Обязан побеждать - Владимир Георгиевич Нестеренко
Таня стояла рядом, она уже поцеловала своего Костю и молчаливо смотрела на отряд. Дед Евграф возился с костром, на котором затемно готовил завтрак. Возле него находилась Люся, поглядывая в сторону бойцов, отыскивая взглядом Лёню. Только Клавдия не вставала. После трудного перехода, ей сильно нездоровилось.
– Отряд, на выполнение боевого задания за мной – марш! – и пошёл, обходя стороной «музыкальную» линию. Группа тут же растворилась в сумеречном лесу.
Шли размеренным шагом. К просёлку, изрезанному колесами машин и гусеницами самоходок, вышли, когда свет властвовал над знакомыми просторами. Остановились, прислушались. Тихо и быстро пересекли дорогу. Идущий последним, Степан замёл веткой следы.
– Решил пройти мимо прежней базы, где у нас была первая схватка с карателями. Посмотрим, что там? Дальше поведете группу вы, товарищ Степан. Согласны?
– Есть, товарищ лейтенант.
Шли осторожно, прислушиваясь к звукам леса, к запахам.
– Товарищ лейтенант, – тревожным полушепотом сказал Шелестов, – впереди кто-то есть. Чую запах сигарет и дым…
– Группа, стой! – так же негромко скомандовал Белухин. – Рассредоточиться за деревья до выяснения обстановки. Я – в разведку.
Командир извлек из-за спины винтовку с прицелом, поправил висевший на ремне пулемёт и бесшумно скрылся за высокими соснами. Не прошло и получаса томительного ожидания, лейтенант вернулся с мрачной миной на лице. Бойцы к нему.
– Шелестов не ошибся, нюх как у собаки. Впереди полувзвод немцев, есть эсэсовцы, пятеро полицаев. В центре полянки свежая могила и огромный берёзовый крест…
– Схоронили в одной могиле побитых фрицев! – не удержался Фёдор.
– Я не сказал главного, рядовой Осинин, – зло произнес лейтенант, и желваки заходили на его щеках, – два старика, две женщины и трое подростков копают себе могилу на краю полянки.
Лица бойцов побледнели. Растерялись бойцы от таких жестоких слов.
– Собираются расстрелять, чтоб молва не разнеслась о побитых и похороненных, – сделал вывод Степан.
– Да!
– Что же будем делать? – спросил Степан, содрогаясь всем телом.
– Пока не знаю.
– Вы командир, товарищ лейтенант, вам принимать решение.
Командир раздумывал недолго.
– Нас четверо, врагов за два десятка, готовят на костре пищу. Пока сидят все в куче. Наверняка, где-то стоят часовые. Я заметил одного, полицай. Мы можем погибнуть, если ввяжемся в драку. Погибнуть не имею права, не подготовив себе замену. Замену – разведчика-истребителя.
– Надо внезапно напасть, забросать гранатами, ударить из автоматов и уходить. Гражданские разбегутся, – проявляя нетерпение, сказал Осинин. – Как потом жить, если уйти?
Лейтенант с минуту молчал, хмурился, глядя на ожидающих положительного решения бойцов.
– Вариант в целом годится. Внезапность наш козырь. Ветер шумит кронами деревьев. Есть возможность подойти к старой сосне на бросок гранаты. Оттуда хорошо просматривается полянка с немцами. И так, я снимаю обнаруженного часового. Он стоит с нашей стороны. На крик кедровки подходите ко мне, выдвигаемся к старой сосне. Быстро изучаем, где кто находится. Я и Шелестов забрасываем фрицев гранатами и следом открываем огонь. Степан и Осинин уничтожают полицаев. На месте уточню, кто первый открывает огонь. Выполнять!
– Есть!
Белухин бесшумно, как тень, скользнул меж сосен и тут же скрылся. Вновь потянулись напряженные минуты ожидания, холодя душу и мысли. Наконец, все тот же рядовой Шелестов уловил слабый крик кедровки.
– Пора, лейтенант кедровкой кричит! – взволнованно сказал он.
Бойцы подобрались и торопливо двинулись по направлению, указанному лейтенантом. Он стоял, прижавшись к сосне, ожидая группу. Под сосной лежал навзничь полицай с окровавленным горлом.
Парни остолбенели, вперив взгляды на труп предателя. Корежил вид перехваченного горла, удивляла необычная сила командира.
Лейтенант указал рукой направление.
– За мной! – сипло скомандовал и неслышно двинулся.
Степан перекрестился, уже не глядя на труп, и первый устремился за командиром. За ним ожившие Осинин и Шелестов шли как-то неуверенно, с опаской. Но она быстро прошла, ибо впереди видна было широкая спина лейтенанта с горбатым рюкзаком и снайперской винтовкой. Подошли к старой сосне, стоящей на бугре, как и её соседки, затаились, услышали чужой говор. Тянуло дымом. Немцы кто сидел на земле, кто стоял, окружив костёр. Он-то и привлекал внимание людей, потерявших бдительность. Это был явный прокол врага. Лейтенант опасался случайно брошенного взгляда к сосне, за которой сгрудились присевшие бойцы. У костра насчитал двенадцать человек. В первый раз их было больше. Значит два или три человека отошли по какой-то нужде. Возможно, отправились проверять посты часовых. Это тревожило. Могут наткнуться на труп. Трое полицаев прохаживались по ту сторону полянки сзади землекопов-смертников, которые неторопливо копали себе могилу. Двое смотрели на работу с внутренней стороны.
– Шевелись-шевелись! – орал один из них, что вызывало дружный смех немцев.
Лейтенант указал на дальних полицаев и приказал Степану, вооруженному автоматом, подойти к ним слева и уничтожить. Огонь открывает он первый. Фёдору было приказано ударить по ближним полицаям. Группу немцев берет на себя и Шелестова. Сигнал к общей огневой атаке – выстрелы Степана.
– Не зевать, бить врага твердой рукой! Уяснили?
Внезапный огонь из засады дает преимущество на все сто, а то и на все двести. Да если к тому же меткий огонь, разящий наповал, не позволяющий очухаться врагу, – козырь что надо! У него-то, у лейтенанта, точно в руках козырный туз, у Степана – тоже. Хваткий он человек, стрелок отменный. У Осинина и Шелестова козыришки так себе, но все же есть. Подстраховать придется парня, если что. Шелестов рядом, с такой же задачей, сначала гранатами забросать, а потом огнем жечь, спасовать не должен. Главное не промедлить после выстрела Степана. Враг спохватится, встрепенётся, бросится к оружию, но секунд для ответа гранаты не оставят. Он шибко надеялся на дружную внезапность, иначе бой усложнится.
Белухин знал, что охотнику не составит большого труда быстро подобраться к предателям и открыть огонь. Ждали на взводе. «Лимонки» на боевом, чтобы метнуть, руки аж вспотели. И как всегда в таких случаях огонь начался неожиданно. Степан срезал сразу двоих, третий упал, истошно вопя. Охотник достал его второй короткой очередью. А она потонула во взрывах гранат, что метнули лейтенант и Шелестов. Занемевшими пальцами
