Зеленые мили - Елена «Ловец» Залесская
— Ну ок, допустим. А на фига врать-то?
— Ну ты же врешь. Себе, другим.
— Я?
Удивление почти искреннее. Я почти верю.
— Ты.
— Дурко твоя фамилия.
— Каков поп — таков и приход.
Снова молчим. Я начинаю засыпать.
Грин перехватывает руль одной рукой, второй поправляя куртку, которой я накрыта.
— Спи, спи, Пупусечка. Ты, когда спишь, молчишь и такая прям хорошая сразу.
Я буду спать. Он будет молчать и ехать в ночь. Сначала позади останутся Сиваш и Азов. Потом пролетим погранпереход. На контроле он откроет дверь, чтобы разбудить меня, и, наклонившись близко-близко, вдруг скажет: «Люблю тебя!» А потом добавит: «Как сестру». И что-то из этого будет спасительной неправдой.
На мосту через пролив он разбудил меня, и начнется досмотр. Впереди было еще часов 20 пути. Мы вспоминали всех, все и много смеялись. Осторожно обходили в воспоминаниях то лето и весну, когда были сказаны слова, цепляясь за которые я системно рушила свою жизнь. Пытаясь доказать, что могу без. И что да, нет ни романа, ни героя.
А потом Грин, не спавший всю ночь, отдал мне руль и моментально вырубился на пассажирском сиденьи. По наивности, не ожидая абсолютно никакого подвоха. И я — впервые в жизни! — уснула за рулем где-то в Ростовской области. Я, проехавшая насквозь всю Европу — от Москвы до Рима, Прованса и Швейцарии в одни руки и иногда — по 1500 км в день! Но на М4 мозг просто скомандовал — Грин рядом, расслабься, Пупусик. Он, если что, все решит. Проснулись мы оба, когда машина уже влетела в отбойник. Ощущения незабываемые. Как я вырулила, уже не помню. Помню только, что справа шла фура и я успела подумать: «Слава Богу! Меня всегда тянуло куда-то левее». Но напугалась так, что руки тряслись еще несколько часов.
— Заправка. Заезжай. — Я никогда его таким не видела.
— Блин. Как так? — хожу, рассматриваю царапину на боку — от фары через всю дверь. И думаю: какое счастье, что не под фуру, не вправо.
Заходим. Грин стоит посреди магазина и ничего не делает. Просто стоит как каменное изваяние.
— Кофе хочу.
Не реагирует никак.
— Тебе взять?
— Нет.
Беру американо. Пью, пытаясь унять дрожь в руках. Грин смотрит куда угодно, только не на меня.
— Я нас опять чуть не убила.
— Бывает.
На глаза снова наворачиваются слезы. Не зря он не хотел со мной ехать. Кому хочется помереть от капризов дурной девчонки, прикатившей на войну? Пишу Валу: «Я уснула за рулем и опять нас чуть не убила». Приходит ответ: «Вот ты ему адреналину-то в жизнь добавляешь! Не убила же, вот и замечательно! Я тебе еще и гранат дам. Настоящих!»
Молча едем до какой-то пончиковой. Там Грин относительно приходит в себя.
— Пошли обедать. Выбирай, что ты будешь. И пончиков обязательно.
— Я Валу написала, что опять нас чуть не убила.
— И что он?
— Смайлик прислал.
Ни до, ни после я никогда не видела его в такой ярости. В такой тихой и всепоглощающей, какая бывает только у того, кто вплотную заглянул в глаза своему самому страшному страху и понял, насколько он бессилен перед ним.
— Смешно ему?
— Ну, на фоне всех моих факапов…
— А ты его спроси. Если бы ты там сейчас лежала и тебя бы в черный пакет паковали… ему, бл… тоже было бы весело?!
— Ну не лежу же!
— СЛАВА БОГУ!!!
До меня, как сквозь вату, доходит чудовищное мое заблуждение. Все это время я была уверена, он злится из-за того, что я подвергла риску его жизнь. А он все это время ехал и рисовал в голове картины совершенно другого исхода. И я снова начинаю что-то понимать. Какие-то странные детали пазла оказывается все это время были не на своем месте, и от того картинка была вроде бы и цельной, но какой-то искаженной. Пока не становится яснее. Но становится чуть ярче.
— Ложь, говоришь?
— Угу.
— Дурко твоя фамилия.
Сделай человеку плохо… и верни ему его самого.
К Москве подъезжаем уже вечером. Сутки в пути. Высаживаю его и еду домой. Мне не верится, что я уехала отсюда всего лишь неделю назад. Кажется, это был какой-то переход между двумя мирами, двумя жизнями. Два пространства вариантов встретились, и между ними протянулся мост. Можно было остаться на этом берегу, но я выбрала сделать шаг вперед. Перейдя на другую сторону, оглянулась и убедилась, что мост не исчез. Он просто стал чуть тоньше и прозрачнее. Еще можно вернуться. С каждым днем на новом пути мост в прошлую мирную респектабельную предсказуемую жизнь будет становиться все тоньше и призрачнее, пока однажды не превратится в мираж и фантом. Пройдет год, я вернусь на то место, где он стоял, чтобы в пароксизме усталости и трусости дунуть на знакомый берег, и обнаружу, что дороги назад нет. Есть только путь. И он был предопределен в тот момент, когда я вышла из дома в 5 утра и села в машину. Привычно пропев: «Заправлены в планшеты космические карты».
Все уже случилось, мама. Тем, кого позвала война, шансов на отказ не оставили.
2023
Москва — Геническ
Новый год праздновали у друзей. Двое моих названых «крестников» и немного гостей. Чисто семейные традиции. Дружим мы уже так давно, что стали семьей больше, чем друзьями. Звонок раздался в 23.30. Звонил Аид.
— Как ты? Звоню тебе, так как мы сейчас на БЗ выходим в ночь. Чтобы поздравить успеть. У нас все как обычно — тяжело, холодно. Ребята попросили отпраздновать по-тихому, но я сказал, чтобы без алкашки.
— Береги себя, пожалуйста. И — с Новым годом. Пусть он будет для нас счастливым.
Он будет для нас разным. Но узнаем мы это, только его проживая. Пока же часы бьют 12, и я загадываю одно-единственное желание: пусть все, кого я люблю, вернутся живыми. На долгое время это станет самым главным.
В 00.00 отправляю СМС Грину. «С Новым годом! Пусть сбудется все самое невероятное и отчаянно желанное. Пусть все встанет на свои места». Ответ приходит почти через сутки. «С Новым годом, Ленусик! Всего самого наилучшего!»
Отчаянно желанное и самое наилучшее сплетается все эти годы в какой-то тугой комок
