Проверка огнем - Александр Александрович Тамоников
Зубарев помрачнел — ну вот и настал тяжелый час, когда пора отправить разведчиков на вылазку:
— Ну что ж, товарищи, ждем от вас сведений в ближайшие двое суток. Я лично буду ждать вашего возвращения. Грузовик вас ждет, доставит до границы фронтов, а там… уже сами. — Мужчина помолчал несколько секунд и все-таки попросил капитана: — Вы уж там, товарищ Шубин, приглядите за Олей, не дайте ее в обиду.
— Так точно, товарищ командир, приказ выполню, — подтвердил разведчик.
После короткого общения Белецкая и Шубин отправились к грузовику, что пыхтел рядом со штабом в ожидании разведгруппы.
Глеб помог девушке взобраться в кузов, но из кабины выглянул водитель:
— Отец, может, девчушку в кабину? Все теплее будет!
Капитан Шубин кивнул Ольге:
— Давай-ка в тепло, успеешь еще намерзнуться. — Он по задравшемуся вверх подбородку уже понял, что девушка хочет начать спорить. И сдвинул брови. — Уговор был меня во всем слушаться. И о себе заботиться, питаться, в тепле быть. Выполняй.
Ольга замешкалась, но подчинилась приказу командира — перебралась в кабину к водителю. А Шубин завернулся в старую ватную куртку, а сверху обернул себя брезентом, чтобы спастись от пронизывающего весеннего ветра. Он провожал глазами поля, что разбегались во все стороны по бокам дороги — еще серые, уже без проталин снега, но пока не покрывшиеся молодой нежной порослью первой зелени. Снег смешался с землей, и сейчас эту кашу каждый день нагревало солнце, готовя почву для первых всходов. Но вот для разведчиков эта жижа была опасна, идти по распутице будет невероятно тяжело. Липкая, тяжелая масса оттягивает обувь, нависает комками, не давая шагать, будто чьи-то руки тянут к земле. А грязная обувь, заляпанная одежда сразу привлекут внимание и выдадут охранникам на немецкой заставе тот факт, что они пробирались через лес.
Солнце спускалось все ниже, его теплые лучи больше не согревали, уступив место вечерней зябкой сырости. Сумерки сгущались, превращая пространство вокруг в черное бескрайнее море, по которому сейчас без чьей-либо помощи разведчикам предстояло пройти почти десять километров.
Глеб всматривался в звезды, которые то и дело выглядывали из-за туч, и тренировался определять свое местоположение по их расстановке на небе, а потом проверял себя по компасу. Все верно, они сейчас двигаются на запад, но вот через три километра грузовик остановится на краю квадрата, очерчивающего пересеченную местность. За ночь они должны будут преодолеть этот квадрат, выйти к дороге, что соединяет Березовку, Николаевск, а потом уходит к Одессе. Рядом с этой крупной автомагистралью им и придется пройти, чтобы проверить сведения о немецком усилении. Один из самых опасных отрезков их пути…
Темный купол неба уже слился в единое целое с черными полями, исчезла линия горизонта, и красная полоска заката прогорела, как последний уголек в печи. «Зилок» крался в темноте вслепую, не включая фары. Капитану Шубину казалось, что он всем телом чувствует, как тяжело дается грузовику дорога. Жидкая грязь облепила колеса, затягивала его все глубже, не давая резво ехать. Машина двигалась рывками, то надсадно завывая, то устремляясь вперед по скользкому бездорожью. Шофер выжимал из двигателя все силы, пытаясь вырваться из весенней слякоти. Но все-таки в одной из самых больших луж застрял окончательно, увязнув колесами больше чем наполовину.
Водитель, бурча под нос ругательства, выскочил из кабины и закружил вокруг грузовика, рассматривая в темноте, насколько глубоко увязли колеса. Шубин свесился сверху:
— Может, толкнуть?
— Да сиди, отец! — раздраженно буркнул шофер. — Ты-то куда лезешь, толкать собрался. Увязли по самое брюхо! Тут вдесятером не вытянуть… вот черт, угораздило же!
От досады он даже топнул ногой. Но Глеб все равно выбрался из кузова, тоже ощупал колеса и согласно кивнул — да, слишком глубокая яма. Он спросил у шофера, который рылся в кабине, выискивая инструменты:
— И что думаешь делать?
Тот буркнул, не оборачиваясь:
— Да что, известно что… Найду топор да пойду ветки и бревна сейчас рубить и под колеса их! До утра бы успеть, дорога на нейтралке уже, считай. Фрицам-то станется, если приметят с воздуха машину, могут снаряд бахнуть. От нас тут не то что ямы, мокрого места не останется. Эх, вот не повезло! Не дорога, а одни воронки! Чтобы этих фашистов так припечатало! — Он вдруг повернулся к своим пассажирам: — Не знаю я, как вас доставить дальше. Еще почти с три километра ехать. А дороги какие, сам же видишь, отец. Ну что я сделаю, не волшебник! Машину вытащу, а там уже решим, обратно разворачиваться или где в леске на день притулиться. Днем здесь ездить опасно, с утра — это наша территория, после обеда уже немцы тут ходят, сапожищами стучат. Так что, отец, терпи, беда вот приключилась.
Из окна кабины показалась Ольга, закутанная в платок так, что из серых складок торчал только носик:
— Товарищ капитан, что же делать? Мы не можем столько ждать, еще на сутки отложится все!
— Тише, тише, — успокоил девушку офицер. — Что-нибудь придумаем, всякое бывает. Грузовик мы точно из грязи вытащить за полчаса не сможем.
Шофер охнул, услышав «товарищ капитан», и забормотал:
— А я думал, что это старик с девчонкой. Уж извините, товарищ капитан, что я так к вам… по-свойски.
— Ничего, — оборвал его извинения разведчик.
Он задумался — времени действительно нет на то, чтобы возиться с грузовиком. Глеб подошел поближе к Ольге и тихо заговорил — шофер в это время отправился с топором в лес:
— Мы можем пойти через лес, там топь, но я смотрел карту. Край болота с юга упирается в проселок. Если сможем пробраться к той части, то уверен, там будет путь к Березовке. Дорога, где мы сейчас застряли, делает крюк вокруг этой низинки с топями. Так что времени потратим даже больше, если ждать, пока выберется грузовик из ямы. Как командир группы я принимаю решение идти до Березовки другим путем. Если болото будет непролазным, развернемся назад. Но сейчас ждать и терять время не вижу смысла.
Ольга кивнула в ответ и принялась выбираться из кабины. Разведчик бережно подхватил худенькую, как пушинка, девушку и поставил на землю.
— Эй, товарищ! — крикнул он в темноту шоферу, которого видно не было, а слышалась лишь его брань да стук топорика о ветки.
Тот затих:
— Товарищ капитан, что-то случилось?
— Разговор есть.
Разведчик оглянулся по сторонам, не громко ли они кричат, не привлекут ли лишнее внимание? Они были так близко к оккупированной земле, поэтому у капитана
