Я шкурой помню наползавший танк - Юрий Иванович Хоба
Когда Вольдемар попытался разбудить меня на рассвете, я вежливо послал его по известному адресу. И правильно сделал. Если человек сыт, то ему незачем удовлетворять охотничью страсть при помощи дробовика или удочки. Ведь жизнь даже малой плотвицы – это дарование свыше. Жаль лишь, что об этом забывают люди. Особенно – на войне.
ВЪЕЛСЯ В ДУШУ ДЫМ ПОЖАРИЩ
Ничто не проходит так быстро, как жизнь, отпуск и отдых под созвездием Большая Медведица.
– Теперь я понимаю, – ворчит кормчий, удостоив мимолетным взглядом дорожный указатель с надписью «Закадычное», – почему в качестве отдушины выбрал спорыш со двора бабушки Зины. Решил на обратном пути проверить, убрали ли обломки «Боинга» с околицы Грабово?
Вольдемар прав лишь отчасти. Тогда, в первый приезд, я не увидел села. Все застила разыгравшаяся здесь трагедия, где отдельной деталью выделялся труп пристегнутой к креслу пассажирки и книга, которую бедолага, наверное, выпустила из рук во время удара об землю.
Но о данном местному краеведу Владимиру Жиле обещании приехать, как только жизнь его земляков войдет в прежнее русло, я запомнил. И вот теперь появилась возможность сдержать слово…
ЯГОДЫ МАЛОЙ РОДИНЫ
Основано Грабово раньше, чем по приказу Петра Первого был заложен Таганрог. Правда, с городом на берегу Азовского моря, вернее – его верфями, у грабовчан не самые приятные воспоминания. А все потому, что росшие в окрестностях дубы полегли под топорами артелей, заготавливавших древесину для императорского флота. Та же участь постигла и грабы, которые, собственно, дали названия селу.
Впрочем, даже после набегов корабелов байрачные леса не утратили своей привлекательности. Более того, они приумножились искусственными борами. И теперь берега Миуса осень разукрашивается всеми мыслимыми оттенками. От зеленого до пурпурного. А еще здесь множество фиолетовых оттенков. Это – куртины дикого терна, чьи плоды после первых заморозков обретают изысканный вкус.
Особенно щедро облеплен ягодами куст по соседству с обелиском, надпись которого гласит: «На этом месте в октябре 1941 года вместе с красноармейцами Довженко А. Е. и Гордюхиным М. И. одиннадцать часов вел неравный бой сержант Приходько Я. С. За этот бой командир отважных бойцов удостоен Ордена Ленина». По официальной версии, обелиск установлен с подачи местных властей, но как я понял, генератором идеи являлся Владимир Жила, отставной шахтер и автор двух книг по истории малой родины. Если жизнь войдет в нормальное русло, Владимир (будем надеяться) осчастливит своих земляков еще одной, на этот раз повестью о войне.
ПОДХВАТИЛИ ЖУРНАЛЮГИ КОСТЬ ГОВЯЖЬЮ
Помимо писательства у отставного горняка имеется еще одна обязанность. Он – гид приезжающих в село гостей, в том числе корреспондентов. Правда, после одного случая стал избегать контактов с телевизионщиками.
– Нехорошая петрушка получилась, – говорит Владимир, – полтора часа водил ваших коллег по Грабово… Канал называть не стану, пусть Господь им будет судья… Водил по селу, рассказывал о событиях той ужасной трагедии. А после просмотра телепередачи четверть часа сидел с отвисшей челюстью. Был в сюжете эпизод с собакой, которая тащила в пасти говяжий мосёл. Так эту сценку корреспондент озвучил следующим образом: «На полях, возле Грабово, и сегодня можно встретить фрагменты человеческих тел, которые растаскивают домашние и дикие животные». Но кому, спрашивается, в душу плюнули? Разве не мои земляки помогали спасателям и ополченцам собирать эти самые фрагменты, разве не они несли в сельсовет кошельки, деньги, банковские карточки? А ведь тот же телеканал намекнул, что грабовцы поживились за счет убиенных.
Разумеется, война и мародеры ходят по земле рука об руку. Так, в моем походном блокноте имеются свидетельские показания о том, как шустрые людишки обшаривали карманы убитых солдат, да и самому дважды доводилось видеть рыскавших по полю отгремевшей битвы граждан с мешками.
Но, как заявил сельский голова Владимир Бережной, с которым меня познакомил краевед, землепашец с деда-прадеда никогда не позарится на чужое. Тем более, если оно окроплено кровью.
– Я был шокирован свалившейся на Грабово бедой, – вспоминает Бережной. – Однако пару дней спустя получил еще один повод уважать земляков… Уже в первый же вечер на моем столе оказался ворох сумок, кошельков, долларов, евро. Все это принесли участники поисковой операции, конкретно – наши люди.
Продолжали приносить найденное и в последующие дни. На вопрос: «Смотрели, что в подобранном портмоне?» – следовало стандартное: «С какой стати я буду совать нос в чужие вещи».
Точно такими же словами выразился и Владимир Жила:
– Поехал однажды за родниковой водой. Имеется в наших местах заветная криничка… С момента крушения самолета прошло больше месяца… Гляжу – недалеко от кринички в кустиках что-то виднеется. Сумка. Толстенькая такая, из хорошей кожи. Ну я её в сельсовет и принес. Нет, содержимым не поинтересовался. Думаю, так поступил бы каждый, кто не желает иметь вместо совести разменную монету… А теперь, если не возражаете, я познакомлю вас с моей малой родиной. Достопримечательностей в Грабово хватит для самой продолжительной экскурсии. Чего только стоят дубы-патриархи, чьи раскидистые кроны занимают треть сельской усадьбы.
Им по двести лет, – рассказывает наш гид. – К сожалению, это все, что осталось от усадьбы Иловайских. А ведь при моей памяти здесь был ухоженный сад, шикарные аллеи, построенный на многие века барский дом…
Сожаление по поводу разрушенной усадьбы как бы стушевалось после крушения пассажирского самолета. И водит Владимир Жила гостей не на смотровую площадку, откуда видна гора, где в пещере жил атаман Сокол, а к памятнику убиенным пассажирам «Боинга».
На этом месте прямо к электроопоре прикреплена доска с бесхитростной надписью: «Остановись и помолись. Почувствуй бег минут. Здесь Боинг пал, и в страшный миг он чью-то жизнь забрал». Но еще красноречивее о трагедии свидетельствуют детские игрушки у памятника, на котором высечено: «Невинным жертвам гражданской войны». Часть из них прилетела на околицу Грабово по небу, часть принесли ребята из Шахтерска, Тореза, Рассыпного. Ощутимо потянуло дымком. Исходил он от зажженных в садах костров, напоминая жителям Грабово о пережитом.
СИНДРОМ УПАВШЕГО КОРЫТА. ГРАБОВСКИЙ ВАРИАНТ
После случившегося спрос на успокоительные в селе вырос в три раза. Более того, земляки Владимира Жилы шарахаются от любого громкого звука, а некоторые засыпают лишь при зажженных торшерах.
– Как, по-вашему, должны еще реагировать люди на случившееся? – удивилась вопросу фельдшер Ермоленко. – Я – медик, человек ко многим вещам привычный, и то не могу без содрогания вспоминать подробности того дня… Когда на село посыпались обломки, мы подумали, что ополченцы сбили бомбивший их позиции штурмовик… Как во сне заняла свое место в «скорой». Едем, обгоняя спешащих людей. Первое, что увидела,
