Волжские плесы - Николай Петрович Зарембо

Николай Петрович 3АРЕМБО

Контр-адмирал Н. П. ЗАРЕМБО

ВОЛЖСКИЕ ПЛЕСЫ

Ордена Трудового Красного Знамени

ВОЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ СССР

МОСКВА — 1970

9 (С) 27 3-34

Героическим защитникам и труженикам Волги — военным и гражданским — посвятил эту книгу автор.

Глава первая.

НА ВОЛГУ

Путь был длинным и долгим. Вторую неделю поезд несся среди густых лесов. Громыхали колеса по мостам через широкие и узкие реки. До фронта тысячи километров. Ночью города сияли россыпью огней — о затемнении здесь не знали. И все же война ощущалась во всем. Люди на станциях — в ватниках, сосредоточенные и подтянутые, как бойцы. Наш скорый то и дело задерживался с отправкой — пропускал срочные эшелоны. Мимо пролетали на запад составы с танками и пушками. Из открытых дверей теплушек выглядывали молодые солдаты в новых гимнастерках. Сибирь посылала пополнение на фронт. Было начало мая 1943 года.

Огромна наша страна. Мчится и мчится поезд, а дороге все нет конца.

В Москву прибыл вечером. С волнением иду по темным улицам. Ни одного огонька. Но город не спит. С погашенными фарами едут машины. На площадях и скверах вытянули к небу тонкие стволы зенитки, молчаливые бойцы не отходят от них ни на шаг.

Всю дорогу от Владивостока я гадал, что меня ждет здесь, в столице. Радовался, что мои рапорты с просьбой отправить на фронт, видно, достигли цели. Сейчас получу назначение. Все равно куда — на Север, Балтику, Черное море, на корабли или сухопутный фронт, лишь бы на боевое дело. А то уже два года идет война, а я ее до сих пор не видел.

Несмотря на поздний час, все учреждения работают. Начальник Главного политического управления Военно-Морского Флота принял меня сразу же. Генерал-лейтенант И. В. Рогов здоровается, усаживает в кресло.

— Рассказывайте, как у вас там.

А что рассказывать? На Тихоокеанском флоте работы хватает. Корабли много плавают. Проводят артиллерийские стрельбы и торпедные атаки, правда учебные...

— В прошлом году мы не смогли выполнить вашу просьбу и вызвать вас, — говорит Иван Васильевич. — В то время и там хватало забот.

Да, восточный сосед вел себя неспокойно. Морякам приходилось быть настороже. Корабли в полной боевой готовности неделями находились в море в любой шторм. Крепко доставалось людям, и все же каждому казалось, что это не то, что место его не здесь, а там, где идут бои...

— Совсем забыл, — спохватился Иван Васильевич, — поздравляю вас.

— С чем?

— Вы что же, политработник, а газет не читаете?

— В поезде их нелегко достать.

— Вот смотрите. — Он протягивает мне газету.

Указ Президиума Верховного Совета СССР. В длинном списке красным карандашом подчеркнута моя фамилия.

— Поздравляю с награждением боевым орденом. — Иван Васильевич жмет мне руку. — Как видите, и на Тихом океане служба очень ответственна, правительство оценивает ее наравне с фронтовыми делами. Но мы учли вашу просьбу. Вы поедете на боевой участок. Решением ЦК вы назначены членом Военного совета Волжской военной флотилии.

Я немею от растерянности. На Волгу... Вот тебе и фронт! Что там делать сейчас? Бои под Сталинградом давно закончились. Линия фронта отодвинулась на сотни километров от волжских берегов. Значит, опять работать в тылу... Я собирался сказать, что не подхожу для этого назначения. На реках раньше не служил — двадцать три года проплавал на морях. Правда, в 1935 году, когда еще учился в академии, побывал на Волге — участвовал в сорокапятисуточном переходе на шлюпке-шестерке из Ленинграда в Астрахань. Вот и все мое знакомство с ней.

Рогов словно разгадал мои мысли.

— Разочарованы? Напрасно. Вы идете на фронт. На настоящую боевую работу. — Он подвел меня к большой карте на стене. Тупым концом карандаша провел по голубой извилистой ленте. — Вы понимаете значение Волги? Эта водная магистраль заменяет добрый десяток железных дорог. По ней идет поток топлива, в котором так нуждаются и фронт и тыл.

Это знают и гитлеровцы. Поэтому забрасывают реку минами, беспрерывно совершают воздушные налеты. Государственный Комитет Обороны ответственность за безопасность судоходства на Волге возложил на Волжскую военную флотилию. Дело, прямо скажем, нелегкое и опасное. Мы потеряли там контр-адмирала Хорошхина, командира бригады траления. Погиб с кораблем, подорвавшимся на мине.

Рогов задумчиво прошелся по кабинету.

— Вам предстоит возглавить партийно-политическую работу на флотилии. Сделайте все, чтобы люди осознали ответственность задачи. Это должны сделать коммунисты — убеждать людей, вести их за собой словом и делом. В воинском строю равняются на правофланговых. Такими правофланговыми должны быть коммунисты... Завтра в Кремле вам вручат орден. И сразу же на Волгу. Время не ждет. А сейчас идите к наркому. Он хочет поговорить с вами.

Николай Герасимович Кузнецов был хмур. Стал рассказывать о положении на Волге — он только что побывал там по распоряжению И. В. Сталина. Ставка и Государственный Комитет Обороны озабочены судьбой этой водной магистрали.

В прошлом году гитлеровцы сбросили в реку около 350 электромагнитных мин. Подойдя к Сталинграду, враг пытался парализовать судоходство по Волге. Суда подвергались беспрерывным воздушным атакам. Моряки Волжской военной флотилии и речники проявляли чудеса героизма. Но все-таки мы потеряли тогда немало кораблей.

Приближение зимы заставило подумать о том, где укрыть флот на время ледостава. В низовьях Волги вражеская авиация могла его уничтожить. Речные суда по бурному осеннему Каспию отводили в Гурьев. Здесь в устье Эмбы танкеры, буксиры и баржи простояли зиму. Весной они снова совершили переход в Астрахань. Там разыгрывались ожесточенные воздушные бои. Гитлеровцы не жалели средств, бросали свои лучшие эскадрильи против нашего нефтеналивного флота. Советские летчики, зенитчики, моряки Каспийской военной флотилии надежно прикрыли рейды. Ни одно судно не пострадало. Но открылась навигация на Волге, двинулись караваны вверх по реке и начали подрываться на минах. В апреле погиб буксирный пароход «Эривань», второго мая — буксирный пароход «Сергей Лазо», седьмого мая нефтеналивная баржа «Комсомолка», на другой день такая же баржа «Катунь». Эти баржи везли шестнадцать тысяч тонн бензина и лигроина. Вся река вспыхнула. Море огня полыхало несколько дней.

— Я прилетел на Волгу девятого мая и видел все это своими глазами. Поверьте: страшное зрелище. И надо преклоняться перед