Манная каша на троих - Лина Городецкая
Маня шила и думала… Работа иглой не мешает думать. Представляла она их красавицами, устроенными, замужними. С образованием, конечно. Вот Сонечка все время кукол лечит, может, вырастет и в семье свой врач будет. А Фенечка как красиво поет! Маленькая ведь совсем, голосок тоненький, но чистый, похоже. Хорошо бы с кем-то посоветоваться, может, талант у ребенка, не пропустить бы. Имя у нее ведь певчее – Фейгале [2]… Видела Маня своих девчонок взрослыми, счастливыми.
И ничего, что ей по жизни выпало столько бед, без родителей выросла, да и сама чудом жить осталась. Как же они ее не заметили тогда, под кроватью… Пять лет ей исполнилось, как Фенечке сейчас, когда горе в их дом ворвалось. Мать на сносях тогда была, успела ее под кровать затолкать, больше ничего не успела. И не видела Маня ничего, только ботинки, кованые, тяжелые, да слышала, как мать выла, а потом все… Замолчала. Отца они еще во дворе зарубили. А про Маню все говорили: повезло, что мать ее спрятала, в соседних домах погромщики и малых детей не жалели.
А потом еще раз повезло, что встретила Бориса, по любви замуж вышла, к нему в город из местечка переехала, вместе они легче голодные годы пережили, а тут и дочки родились. Удивительно, как обе они похожи на Маню. Только у Фенечки цвет волос медный, Борю-то в детстве рыжим дразнили, и веснушки у девчонок – отцовские. Соседки девочками любуются. А как не любоваться, ладненькие, чистенькие, хорошо одетые. Маня сама шьет им платьица. Счастье ее, что шить научилась, теперь всегда кусок хлеба будет. Она даже из лоскутков разных может такой наряд соорудить для малышек, загляденье: с бантиками, оборочками. Кто-то однажды сказал, что не по-советски девочки выглядят, словно две куклы заграничные одеты. Но дочки у нее хорошие. Послушные, спокойные, мамины помощницы растут. Вот оно, счастье ее… И не будут они около швейной машинки зрение портить. Не будут. Много других профессий есть, а главное, мама есть, сможет позаботиться о них.
Борис тоже родителей рано потерял, сам на ноги становился, училище закончил, стал механиком. Работа нелегкая, устает, а кому живется легко? Дай Бог, чтобы детям легче жилось.
Хорошо, что жилье свое, стены родные Боре от отца с матерью достались. Пусть и не квартира, а комната, кухню Маня делит с соседками Аллой и Дусей – ничего, жизнь налаженная, никогда женщины не ссорятся на кухне. Если что-то срочно потребуется, то и попросить можно друг у друга. Алла потеплее будет, взгляд у нее мягкий, Евдокия, та не улыбнется никогда, неуютная она, но ладят женщины, а это главное. В соседней квартире тоже три соседки, а там такие войны кухонные бывают.
Двор у них маленький, но аккуратный, редко Маня выходит во двор, не любит она судачить да семечки по вечерам лузгать. Лучше приберет, приготовит что-то вкусное мужу и дочкам. После тех голодных лет хоть чуть-чуть легче стало, можно их побаловать. А иногда взять за ручки девочек и пойти к кинотеатру, что по соседству. Там, при входе, перед сеансом конфеты продают – поштучно. Сонечка обожает «Мишку на Севере», Фенечка – «Южную ночь», а себе Маня покупать жалеет, привыкла она с детства, что обойтись может.
А в субботу был праздник. Борис пришел с работы и пригласил ее в кино, на фильм «Девушка с характером». Сказал, что давно они вместе нигде не бывали. И что девочки вполне самостоятельные и вечер вдвоем побудут. Если что, Алла прислушается, рядом ведь. Никогда Маня девочек одних не оставляла, везде с собой брала. Но сеанс поздний, и так захотелось ей одеться нарядно и «на люди» выйти. А стены родные греют, да и прав Борис, соседки тоже рядом. Не подруги они ей закадычные, но женщины хорошие, если что – присмотрят. И сбежали Маня с Борей, совсем как молодожены, в кино. Девочек спать уложили и сказали, что вернутся не поздно. Если что, Сонечка за старшую будет, ей ведь уже шесть.
Перед фильмом успели в кондитерскую зайти, и Борис купил Мане пирожное эклер с ванильным кремом, таким нежно-воздушным, аж дух захватило. И уже перед сеансом на лотке у местных коробейников купили они себе по конфете «Иран», давно Маня мечтала попробовать конфету с таким интересным названием. И не разочаровалась, в шоколаде оказались вкрапления ее любимого мармелада. Она и девочкам купила. Утром встанут, обрадуются.
А утром объявили, что война. Германия напала без предупреждения.
Боре одному из первых пришла повестка в военкомат. Наскоро успела Маня ему вещи собрать. Ночью еще починила белье нательное теплое, давно собиралась. Правда, Боря и брать его не хотел, до зимы обещал вернуться уже с победой, но Маня в мешок вещевой положила, ей так спокойнее, не замерзнет.
А вскоре и других мужчин со двора призвали. Женщины остались с детьми да Иван Тихонович, старичок с первого этажа, который уж никак не подходил для воинской службы. Маня все так же шила, но заказов поубавилось. И тихо стало во дворе, как-то неуютно. Разговоры нехорошие Маня слышала, о немцах всякое рассказывали. Многие в дорогу собирались, пришла Лиза из соседней квартиры, сказала, что поедет с детьми к сестре в Казань, жалко, конечно, все в доме оставлять, пусть Маня посматривает за ее квартирой иногда. И Мане, может быть, стоит задуматься, переждать войну где-нибудь подальше.
Маня задумалась и решила, что стены родные и тут согреют. Куда она сейчас соберется с двумя девчушками, нигде не ждут ее. А девочки, как назло, заболели, ветрянка у них, тяжело на поправку идут.
Немцы вошли в город поздним вечером. Еще ночью слышны были зенитки и звуки далеких взрывов, а потом все стихло. На отдаленной от центра улице, где жили Маня с девочками, поначалу почти ничего не изменилось. Заказов и до этого было не много, денег становилось меньше, писем от Бориса не приходило. Тоскливо… А отвлекаться Маня умела только работой. Посмотрела на Фенечку и Сонечку и решила сшить им по пальтишку. Хорошо, что еще в прошлом сезоне ткань дешево прикупила, а подкладка у нее есть, куски с нескольких прошлых заказов остались.
Девочки были рады обновкам, да и вовремя она сшила им пальтишки. Вытянулись девчонки ее на радость маме. Теперь они втроем спали на кровати. Обнимала Маня справа Сонечку, слева Фенечку, вспоминала Борю и загадывала в мыслях, чтобы с ним ничего не случилось.
