Обязан побеждать - Владимир Георгиевич Нестеренко
– Вопрос можно, товарищ лейтенант, – сказала санинструктор.
– Я слушаю.
– Кто идёт на задание?
– Мужской состав группы. Женщины и гражданские лица пока к боевым операциям не привлекаются. У них иная задача: готовить лес для землянок и возить его сюда на лошадях.
Таня нахмурилась, но пререкаться не решилась.
– Вас что-то не устраивает, товарищ санинструктор?
– Нет-нет, – ответила она торопливо, – ни дня без диверсий. Только нашего полку прибыло и об обороне стоит подумать прямо сейчас.
– Пока наша оборона – манёвр. Натиск даже двух взводов фашистов с полицаями нам не выдержать.
– Но ты говорил о плотах на озерушках, где можно пересидеть.
– Нам четверым возможно и удалось бы отсидеться, но, как ты выразилась, нашего полку прибыло. Быстро построить плоты у нас нет сил. Со временем семья деда Евграфа уйдет в колхоз к родственникам, тогда посмотрим.
– Нет, я остаюсь с вами, научите меня стрелять! – раздался голос Люси, и в нём звучала непреклонность.
– Товарищ Люся, ты несовершеннолетняя, и твою судьбу решат дедушка и бабушка.
– Я бы и сам просился зачислить в отряд стрелком, если бы не хворая Клава. Она не переживёт зиму в лесной неудобице.
– Деда, но я-то молодая и не хворая, сильная. Вон как от проклятых отбивалась. Не хочу в колхоз, там опять ко мне привяжутся. А я – не дамся!
– Торопиться не будем, решим эти вопросы после операции, – сказал лейтенант примирительно. – Сейчас же я и товарищ Таня займёмся «музыкалкой», бойцам заготавливать древесину вместе с дедом Евграфом и Степаном.
– Долг платежом красен, – сказал дед Евграф, – сюда бы наших мастеровых мужиков звено, да в поселке – пусто. Всех до пятидесяти лет мужиков в армию призвали. Одни бабы да старики остались да дрянь, вроде тех полицаев, каких товарищ лейтенант порешил.
– Вас преследовали? – взмахнула руками Таня, с укором поглядывая на Костю и Шелестова за недосказанный эпизод.
– Пятеро вот на этой подводе. Мы их огнём встретили, – скромно сказал Шелестов. – Дядя Степан из своей берданки картечью одного свалил.
– Жаль, там нас с Фёдором не было. Он бы сейчас всё в деталях выложил, не так как вы, молчуны.
Константин примирительно поднял руку, отставляя в сторону порожнюю кружку.
– Внимание! Пока все в сборе, предупреждаю: на северную сторону ни шагу, – лейтенант рукой указал направление, – подходы минируем. Выполнять свои задачи!
Вечером Степан подсел к командиру, глядя, как он складывает в рюкзак тол, адскую машинку, запасные диски к пулемёту, сказал:
– Товарищ лейтенант, вижу, не на простое дело идёте. Дороги не знаете, а я местный, охотник с детства. Проведу вас коротким путём, ни одна фашистская сволочь не заметит, если возьмёте.
– Я думал об этом, товарищ Степан, но ведь дел и здесь полно.
– Не возражаю, а как после диверсии сниматься отсель придётся? Вся работа насмарку. Фашист же не потерпит, если у вас удача получится.
– Вот это самое главное! Оборону держать не сможем, нас раз-два и обчёлся. Только манёвр. Да мы немцу ложный след устроим.
– И тут я вам очень сгожусь. С северной ветки, Баклавой зовётся, с одной стороны поля хлебные. Разве на вашей немецкой карте не обозначены?
– Обозначены. Но есть и леса, правда, далековато. Но у нас будет полночи в запасе.
– Правильно, за лесом, что по правую руку, сдаётся мне, немецкий аэродром. Наблюдал я с нашей водонапорной башни, как оттуда самолёты стали взлетать. С башни окрестности видны на десятки верст. Туда след налаживать неразумно. Не поверят фрицы, что после диверсии партизаны сами в капкан полезли.
Лейтенант Белухин задумался, стал изучать карту.
– Здесь по вашим наблюдениям аэродром? – Он указал на карте точку.
– Да, там земля ровная, как стол. Правда, жито там сеют. Но гляжу, немцам это не помеха.
– Куда же вы предлагаете след налаживать?
– А вот сюда, на старую лесосеку, на запад. Сосна там корабельная. Часть её взяли, молодняк посадили. Потом с просеки уходим на юг. Ручей там есть. По нему версты две пробежим. Вовсе след собьём. Круг большой получается, зато надежность высокая.
– Хорошо, идём вчетвером. Бойцов обучаю взрывному делу, им драться до победы, а навыка нет. Предупредить надо санинструктора о новых планах. Она в лагере остается за старшего. Заготовкой леса займутся в меру сил. Сейчас чистим оружие, военные в караул по два часа, и отдыхать перед походом.
Дед Евграф дождался, пока лейтенант остался один, подсел на лавку, наблюдая, как Константин чистит пистолет, и, собравшись с духом, сказал:
– Я все хочу спросить, товарищ лейтенант, идёте немцу в пасть, может, и не свидимся.
– Ну, это вы напрасно, – усмехнулся Константин, – я думаю, Победу встретить с оружием в руках.
– Я вам того искренне желаю, коль вам советская власть так мила и вы её защищаете.
– Не думаю, что и вам она поперёк горла.
– Нет-нет. Я как плотничал при старой власти, так и плотничаю. Меня в Клиновом за это уважают.
– Так в чём тогда вопрос?
– А в том, не будь она вам мила, разе б вы вот так рьяно за оружие брались?
– Я потерял в Гражданскую войну отца. Не хочу в эту войну потерять Родину. Потому защищаю землю нашу, людей наших – Люсю, бабу Клаву, детей и стариков. Как вы бросились с топором на врагов внучку защищать, так и я – Родину. Только с пулемётом и хорошей тренировкой.
– Потому-то я в ваших глазах не видел страха ни тогда, ни сейчас.
– Почему же, страх всегда с тобой. Только надо не поддаваться ему даже в самом критическом положении.
– Как старший по возрасту в лагере – благословляю вас, сыны, на подвиг!
– Спасибо, товарищ Евграф!
Глава 13
Утренние сумерки удлинялись густыми кронами деревьев, но всё же уступили надвигающемуся с востока свету. На
