Большой конфликт - Берт Хеллингер
Похожим образом дело обстоит и со здоровьем. Когда все органы тела, когда тело, душа и разум работают слаженно и обеспечивают выполнение наших жизненных потребностей, мы чувствуем, что с нами все в порядке и мы здоровы, мы чувствуем себя легко и уверенно, мы полны оптимизма и обращены к жизни. В этом отношении здоровье действует как чистая совесть: оно желанно, оно сулит и приносит нам счастье.
Болезнь и совесть
Если же мы ведем себя в отношениях так, что это ставит нашу принадлежность под угрозу, у нас возникают муки совести и чувство вины. Это чувство настолько неприятно, что оно вынуждает нас изменить свое поведение, чтобы вернуть себе право на принадлежность. Следовательно, нечистая совесть – точно так же, как чистая, – заботится о нашей принадлежности и душевном комфорте. Пусть она связана с неприятными чувствами, но по своей цели и действию она служит нашему счастью.
Нечто похожее мы часто переживаем и в связи с болезнью. Пусть она неприятна, причиняет боль и нередко бывает опасна, но она заставляет нас вспомнить о здоровье и сделать все, чтобы его вернуть. В этом смысле ее задача, как и задача нечистой совести, сделать нашу жизнь лучше. Все это пока хорошо.
Болезнь и чистая совесть
Но в то же время мы видим, что многие люди с хроническими или опасными для жизни заболеваниями кажутся счастливыми – счастливыми, несмотря на болезнь, или даже благодаря болезни, как если бы она обеспечивала им чистую совесть. Это значит, что болезнь дает им ощущение принадлежности и невиновности, так же как чистая совесть дает другим ощущение счастья. Как и другие, они воспринимают невиновность как высшее благо и высшее счастье, а болезнь служит им для того, чтобы эту невиновность обрести и сохранить. Но это означает еще и то, что стремление к невиновности может быть одной из причин болезни, что здоровье может представляться угрозой для этой невиновности, а чистая совесть препятствовать правильному лечению или даже сводить его на нет. То есть в этом случае здоровье вызывало бы угрызения совести и только болезнь обеспечивала бы спокойную совесть. Как такое возможно?
Слепая любовь
Нуждаясь в принадлежности, ребенок в нас хочет стать таким же, как тот, кого он очень любит, к примеру, как его больная мать. Переживая то же, что и она, он чувствует, что связан с ней в любви. Для того чтобы все же сохранить или восстановить здоровье, ему нужно благословение матери. Тогда – со взглядом на мать и с ее благословением – та же самая любовь, которая сейчас приводит его к болезни, позволит и даже потребует от него сделать все, чтобы снова стать здоровым. То есть эта любовь должна смотреть не только на собственное сердце, но видеть и любовь матери, которая хочет, чтобы ее ребенку было лучше, чем ей. Для того чтобы человек мог превратиться из невиновного и больного в невиновного и здорового, эта любовь должна стать зрячей.
Однако слепая любовь часто ведет не только к болезни, но и к смерти, например, когда ребенок говорит в душе своим рано умершим отцу или матери: «Я хочу быть с тобой, я пойду за тобой». У некоторых больных людей это стремление непреодолимо, и требуется огромная сила, чтобы направить их в сторону жизни. Здесь слепая любовь тоже должна прозреть, словно бы посмотреть в глаза умершему любимому человеку и увидеть, что ее стремление оказаться рядом с ним не достигнет желанной цели, поскольку смерть больше, чем просто воссоединение, и мертвым больно оттого, что живой считает, что может до них добраться или своей смертью доставить радость им и себе. Здесь необходимо прояснение и очищение наших магических желаний путем осознания.
Из этой слепой любви рождается и представление о том, что за другого можно умереть, чтобы ему стало лучше, чтобы он остался жив или чтобы ему не пришлось самому искупать какую-то вину. Или что таким образом можно отменить, сделать несуществующей, некую личную вину.
В этом контексте болезнь и смерть тоже связаны с чистой совестью, поскольку за тем и за другим стоит любовь.
Счастье
Нет ничего, что было бы труднее выносить, чем счастье. Многие способны легко переносить несчастье, но вот счастье? Я могу объяснить почему. Собственное несчастье позволяет большинству людей чувствовать свою связь с семьей. Оно дает им ощущение невиновности и чистую совесть. Чистая совесть является для них большим утешением в несчастье. Если кто-то из членов семьи становится счастливым, в то время как остальные страдают, его часто мучает совесть. И он делает все возможное, чтобы снова стать несчастным, тогда это несчастье становится для него счастьем.
Таким образом, тот, кто счастлив или имеет какое-либо преимущество перед остальными в своем окружении, которые несчастны или находятся в невыгодном положении по сравнению с ним, чувствует себя перед ними виноватым. Но, кроме того, он чувствует себя в долгу перед судьбой или Богом. Когда человеку повезло избавиться, например, от тяжелой болезни, что он делает, если он благочестив? Он приносит Богу жертву, чтобы заплатить за свою удачу. Многие считают, что чем больше они заплатят за свое счастье, тем счастливее они станут. Но я пока не видел этому подтверждения. Кто много заплатил, тот много потерял, но вряд ли что-то приобрел, разве что чувство невиновности.
Так что же нужно сделать, чтобы сохранить свое счастье? Прежде всего поблагодарить. Ибо в большинстве случаев счастье незаслуженно. Это подарок. Нам трудно принять его просто как подарок, не делая ничего в ответ. Счастье легче принять, когда мы принимаем его с благодарностью.
Чтобы решиться сохранить свое счастье, нам нужно сделать кое-что еще. Мы должны разделить его с другими. То есть мы в какой-то мере передаем его дальше. Тогда другие тоже становятся счастливыми. Таким образом счастье растет – и может оставаться с нами. В этом заключается один из его секретов.
Если в семье есть ребенок-инвалид, а остальные дети здоровы, то здоровые дети часто считают, что раз их брат или сестра больны, то им нельзя принимать счастье своего здоровья. Они думают, что если они тоже заболеют или каким-то образом ограничат свою жизнь, то их больному брату или сестре будет легче, по принципу «двое несчастных лучше, чем один».
Как здесь может выглядеть решение?
