Вихрь - Йожеф Дарваш
Русские подошли к самому городу. Судьба его решится в течение нескольких дней, самое позднее нескольких недель. И придет возмездие, которого так боятся военные преступники. Неужели они не понимают, что всем им пришел конец? И несмотря на это, они лезут в дома, где живут евреи, глумятся над ними, грабят их имущество, а их самих угоняют в гетто. Этого я не ожидал. И хотя я всегда был настроен несколько пессимистически, однако действительность оказалась ужаснее, чем я ожидал. Не может быть, чтобы они еще надеялись победить. Невозможно. Быть может, они тешат себя тем, что им удастся убежать. Вот они и «играют» друг перед другом.
Меня грызет совесть, мне ужасно стыдно, что я вижу все это и ничего не делаю, что я не могу встать и закричать им в лицо: «Эй вы, мерзавцы, негодяи! Что вы делаете? С ума посходили, что ли?!»
Мне стыдно, что я — венгр, что я — христианин. Что я скажу людям, когда кончится эта война?
Сегодня опубликовано новое распоряжение правительства, наделавшее много шума. Согласно этому распоряжению, все наличные запасы продовольствия, стройматериалов, топлива должны строго учитываться привратниками домов.
Суббота, 6 января
Распоряжение правительства о переписи продовольствия вошло в силу. Привратница переписала обнаруженные у жителей дома: три кило муки, два кило сахара, три кило гороха. За дачу ложных данных грозит строгое наказание. Однако, несмотря ни на что, жители утаивают свои запасы…
Понедельник, 8 января
Говорят, что русские солдаты уже заняли Кёбанью. Мне хочется во все горло крикнуть: «Слава богу!» Но я должен молчать. Правда, мой радостный вид выдает меня. Вести с улицы противоречивы. Вчера рассказывали, что русские уже прорвались на проспект Хунгария, и сразу же после этого, пошли слухи о том, что в Задунайском крае немцы якобы начали контрнаступление и снова заняли Бичке, Дорог и Ньергешуйфалу. Обитатели подвала рады, они упрямо ждут, что немцы принесут им освобождение…
И снова обитатели подвала торжествуют: немцы сбросили с самолетов на парашютах тюки, в которых оказались боеприпасы и медикаменты. В газетах тоже с радостью сообщается об успехах гитлеровцев в Буде, которые якобы снова заняли Эстергом, а у Комарома даже переправились через Дунай. И снова восклицания: «Мы победим!..»
Вторник, 9 января
Настроение изменчиво. О гитлеровцах, которые якобы снова захватили Эстергом, ни слуху ни духу…
В подвале день ото дня больше сплетен.
Вот уже более двух недель, как русские осаждают город. Сначала я думал, что гитлеровцы продержатся всего дня два-три. Но они не только не сдали города русским, но еще зверски убили двух советских парламентеров. Разумеется, об этом газеты молчат, да и мои коллеги по подвалу тоже ничего не говорят. Об этом нам стало известно из листовок, которые русские сбросили с самолетов.
Вот уже десять дней как я сижу в этом подвале, жена — семь.
Сегодня плохо спал. Лампа ночью погасла, и мы остались в кромешной темноте. Запасов керосина хватит всего на несколько дней. Свечных огарков тоже почти не осталось. Скоро нам все время придется сидеть в темноте.
Вокруг нашего дома полно гитлеровских солдат.
Пока все еще царит временное затишье. Лишь иногда раздаются одиночные выстрелы. Я не понимаю, что означает это затишье.
О событиях, совершающихся во внешнем мире, мы ничего не знаем. Я, например, не знаю, что сталось с моими родственниками…
Воскресенье, 14 января
Общее настроение обитателей подвала, которое в первые дни было довольно идиллическое, с каждым днем становится тягостнее. Все какие-то злые, ненавидят друг друга.
Сегодня мы слышали взрыв. В подвал вбежала одна женщина и с ужасом стала рассказывать, что в нашем доме разрушена лестница. Вскоре, однако, выяснилось, что это не так. Чего только человек не делает со страха!
Понедельник, 15 января
Вчера, как нам рассказал один рабочий, русские солдаты прорвались на улицу Байза, в Йожефварош, и на улицу Немет. По рассказам других, уличные бои идут уже в шестом районе. У меня теплится надежда на скорое освобождение…
Вторник, 16 января
Меня одолевает мысль о том, что с нами будет, когда мы из подвала выйдем на свет? Что услышим? Кого мы потеряли? Нам пока еще везло, но как пережили это трудное время другие?
Ох, скорее бы выйти на свет божий! Как приятно пройтись по дорожке парка! Уцелели ли еще деревья в нем? Как хорошо было бы зайти в какое-нибудь кафе, сесть за столик, почитать газету, в которой не было бы уже сводок с фронта! Как мне надоела эта проклятая светомаскировка! Как только русские выгонят отсюда гитлеровцев и нилашистов, улицы, видимо, сразу же будут освещены. Можно будет без боязни пройтись по освещенной улице. Какой это будет праздник!
В половине восьмого вечера снова наступило небольшое затишье, хотя весь день слышалась артиллерийская канонада. Несколько человек из нашего подвала выходили на улицу, чтобы послушать, что говорят русские по радиоусилителю. Я сломя голову помчался наверх. Я слышал передачу, но не понял ни одного слова. Но важен самый факт. Значит, русские совсем-совсем близко. Мне пришлось скрывать свою радость, потому что я видел недобрую усмешку на лицах у многих.
Лишь бы поскорее выбраться из этого подвала! Сидеть здесь становится невмоготу.
Среда, 17 января
Я больше не выдерживаю. Бои идут уже над нашей головой. Слышны автоматные очереди.
Один противный тип, спустившись в подвал, поделился с нами своими впечатлениями. Он рассказал, что на углу нашего дома стоит гитлеровский солдат с автоматом и ждет, когда перед ним появится группа русских солдат. Тогда он даст по ним очередь из автомата — преподнесет русским «приятный» сюрприз. В общем, гитлеровцы еще и сейчас способны преподнести, русским «приятные» сюрпризы.
Сегодня немцы бродили по нашим квартирам. Но вскоре сбежали, сильно стуча сапогами по лестнице, заслышав сильные взрывы.
Часов в пять, под вечер, в доме появились двое гитлеровцев. Они пришли из соседнего дома через запасной выход. Прежде чем заняться своим делом, они немного поговорили с жителями дома. Оба солдата грязные, запыленные. В глазах застыл страх, а сами они похожи на загнанных диких зверей. Лица уставшие, испуганные. Мне показалось, что это лица людей, приговоренных к смерти. Разговаривали они уже не повелительно, а скорее просяще. О чем именно они говорили, я не знал. Однако обитатели подвала слушали их чуть ли не с благоговением. И это вместо того, чтобы броситься на них и забить палками, метлами, кастрюлями, всем, что под руку попадется.
Я спросил у прочих обитателей подвала, о чем говорили эти
