Сад на краю (СИ) - Lillita
– Скажешь тоже. Куда мне?
Сравнение позабавило: ну правда, разве бывают настолько невзрачные цветы? Хотя Азалию всё устраивало, она никогда не стремилась выглядеть ярче, чувствуя себя комфортно в этом непримечательном облике.
Нет ничего лучше обычности. Нет ничего лучше покоя. Азалия подняла руку к небу, словно желая поймать солнце. Всего на мгновение что-то золотое блеснуло близ запястья. И этой искры хватило, чтобы разжечь костерок сомнений, вновь залитый этим утром.
Азалия чувствовала что-то на правой руке, но сколько ни смотрела – ничего там не видела. Глупо же так пристально пялиться на опущенную пустую руку, задрав рукав! Вот уже и Рон коситься начал. Но… Перестать не могла. Зачем-то попробовала ощупать. Ничего. И всё же… Нужно. Нужно увидеть истину, пока голос подозрений не оказался снова заглушен.
– Ты чего зависла? – Рон потряс Азалию за плечо.
Она не ответила. Продолжала смотреть, вопреки боли в глазах, призывающей скорее остановиться. Не вглядываться. Не разрушать сказку. Ещё немного, и обратного пути не будет. Сказка сгорит, пепел страниц развеет ветер.
Браслет с незабудками. Хоть пальцами почувствовать не получалось, Азалия совершенно точно видела на запястье золотой браслет с незабудками. Откуда тот взялся? Она не помнила, чтобы покупала его или от кого-то получала. Такого не было. Точно не…
Азалия подняла взгляд на Рона, но вместо него увидела безликую человеческую фигуру, слепленную из тёмной материи Хаоса. Посмотрела вокруг: на деревья, дорожки, прохожих. Ничего настоящего. Скопления энергии, имитирующие реальность.
Фальшивое солнце больше не грело. Холод страха расползся по телу. Куда она попала? Есть ли… Есть ли в этом мире хоть что-то настоящее?
Не обращая внимания на полные недоумения оклики, Азалия металась между людьми, но видения продолжали показывать болванчиков, вырезанных из хаоса. Из-за нестабильности видений всё вокруг мерцало, то обращаясь тёмными формами, то вновь представая обманчиво реалистичными декорациями.
Зуд в руке заставил снова поднять рукав.
Единственный выход из жизни – смерть.
Азалия смотрела на надпись, проступившую на предплечье, и отказывалась верить глазам. Отказывалась верить, что доступен лишь настолько радикальный путь. Однако прошлый опыт бескомпромиссно сообщал: всё именно так.
Смерть. Нет другой двери, способной вывести из этого сотканного изо лжи мира. Боишься открыть её – тогда не выходи. Закрой глаза, отрекись от правды.
А так ли она хочет покидать иллюзию? Разбитая, уставшая, мечтающая только о покое… Зачем ей выход? Зачем покидать воплотившуюся мечту? Можно же, прямо как раньше, притвориться, что всё хорошо, и добровольно слиться с обманом. Теперь уже навсегда. Покончить со страданиями, сбросить взваленный на плечи груз. Главное – больше не задумываться, не вспоминать, что где-то там есть реальный мир, который она предала, обрекла на гибель. Где-то там есть реальная семья. Не такая счастливая. Не такая обычная. И кому-нибудь точно станет нестерпимо тоскливо, если Азалия пропадёт.
Сжатые кулаки. Вдох-выдох. Нет ничего плохого в том, чтобы жить для себя, чтобы в первую очередь заботиться о своём счастье. Но не такой ценой. Настоящая жизнь… Она ведь наладится, когда всё закончится? Ни за что не станет настолько же хорошей, – сделанное не воротишь, мёртвых не воскресишь – но самое страшное пройдёт, и можно будет своими силами проложить дорогу к настоящему счастью. Найти бы только эти самые силы. И смелость.
– Что случилось? Ты чего убежала? – Рон наконец-то нагнал Азалию достаточно далеко от входа в парк. Беспокойство на его лице казалось таким реальным, да вот само лицо… Не то.
Всё не то. У этого Рона слишком ясные глаза, нет шрамов ни на щеке, ни ка руках, одежда не пропахла сигаретным дымом. Этот Рон – образ, который в самом деле хотелось бы видеть рядом, однако жизнь куда больше склонна исполнять сокровенные страхи, а не мечты. Образ. Всего лишь образ. Как и все вокруг.
– Почему ты молчишь? Эй, Аззи! Очнись!
Да. Нужно очнуться. Раз это иллюзия, то нечего бояться, разве не так? Ей уже столько боли пришлось хлебнуть, что ещё один раз ничего не изменит. Он может и вовсе затеряться на фоне прочих.
Какая же глупость возвращаться в реальность, в которой боль от смертельных ран успела стать привычной.
– Прости. – Она закусила губу, всё же испытывая вину перед фальшивым Роном, которому предстоит увидеть нечто слишком ужасное для этой утопии.
«Но лучше ранить тебя, чем покинуть его».
Азалия выбежала на дорогу. Визг тормозов. Водитель не успел остановится. Не смог бы. Вспышка боли. Тьма.
========== Глава 50. Но главная битва происходит внутри ==========
Эхо боли стихло быстро, словно было не более чем игрой воображений. Ясное небо сменил панельный потолок, асфальт дороги – молочно-белая плитка с тёмно-серыми полосами близ крашеных стен.
Пожалуй, понадеяться очнуться сразу в Мире было слишком смело. Там, конечно, разные места есть… Но офисное здание явно не в их числе. Оно чем-то напоминало издательство, скорее всего потому, что обычно у офисных помещений много общего. Учитывая безликость обстановки, ассоциация могла возникнуть с чем угодно ещё, имей Азалия больше опыта.
Сочетание яркого освещения и светлых стен делало больно глазам, тогда как слух не улавливал ни малейшего признака чужого присутствия. Судя по видениям, здание – что ожидаемо – тоже созданная из Хаоса иллюзия.
У любой иллюзии должна быть основа, на которой она возведена. Реальная подложка. Если найти ту, найдётся и выход. Или в это хотелось верить.
Стоя на месте ничего не поймёшь, стоило пройтись и осмотреться, тая надежду, что нигде не затаилась ловушка в лучших традициях Нериссы, то есть стремящаяся поломать не столько физически, сколько психически. Сомневаться, по чьей вине она тут находится, не приходилось – знакомый почерк и не менее знакомые чернила.
Идя прямо по коридору, Азалия добралась до открытого офиса, отделённого от него матированным стеклом. Внутри также никого не обнаружилось, только множество пустующих рабочих мест, а в конце – панорамные окна, за которыми – непроглядный мрак. Необычное зрелище. Будучи городским жителем, Азалия не привыкла к настолько чёрным ночам. И тихим.
Азалия обратила внимание на своё отражение, особенно яркое из-за темноты снаружи и света внутри. Она снова она. С нехарактерной для нормального человека внешностью и даже с небольшой раной на шее, успевшей покрыться коркой. Напрягало, что кожа вокруг немного потемнела и посерела. Её отравили? Хотя сейчас самочувствие казалось приемлемым, неизвестно, когда и как это проявит себя. Лишиться голоса, как Ирис, отнюдь не худший итог.
«А, может, не отравили. Откуда мне знать, настоящее ли пятно вообще?»
Покинуть прошлую иллюзию получилось, но что теперь? Азалия обернулась к стоящему рядом столу и достала из стакана с ручками канцелярский нож, подвигала туда-сюда лезвие, разбавляя унылую тишину щелчками зубчиков. Проверила остроту на ближайшей бумажке. Интересно, а отсюда тоже можно выйти при помощи смерти? Всё же смущало наличие раны на шее. Возможно, в отличие от окружения, тело более чем настоящее и так же по-настоящему умрёт. Пришлось вернуть нож на место.
Вздох. Если продолжить ходить, обнаружится ли где-нибудь подсказка? Будто жизнь хоть когда-то отличалась подобной щедростью. Если не подсказка, так хоть кто-нибудь говорящий или, может, брешь в полотне Хаоса. Подошла бы любая зацепка, но…
Этажи казались одинаковыми, и Азалия уже не могла сказать, откуда именно начала путь. Она звала, стучала в двери, но, затихнув, слышала лишь собственное дыхание, шаги, шуршание одежды, жужжание ламп. Она побывала и на самом верху, и внизу, но ни одна ведущая наружу дверь не поддалась, окна тоже не открывались.
В очередном офисе взгляд упал на дырокол. Тяжёлый… Обычно Азалия бы о таком и не подумала, но раз она внутри иллюзии, это не будет считаться вандализмом? Попытка не пытка. Со всей силы, что нашлась в слабых руках, Азалия запустила дырокол в окно. Ничего. Даже малюсенькой трещинки не осталось.
