоряжение бронепоезд.
— Бронепоезд?
— Да, бронепоезд! На нем вы доедете до городской станции, на нем же вывезете все ценности из городского банка. Только нужно торопиться, пока петлюровцы не сделали это раньше нас. Вы знаете, где находится банк?
— Не знаю, но найду.
— Искать вам не придется, так как я пошлю с вами товарища, который прекрасно ориентируется в городе. — И он жестом показал мне на мужчину, сидевшего в углу вагона.
Начальник штаба проводил меня до самого бронепоезда.
— Сколько бойцов имеется в вашем распоряжении? — спросил он у командира бронепоезда.
— Шестнадцать человек.
— Возьмите человек сорок! — И, повернувшись ко мне, начштаба добавил: — Вы же возьмите с собой восемь человек.
Отобранные для проведения операции люди уже дожидались меня на перроне. У одного из бойцов были огромные усы. Я не удержался и спросил его по-русски:
— Вы, товарищ, откуда родом?
— Из Туркеви, — ответил мне усатый на чистом венгерском языке.
— Так вы венгры? — удивился я.
— Трое — венгры, остальные — украинцы.
— Что, земляков нашли? — улыбнулся начштаба.
— Да, — ответил я.
Сев в бронепоезд, мы тронулись в путь.
— Да смотрите там
