Вихрь - Йожеф Дарваш
Произвели замену дозора, придав ему один станковый пулемет.
— Если появится противник, немедленно звоните, сразу же подъедем, — сказал я, прощаясь, старшему дозора.
Мы вернулись к себе на станцию, где я лично проверил все посты. Все было в порядке. Когда я вошел в комнату, зазвонил телефон. Говорил мой словоохотливый телефонный знакомый.
— Ночью, видимо, связь была нарушена, — пожаловался он.
— Был обрыв, но он уже устранен. А что у вас нового? — поинтересовался я.
— Проскуров захвачен противником. Я сам звонил туда ночью. Ответил какой-то атаман. — И он начал было рассказывать мне какую-то историю, которую я не дослушал до конца, так как на станцию прибыл какой-то состав.
«Черт возьми, что за поезд прибыл! Хорошо, если это не сам Петлюра!»
Я выскочил на перрон и увидел, что наши бойцы уже разговаривают с теми, кто прибыл эшелоном.
— Кто вы такие, товарищи? Где ваш командир? — спросил я.
Оказалось, что это полк регулярной Красной Армии, который отошел по ветке. В конце эшелона был прицеплен броневагон.
Я сразу же решил уговорить командира полка остаться на станции, чтобы удержать ее до подхода частей Красной Армии, тем более что Проскуров попал в руки противника.
Волочисский полк
— Остаться в городе я не могу, — сказал мне командир полка, — я обещал своим бойцам — а они в своем большинстве из Волочиска, — что мы защитим их родной город от националистов.
— Волочиск… Волочиск… — повторял я, глядя на карту.
Командир полка склонился над картой и сказал:
— Вот Ярмолинцы, вот здесь мы находимся. — И, поведя пальцем немного вверх, добавил: — А вот и Волочиск.
— Но ведь Проскуров захвачен противником, — заметил я. — Так как же вы намерены попасть в Волочиск?
— Пешим маршем.
— Видите ли, мне кажется, что, удерживая эту железнодорожную станцию, мы окажем Волочиску большую помощь.
Однако уговорить командира полка мне так и не удалось, так как он упрямо стоял на своем, отдав распоряжение выгружаться из вагонов.
— Состав мы оставим вам вместе с запасами консервов и сушеной рыбой. И немного патронов… Если вы, конечно, здесь останетесь. Положение ваше, нужно сказать, ненадежное…
— Да, мы остаемся здесь, — заявил я решительно. — Скажите, а у вас все бойцы из Волочиска?
— Нет. У меня в полку человек сто двадцать венгров. Если хотите, они могут остаться здесь.
«Сто двадцать человек! — подумал я. — Разумеется, это немного для выполнения моего замысла, но все же не пятьдесят».
— Я хочу поговорить с ними, — сказал я.
— Пожалуйста, поговорите.
Я вышел к эшелону и без прикрас обрисовал собравшимся бойцам положение, в котором мы оказались. Не скрывал серьезности положения, объяснял, что противник силен и стремится окружить нас, однако риск имеет смысл.
— Кто желает остаться здесь, два шага вперед! — закончил я свою речь.
Стало совсем тихо, никто не пошевелился.
— А что будет с нашим поездом? — спросил один из бойцов.
— Поезд останется здесь, — сказал командир полка. — Дальше двинемся пешком.
— Разумеется, товарищи, — обратился я к команде бронепоезда, — вы тоже можете остаться здесь, только добровольно. Те же, кто хочет уйти с полком, могут уйти.
Я обвел внимательным взглядом лица красноармейцев. Они молча и строго смотрели на меня. Наконец один из наших артиллеристов смачно выругался и полез на платформу с оружием. За ним, ничего не говоря, полезли на платформы и другие бойцы.
Из рядов Волочисского полка вышел широкоплечий мужчина среднего роста. Он подошел ко мне и, протянув руку, сказал:
— Я Талига, артиллерист. Мы остаемся здесь, не так ли, ребята? — Он обернулся к остальным.
Бойцы зашумели, а через несколько минут полезли на платформы бронепоезда. Большинство из них были венгры.
Талига подошел к командиру полка и, протянув ему руку, сказал:
— Прощайте, товарищ командир!
Командир обнял Талигу и расцеловал по русскому обычаю в обе щеки.
— До свидания, товарищи! — крикнул Талига тем, кто уходил с полком на защиту родного Волочиска.
Талига представляется
Увидев Талигу у орудия, я поразился, до чего ловко наводит он его на цель. Очень скоро мне представилась возможность убедиться, к каким блестящим результатам это приводит.
Противник напал на нас со стороны Проскурова, откуда мы его меньше всего ждали. Наш разведывательный дозор сначала столкнулся с дозором противника, вслед за которым следовала колонна главных сил. Хорошо еще, что нашему дозору удалось оторваться от противника и добраться до Ярмолинц.
Посадив на бронепоезд почти всю имевшуюся в моем распоряжении пехоту, мы, не поднимая шума, двинулись навстречу противнику, выдвинув вперед дозоры.
Скоро со стороны леса раздался один-единственный выстрел, и тотчас же со всех сторон началась беспорядочная пальба. Наши дозорные доложили, что вошли в непосредственное соприкосновение с противником. Я и без их доклада понимал это. Однако меня что-то беспокоило, хотя я не мог понять, что именно.
— Ну, товарищ Талига, — обратился я к артиллеристу, — а не припугнуть ли нам беляков, выпустив по ним несколько снарядов?
— Давайте сначала прислушаемся немного.
В наступившей тишине он присел возле орудия и прислушался.
Я не стал с ним спорить, решив, что открыть огонь мы всегда успеем. Сидел и думал, а не завлечет ли противник наших в ловушку. Странно, превосходство белых в силах налицо, а они почему-то отходят.
— Сходи-ка, земляк, в лесок слева, посмотри, что там делается, — сказал я усатому артиллеристу. — Что-то мне не нравится эта тишина.
Через несколько минут после ухода Талиги в лесу, куда он ушел, раздался пушечный выстрел. Почти в тот же миг из леса выскочил Талига. Подбежав к своему орудию, он начал крутить маховичок наводки.
«Интересно, по какой цели он хочет стрелять?» — подумал я, наблюдая за артиллеристом.
Когда вражеское орудие произвело четыре или пять выстрелов, Талига закончил наводку и сказал, повернувшись ко мне:
— Теперь можно и выстрелить. Разрешаете?
«Черт возьми! Уж не собирается ли он целиться на звук выстрела?»
Однако весь вид Талиги выражал такую уверенность в себе, что я дал свое согласие.
— Огонь!
Раздался выстрел, один-единственный, но орудия противника после этого уже не стреляли.
Позже ребята рассказали мне, что, когда они вышли на опушку леса, с хутора открыла огонь пушка противника. Они залегли и вдруг видят, как один-единственный снаряд с нашей стороны накрыл цель с одного выстрела. Это и был выстрел Талиги.
— За мной! — крикнул Талига и побежал, увлекая за собой человек двадцать бойцов.
Однако атаковать, по сути дела, было уже некого, так как весь артиллерийский расчет был выведен из строя: кто убит, а кто тяжело ранен. Чудом уцелели в укрытии несколько лошадей,
